— Что ты можешь рассказать мне о них, Морти?
Морти издал звук, выражающий отвращение.
— Что про них скажешь? Надоедливые маленькие механические зверушки… всегда стремящиеся к насаждению закона и порядка во Вселенной. Не добра, заметь… а закона. Давай- ка забудем о них и снова пойдем болтать с девочками, а?
— Уж извини, Морти, но я собираюсь поговорить с модроном.
Морти вздохнул.
— Ладно, как хочешь… но не говори потом, что я тебя не предупреждал. Думаю, ничего путного они тебе все равно не скажут, шеф… очень уж они странные собеседники.
Я поприветствовал модрона. Голос его отдавал металлом и вибрировал, будто это был звук, проигрываемый на архаичном музыкальном инструменте, а не речь живого существа.
— Возвращаю твое приветствие. — Когда создание моргнуло, раздался отчетливый щелчок. Между нами воцарилось неловкое молчание. Но, не успел я открыть рот, как он сказал:
— Назови нам себя.
Я хотел было назваться Аданом, но не был уверен, что тот не выскочит из угла. Потому я и предпочел сказать правду.
— Я не знаю, кто я такой.
Модрон продолжал:
— Мы хотим узнать, почему так.
— Я и сам не знаю. Просто вспомнить не могу.
— Все должно иметь имя; все должно поддаваться определению. Мы находим твой ответ неудовлетворительным, но на настоящий момент он достаточен. — Существо помедлило, уставившись на меня. — Мы определяем себя модронами, тип — квадроны, крылатый вариант.
Судя по всему, неопознанный объект для них отождествлялся с несуществующим. Я надеялся, что он не будет игнорировать мои вопросы, потому поинтересовался:
— Что вы здесь делаете?
Он ответил все тем же ровным голосом.
— Наша цель здесь — наблюдение.
— И что же вы наблюдаете?
— Мы наблюдаем за одной из персонала заведения, — ответил он.
— За кем же?
— Как ты уже заметил, мы наблюдаем за одной из персонала заведения.
Очень уж дословно отвечал он на мои вопросы. Или, быть может, обладал еще более тонким чувством юмора, нежели Морти.
— Да, но за кем именно вы наблюдаете?
— Объект нашего наблюдения именуется «Долорой».
— Почему вы за ней наблюдаете?
Он отвечал:
— Нас не проинформировали о цели или целях, которые стоят за нашей нынешней задачей. Приказ нашего начальника — пентадрона — достаточное основание для исполнения возложенного поручения; отсюда следует, что цель или цели для нас не имеют значения.
К скверу приблизилась женщина, и модрон, с которым я разговаривал, а также два его компаньона, немедленно уставились на нее. Модрон полностью проигноривал следующие мои вопросы.
Интересно, Долора ли это. Я подошел к темноволосой бледнокожей женщине, выглядящей весьма собранно и интеллигентно. Когда она обернулась ко мне, я заметил, что глаза ее, ранее показавшиеся мне серыми, на самом деле были стальными.
Ответ на мое приветствие подтвердил ее имя. Голос ее был мягкий, спокойный и… отстраненный, будто ей не принадлежащий.
— Добрый день… меня зовут Долора. Чем и как могу служить вам?
— И каким же образом вы можете служить мне, Долора?
Она моргнула, затем коснулась рукой груди и слегка поклонилась.
— Я могу со знанием дела обсуждать любой академический или научный вопрос, если вас это устроит. Также я хорошо подкована в различных стратегических играх, если вы захотите во что- нибудь сыграть — вот только материала у меня не так много.
Мне захотелось испытать ее.
— Обсуждать, говорите?
Долора кивнула.
— Верно. Я — ни книги, ни наставник; учить своих клиентов я не стану. Однако если вы хотите обсудить проблему… 15 фракций и эффект, оказываемый ими на политику Сигила, наилучшие стратегии войны в Ахероне, смысл самого существования… Я буду рада выбрать тему и погрузиться с вами в обсуждение.
Я выбрал тему и начал… обсуждение, которое длилось весьма долгое время, ибо мы приводили аргументы и контраргументы, методично пытаясь отыскать бреши в позициях друг друга. Во время разговора на меня нахлынуло странное чувство… новые воспоминания пробуждались…
Воспоминания о большом зале, заполненном элитой общества в богатых одеяниях… здесь наверняка проходил бал. Рядом со мной стоял низенький, с иголочки одетый мужчина с золотым медальоном на шее. Знак, выгравированный на нем, я смутно припомнил как Символ Единого. Мы стояли в кругу зевак, пришедших послушать наш спор.
— Но… это невозможно! — эмоционально доказывал мужчина.
— О, но так оно и есть, — отвечал я в своих воспоминаниях. — Я привел несколько неоспоримых фактов, а также несколько примеров. Вы просто не можете существовать!
— Но… вы не можете! Если я приму это за истину, я… я…
— Да. Вы прекратите существовать.
И, без всяких вспышек света или клубов дыма, мужчина исчез.
Наблюдатели заохали и заахали, раздались жидкие аплодисменты… Я вспомнил, как поклонился им и пошел прочь с довольной ухмылкой на лице.
Неожиданно я понял, что Долора пристально за мной наблюдает.
— Вы хорошо себя чувствуете? Если хотите, мы можем закончить нашу дискуссию позже…
Я сделал знак, что готов продолжать. Изо всех сил старался я пробить логику Долоры, и у меня это получилось. Она одобрительно кивнула:
— Вы очень умелый спорщик, этого не отнять. Будь у меня время на дополнительные изыскания, не думаю, что вы взяли бы верх надо мной. — Я поблагодарил ее, и она отвечала: — Если хотите, мы вновь можем обсудить тот же вопрос… На этот раз могу принять вашу точку зрения, если желаете.
Меня поразили ее холодные, смертельные выпады, используемые во время спора.
— Подождите… вы всегда столь безжалостны в споре?
Долора кивнула.
— Госпожа Грэйс приказала мне не выказывать милосердия, так как другие ее ученицы всегда позволяют клиенту одержать победу в длительном споре. Госпожа Грэйс пожелала, чтобы я оказывала клиентуре прямо противоположные услуги.
Да, интеллектуальные поединки с иными работницами борделя оказались не столь напряженными, хоть и более эмоциональными. Отстраненная манера Долоры эмоции не будоражила, но спор с ней меня весьма впечатлил. Я спросил, можем ли мы сыграть в игру.
