Зак отрицательно замотал головой. Но как-то неубедительно, словно сам сомневался в собственной правдивости.
– Вот и радуйся, что не слышала, – пришел я на выручку растерявшемуся другу. – И лучше бы тебе забыть о нем поскорей. Ведь это секретный обряд, известный только избранным таха из селения Хенд. Думаешь, почему моя возлюбленная скрылась с наших глаз?
– Из скромности? – предположила аборигенка.
– Вот еще! Да просто к каждому непосвященному, кто увидит возложение даров, вскоре явится страшный посланник богини Земли. Он ростом как дом, целиком из густой грязи. Только когти каменные да пенис – корень столетней пальмы. Мужчинам он забивает рот, нос и уши кусками своего тела, после чего уволакивает под землю. А что делает с женщинами, я и рассказывать боюсь. Если тебя интересуют подробности, спроси у Зийлы.
Тетку подробности не интересовали: кажется, от такого рассказа она не на шутку струхнула. Она быстренько распрощалась и с завидной резвостью скрылась в душных недрах живодерни.
– Мужик, откуда ты знаешь эти ужасы про гиганта из грязи? – пролепетал Зак. – И почему до сих пор жив? Ведь ты не хендский таха.
Удивленный детской доверчивостью друга, я пожал плечами:
– Я же пошутил.
– Не шути так больше. Накличешь беду.
– Ну ты даешь, солдат! Чем дольше трешься среди дикарей, тем больше сам дичаешь. То в проклятие Шамана поверил, теперь мою выдумку за чистую монету принял. Опомнись, мы же не в Средние века живем!
– Это ты опомнись. Разве не чуешь, сколько колдовства вокруг нас? Повсюду разлита магия великого Волосебугу.
– Не-а, ничего не чувствую. Или ты говоришь об этом жутком смраде? Да, пробирает до самых печенок…
– Это потому, что ты человек, – перебил меня орк. – Вы, люди, будто слепые котята. Ни черта не видите.
Я насупился. Вот так пройдешь с человеком огонь и воду, съешь с ним не один пуд бананов, включая гнилые и недозрелые, а он, оказывается, считает тебя ущербным.
– Да ты, похоже, расист. Не ждал от тебя такого, хотя и подозревал.
– Неправда! – возразил Зак. – Я к людям вообще хорошо отношусь, а к тебе – тем более. Не потому, конечно, что ты выставлял меня перед армией своей любовницей, это мне по фигу.
– Любовницей? – зловеще нахмурился я.
– Ну, брось обижаться, мужик! Мы-то с тобой знаем, что это вранье.
Орк с примирительной усмешкой ткнул меня в бок кулаком. Я брезгливо отстранился.
– В чем дело, солдаты? – Из-за куста, утирая рот, появилась Зийла. Обряд принесения даров пошел ей на пользу. Гоблинша заметно посвежела, к ней вернулась всегдашняя уверенность и горделивая осанка. – Ну, сознавайтесь, какой бык между вами пробежал?
Переглянувшись, мы вразнобой сообщили ей, что все нормально. Просто слегка поспорили о том, собирается ли десятник кормить личный состав. Время-то уже давно перевалило за обед, а у нас не было ни крошки во рту. Да и количество жидкости в организме следует пополнить. Или у командира пропал аппетит после того, как она узнала способ приготовления колбасы и тушенки?
Зийла задумалась на минутку, а потом решительно тряхнула головой:
– С аппетитом у меня порядок. Ладно, уговорили. Пойдем искать трактир или чайную, а пока что дай мне воды, воин. – И она властно отняла у меня чудесную флягу.
Я улыбнулся. Трактир – это хорошо. Куда лучше, чем какая-нибудь уличная обжорка. В трактире точно найдется выпивка, следовательно, имеется надежда подпоить десятника. Когда женщина навеселе, ее куда легче уломать на всякие безумства. Например, на дезертирство из ОАТ. Ну а если дипломатический метод не сработает, то можно просто накачать спиртным до потери подвижности и затем сделать от нее ноги. Хоть, конечно, и жаль расставаться. Все-таки она отличная девчонка. Несмотря на все гоблинские закидоны.
К счастью, поиски трактира не затянулись. В каких-нибудь двух кварталах от злосчастного мясокомбината обнаружилось симпатичное заведение, из распахнутых окон и дверей которого распространялись запахи, возбуждающие аппетит. Над входом переливалась яркими красками вывеска, сообщающая, что трактир называется «Крокодильи яйца». Помимо названия имелся на вывеске и рисунок: бурно рыдающий крокодильчик держит в передних лапах поднос с двумя запеченными округлыми предметами. Предметы обложены всяческой зеленью, от блюда восходит парок, струйки которого и формируют буквы надписи.
– Художественно выполнено! – похвалил я вывеску. – Так и хочется посочувствовать бедной рептилии. Остаться без таких важных штуковин…
– Слышал, они здорово полезны для потенции, – сообщил Зак. – В любом виде, но пуще всего – запеченные в сметане с молодыми побегами бамбука.
– Похоже, такие и нарисованы, – сказал я, – в сметане и с бамбуком. Подумать только, как нам повезло!
– Неужели вы намереваетесь жрать эту гадость? – удивилась Зийла.
– А что такого? – Я пожал плечами. – Ты ведь ешь хухум-ржу, и ничего. А для нас она выглядит куда противней, чем жареные яички какого-то ящера.
– Для кого это «для нас»? – Зийла вдруг сделалась подозрительной, как армейский контрразведчик с перепою.
– Для людей, конечно, – спохватился я. – Заку-то только подноси это ваше змеиное барбекю. Слопает сколько угодно, да еще добавки попросит. Так ведь, брат?
Орк кивнул:
– Ага. Только подноси. К сожалению, – с лицемерным расстройством вздохнул он, – здесь вряд ли подают хухум-ржу. Как-никак в городе пока что держится власть подлых киафу…
– Это ненадолго, – отчеканила Зийла и первой вошла в трактир.
Помещение было не слишком светлым, зато довольно просторным. Десяток круглых столиков изображали пни баобабов или других древесных гигантов. Пенечки поменьше использовались в качестве сидений. Стойка – будто поваленный ствол огромного дерева. Под потолком на веревочках болталось чучело крокодила. Он олицетворял собою центр мироздания, от которого расходились лучами три ряда эльфийских светильников. Абажуры светильников походили на маленькие плетеные хижины. По причине дневного времени светлячки находились в спячке, зато горели свечи возле бара. Совсем неплохого, если судить по количеству и разнообразию бутылок.
Посетителей было немного. За ближним к бару столиком восседал пузатый гоблин в клетчатом халате и в алой феске. Он с шумом и пыхтением опустошал огромную пивную кружку. Возле входа щебетала о чем-то пара девочек, они поедали мороженое из одной вазочки. За стойкой бара торчал унылый гоблин в костюме-сафари и пробковом шлеме. Увидев посетителей, гоблин приободрился, одной рукой сделал приглашающий жест, другой подергал шнурок. Зазвенел колокольчик. Почти сразу появился официант – тоже в сафари, но без шлема. Бритый наголо череп официанта сиял, точно колоссальная жемчужина.
