Генерал побагровел, потом вскочил с места и приказал:
— Взять его! Арестовать!
На нас нацелились несколько арбалетов, а из строя выдвинулись десятка два пеших латников, повинуясь команде командиров. Кто-то из заместителей командующего тихо сказал, стоя возле него:
— Господин генерал! Это неправильно! Он Глава Клана! Что подумают люди? Это же унижение всех Кланов! Опять же — он парламентер, и мы обещали ему неприкосновенность! Как и положено!
— Молчать! — завопил генерал, оглядываясь на говорившего — Взять чернокнижника! Арестовать!
Максим снял секиру с плеча, Барбара взялась за рукоять меча, готовясь к бою, и тут…да, да…тот самый момент, когда дудя в трубы и цокая копытами прилетает кавалерия. Именно прилетает — расправив широченные, покрытые непробиваемой чешуей крылья.
Драконы пронеслись над головами ошеломленных, перепуганных солдат, поднимая вихри, засыпая пылью и сухой травой строй пехотинцев, с ужасом смотрящих вверх, на летающих чудовищ, и распугивая ошалелых лошадей приземлились рядом со мной — за спиной и с боков, взрыв могучими когтями твердую, как стол степную землю.
— Генерал, я же сказал вам — сдавайтесь! Иначе я сожгу всех, кто здесь есть! — с усмешкой, лениво сказал я и демонстративно поковырялся в зубах, якобы там застряло волоконце после сытного обеда.
— Взять, взять! Взять их! Убить их! Всех убить! — истошно, явно ничего не соображая завопил генерал, и какой-то такой же дурной боевой маг все-таки решился — выпустил в меня файрболл. Я мгновенно уклонился, как хороший боксер от удара соперника, и файрболл ударил в стоящего позади меня Дагона. Дракон даже не поморщился — файрболл просто всосался в чешую, будто капелька воды в губку. Драконы, как написано по всех источниках, которые я читал — совершенно не подвержены воздействию магией. Они ее просто пожирают.
А потом…маг пожалел, что это сделал. Струя огня была совсем не такой, какой ее представляют по сказкам. Она совсем прозрачная, чуть синеватого оттенка, и почти не видна на солнце. Только когда в этой струе что-то сгорает — например, враг — становится видно, что объект поджаривают на плазменной горелке. Вот так и маг — сгорел в перегретой плазме и даже не понял, что совершил свою самую страшную ошибку в жизни. Вспыхнул — и опал на землю жалкой кучкой пепла.
Остальные драконы заревели, захлопали крыльями — а это страшно, когда «Боинг» вдруг начинает хлопать крыльями, реветь и рыхлить аэродром когтями — так что войско имперцев как мне думается благополучно напустило в штаны. Никто и не помышлял, чтобы сделать нечто такое, что может разозлить драконов. Да, хорошо иметь под боком шесть бронированных штурмовиков с огнеметами!
— Итак, продолжаем разговор! — сказал я, морщась от запаха горелой человечины — Я вас вызываю на дуэль, генерал. Если выживете — мы сдаемся, драконы улетают. Если умрете — ваше войско сдается. Обещаю — никто не пострадает. Все пленные будут устроены самым лучшим образом. А с войском степняков я разберусь. Ну же, генерал, не надо трусить! Перед вами просто мальчишка, не забыли?
— Негодяй! Я тебя убью! — спокойно сказал генерал, и обращаясь стоящему рядом бледному лейтенанту, приказал — Мой меч!
— Так вы подтверждаете условия? — спросил я, но ответа не дождался. Генерал напал мгновенно, как только рукоять меча оказалась у него в ладони. И умер через три секунды. Лед просто завопил от радости, вскрывая ему глотку. Я своими глазами видел то, как исчезали в стали клинка упавшие на него капли крови убитого мной генерала. Лед же трепетал от наслаждения, и передавал это наслаждение мне. И было что-то такое…постыдное в том, как мы вместе с ним наслаждались смертью человека. Будто я только что позанимался сексом, а не вскрыл горло своей очередной жертве.
Закон дуэли прост и незамысловат — напал первым, значит — подтвердил условия дуэли, выдвинутые соперником. Ты ведь их, эти условия, не отрицал! Латники спешивались, клали оружие на землю. Пехотинцы делали то же самое — в молчании, мрачные и ошеломленные. Тысячи людей, которые по моему желанию могут сейчас же обратиться в пепел. Да, неприятно зависеть от воли одного человека, и по слухам — очень неприятного, черного человека! От моей воли.
