— А ведь верно, — сказал я. — Ну ты молодец. Мисс Марпл нервно вяжет в коридоре. Я тобой горжусь.
Митя тем временем свернул к придорожному магазинчику, остановился и деликатно вышел, оставив меня наедине с телефоном. Демонстративная щепетильность, цена такому показному великодушию, конечно, невысока, а все-таки жест доброй воли. Молодец, чего уж там.
— Погоди, это еще не все, — сказала Рената. — Я ему уже по-русски объяснила, что не верю ни единому слову и собираюсь вызвать полицию. Он вежливо сказал, что я неправа, и ушел. Вроде бы все в порядке. Но не тут-то было. Через полчаса выглядываю в окно — как там мои тюльпаны. И что ты думаешь? Этот сантехник выходит из Бирутиного флигеля. А я знаю, что Бируте в это время на работе, сама видела, как она утром уходила. И дома у нее никого нет, она же одна живет. Я ей тут же позвонила, объяснила, что происходит, велела срочно ехать домой. Она, конечно, приехала, посмотрела. Говорит, все в порядке, ничего не пропало. Думала сперва, я на старости лет из ума выжила, — вслух, конечно, не сказала, но я и так поняла. А потом прибегает, говорит: «Ой, там точно кто-то был!» У нее, знаешь, при кухне подвал, как у нас, только поменьше. Бируте туда неделями не заходит, так что щеколда пыльная и дверь тоже. А теперь все блестит. И в самом подвале почище стало. По крайней мере, паутину кто-то смел со стен.
Камень, лежавший у меня на сердце с начала нашей беседы, стремительно набирал вес. Но виду я не подавал, конечно. Ренатины нервы мне дороже ста тысяч Карловых шарманок. И ему тоже, не сомневаюсь.
— Это был Адский-Уборщик-из-Тьмы, — весело сказал я. — Ходит по домам, прикидывается сантехником, ищет беззащитных, доверчивых женщин. Как найдет такую — свяжет по рукам и ногам и ну чистоту в квартире наводить. Бедняжка стонет, просит пощадить, оставить хоть немного пыли по углам. Но Адский Уборщик неумолим…
— Смейся, смейся, — вздохнула Рената. — Но внешность у него для этой роли вполне подходящая. Бледный такой брюнет, черные глазищи в пол-лица, вылитый Мефистофель, это даже через дверной глазок заметно.
Угадай с трех раз, кого он мне напоминает, мрачно подумал я. Ну пан Болеслев дает. Опера Гуно «Виленский сантехник». Бурные аплодисменты.
— Ты будешь смеяться, Фелечка, — ласково сказала Рената — но и это еще не все. Я этого красавца не пустила, у Бируте ничего, кроме паутины, не пропало, — ладно, хорошо. Но я только что узнала, в соседнем подъезде на первом этаже тоже кто-то побывал. Там мальчик пришел из школы раньше времени — не то заболел, не то прогулять решил. Открыл дверь своим ключом, услышал шаги на кухне, позвал: «Мама, это ты?» В ответ только окно хлопнуло. Ребенок перепутался, конечно, не стал смотреть, кто это был. Выскочил на улицу и принялся родителям названивать. Ты же знаешь, у меня весной окна нараспашку, так что я все слышала. И знаешь, теперь я с тревогой думаю о предстоящем вечере. Впервые за долгие годы не хочу ночевать одна.
— Вот и не надо, — согласился я. — У тебя же куча подружек. Зови всех, устройте себе девичник, или как там это называется — когда барышни из хороших семей напиваются в узком кругу, а потом пляшут канкан на столе?
— Слушай, а это мысль, — обрадовалась Рената. — Давно мы вместе не собирались. А уж с ночевкой-то… — Она замолчала, потом неуверенно спросила: — То есть ты думаешь, я не зря раскудахталась?
— Ничего себе — зря. Две соседние квартиры только что обокрали. Ну ладно, не обокрали, просто залезли. Тоже ничего хорошего. И к тебе какой-то подозрительный сантехник с утра ломился. Хочешь, я сам прилечу? Если, конечно, вечером есть самолет. Потому что мне до Праги еще ехать и ехать.
— Нет-нет, даже не вздумай! — запротестовала она. — В твоем присутствии мои девочки, возможно, выпьют по рюмке наливки. Но на столах плясать точно откажутся.
— Ну смотри, — сказал я. — Только дай слово, что действительно позовешь гостей. И знаешь, на твоем месте я бы позвонил Карлу. Все-таки его это тоже касается. И не бойся ему помешать. Если он играет, просто не возьмет трубку. А потом перезвонит.
— Я знаю, — несчастным голосом сказала Рената. — Но все равно рука не поднимается. А то бы я сразу ему позвонила.
— Ладно, — вздохнул я. — Напишу ему, чтобы срочно связался с тобой. Жди звонка.
— Так лучше всего, — обрадовалась Рената. — Спасибо, Фелечка.
— Сухое спасибо на хлеб не положишь, — сурово сказал я. — С тебя пирог, как вернусь. Или даже два пирога.
— А то я тебя так не кормлю, — возмутилась Рената. — Выдумаешь тоже.
Митя вышел из магазина, вооруженный бутылками с водой. Увидел, что я закончил разговаривать, просиял, сел за руль, и мы поехали дальше.
— Слушай, — сказал я, — а почему, собственно, ты следишь за Черногуком? Это — секретный спецзаказ?
— Это секретное спецхобби, — в тон мне ответил он. — Работа, которую я делаю исключительно для собственного удовольствия.
— Просто так?
— Ну да. Несколько лет назад меня действительно попросили кое-что о нем выяснить. Одна клиентка положила на него глаз; думаю, сам Болеслев об этом даже не подозревал. А если и подозревал, то ему было начхать. Но дама имела на него самые серьезные планы. И решила заблаговременно собрать информацию: нет ли у него случайно какой-нибудь тайной супруги. И, упаси боже, детей. Ну и любовницами, конечно, интересовалась. Хотела заранее знать, сколько глоток придется перегрызть в процессе борьбы за личное счастье. А я что, мое дело маленькое, начал понемногу копать. И такого по ходу дела накопал, что сам себе не поверил. Клиентка уже давно разочаровалась в кумире, забила на свои изыскания, уехала в Африку и вышла там замуж за владельца дайвинг-клуба, а я все остановиться не могу.
— И чего такого ты накопал? Почему в него вцепился?
— Ну видишь ли, я слишком долго вообще ничего не мог о нем узнать. Что само по себе довольно необычно — время-то мирное, бюрократы каждый наш шаг фиксируют. Но по документам выходит, пан Болеслев — человек без прошлого. Он не только никогда не женился, не учился — в том числе в начальной школе — и не служил в армии, а даже не рождался. Во всяком случае, не в Чехии. Но в списках иммигрантов и репатриантов он тоже не значится. Такое ощущение, что пан Черногук возник из ниоткуда, материализовался посреди Праги лет десять назад, с паспортом и кредитной картой в зубах. Огляделся, отряхнулся и пошел покупать дом на Нерудовой, с документами на недвижимость у него все в полном порядке. Тогда я решил на досуге порыться в старых архивах, благо доступ к ним есть. И что ты думаешь? Ни единого упоминания этой фамилии — ни в церковных книгах, ни в каких-то других бумагах. Не было в Чехии никаких Черногуков. А если и были, то не крестились, не женились и детей не рожали. Ну или делали это втайне от заинтересованной общественности. Партизанская династия.