А потом я снова закатил речь, в которой рассказывал о счастье жить под началом такого человека, как я. О том, что страна покроется сетью больниц и зоопарков, что в каждой семье Анчурии будет граммофон — и все такое прочее. Да, вспомнилась незабвенная книжка О.Генри «Короли и капуста». Политик должен обещать как можно больше, чтобы потом сделать из высказанного хоть что-то. Иначе — какой он политик?
Вот только я не врал. Я и в самом деле собирался сделать то, что говорил. Я вообще не имею привычки врать своим подчиненным — если только это не государственная тайна. Единственное, о чем я не сказал, так это о том, что скорее всего перевешаю всех инквизиторов. Уж больно они мне не нравятся! Мерзкие типчики. Но это будет потом. А пока…пусть бойцы поднимают свое оружие — теперь они мое войско. А кто не хочет служить — отходят в сторону, чтобы не провонять остальных своих товарищей — когда будут гореть. Я намерен основать здесь свое государство. И будет оно называться…да пусть будет та же Анчурия! Хотя смеюсь, конечно. Придумаю название стране. Хорошее, свое название! И будем жить! Хорошо жить. У нас есть рудники и золотые россыпи, у нас есть земля — много земли! И никто, никто не посмеет на нас напасть! С такими-то крылатыми ребятами…да я вообще весь мир могу захватить! Вот только зачем он мне, этот мир? Со своей бы землей разобраться…
Ну а с империей потом разберусь окончательно. Не до нее сейчас. Не полечу я захватывать трон своего кровного папаши — мне это лениво. Ну а придет сюда…тут и ляжет.
Кстати, мое новое войско даже обрадовалось, когда я сказал, что жалованье против прежнего будет в полтора раза, и основная их работа — не допускать всяческого криминального беспредела. А еще — взял, да и сказал им, кто я такой по происхождению — хошь верь, хошь не верь. Все-таки легче, когда ты служишь не провинциальному Клану, а наследнику трона, пусть даже и бастарду. Все-таки, какой-никакой а принц! Даже если сразу не поверят — в конце концов примут это известие как надо. Главное, что у меня в руках сила! Шесть драконов — это вам не кот наплакал. И кстати — пока шесть. Я намерен увеличить это количество как минимум до девяти. На первое время. И драконы очень даже не против такого дела.
Кстати — я бы тоже размножился…Барби? Нравится она мне, чертовка…но уж больно холодна! Но красива просто божественно! Подумаю, времени у меня впереди — море. Вот со степняками разберусь, и решу.
И надо быстрее с ними решать — и драконов заодно можно будет покормить. Завтра займусь, сегодня не до того. А Кендала сейчас пришлю сюда — пусть эту чертову армию под свое крыло берет. Теперь он генерал. Командующий армией.
Ну а папаша снова Глава Клана. Хватит ему горевать, пусть за дело берется. А дел у нас — просто невпроворот! Только успевай их делать! Папашу вообще недурно было бы женить — где иначе взять наследников Клана? Есть у меня на примете пара девиц…из хороших семейств. Поговорю с ним после того, как разберусь с неотложными делами.
Будем жить, господа-товарищи, будем жить!
Эпилог
«Орда бежала, теряя шатры, стада и рабов. Фактически — умчались в чем были, вскочив на коней и нахлестывая их так, как если бы за ними гнался весь ад. Фактически так оно и было. Адским пламенем был сожжен шатер Собиратели — на месте шатра остался только пепел. Сгорели еще несколько сотен отважных бойцов, попытавшихся остановить крылатую смерть. Остальные ускакали в Степь — с тем, чтобы затеряться в ней и умереть от голода и жажды.
Но это судьба каждого труса и глупца. Умные и смелые — или сдались на милость победителей, или умерли в бою, сожженные в неравной схватке. На удивление степнякам — победители не стали строить пирамиды из срубленных голов. Казни были, но только тех, кто дурно обращался со своими рабами — рабы на них и указали. Но вообще-то у степняков не приветствовались зверства над рабами. Любителей поиздеваться над домашними разумными животными здесь не любили и даже презирали. Зачем мучить раба, если это не приносит пользы? Наказать, если отлынивает от работы — это да, но калечить и наслаждаться его муками? Просто глупо и недостойно настоящего воина. Так что эти казни приняли без особого ропота.
