— Оставь меня в покое, дядюшка, — печальным голосом ответила она.
— Можешь поплакать и позже, — грубо сказал он. — Гролимы вытягивают тепло из воздуха. Если мы не раздуем хороший ветерок, туман станет таким плотным, что по нему можно будет ходить.
Полгара повернулась к нему, но выражение ее лица было очень холодным.
— Ты хоть что-нибудь уважаешь? — ровным голосом спросила она.
— Кое-что, — признал он, — но это к делу не относится. Если гролимам удастся создать хороший туман, то вся эта вонючая маллорийская армия сядет нам на голову еще до того, как мы увидим, что она подходит. Пойдем же, Пол. Люди гибнут — случается и такое. Так что можешь отложить свои сантименты на потом. — И он протянул ей свою узловатую, покрытую наростами руку.
Клубы тумана стали густеть, превращаясь в небольшие облака. Покрытое трупами поле боя перед рядами пехоты начало скрываться за непроницаемой белой стеной.
— Ветра, Пол! — сказал Белдин, беря ее за руку. — Как можно больше ветра — столько, сколько сможешь!
Борьба, которая последовала вслед за этим, проходила в полном молчании.
Полгара и Белдин, взявшись за руки, соединили свою волю в единое целое и направили ее затем на поиски какого-нибудь слабого места в мертвенно-спокойном воздухе, из-за неподвижности которого по обоим берегам реки оказалась белая завеса. Слабые порывы ветра закрутились в клубящемся тумане, но затем так же быстро исчезли, как и возникли.
— Сильнее, Пол! — приказал Белдин. По его уродливому лицу струился пот — Белдин боролся с инерцией неподвижного воздуха.
— Так ничего не получится, дядюшка, — освобождая руку, заявила Полгара, лицо которой отражало ее собственное внутреннее напряжение. — Нам не за что уцепиться. А что делают близнецы?
— Иерархи из Рэк Ктола сопровождают Тор Эргаса, — ответил горбун. — Близнецы целиком заняты ими. Они не могут нам помочь.
Тогда Полгара выпрямилась.
— Мы находимся слишком близко от гролимов, — сказала она. — Каждый раз, когда мы подымаем небольшой ветерок, тут же вмешивается дюжина колдунов и подавляет его.
— Так, — согласился Белдин.
— Нам нужно отойти подальше, — продолжала Полгара. — Привести воздух в движение где-то за пределами досягаемости гролимов, и когда ветер долетит сюда, он обретет такую силу, что они не смогут его остановить.
Глаза Белдина прищурились.
— Это опасно, Пол, — сказал он. — Даже если мы сможем сделать это, то будем совершенна истощены. И если гролимы применят еще что-нибудь, ни у кого из нас не останется сил для борьбы.
— Это азартная игра, дядюшка, — признала она, — но гролимы упрямы. Они будут стараться держать эту завесу тумана до последнего, даже тогда, когда не останется никаких шансов удержать ее. И они тоже устанут. Может быть, устанут даже слишком, чтобы попытаться предпринять еще что-нибудь.
— Я не люблю этих «может быть».
— А у вас есть идея лучше?
— Нет, сейчас нет.
— Ну хорошо, тогда… — И они опять взялись за руки.
Принцессе показалось, что прошла целая вечность. С бьющимся сердцем наблюдала она, как двое чародеев, взявшись за руки и закрыв глаза, пытались мысленно достичь раскаленных плоскогорий Запада, чтобы изо всех своих сил направить горячий воздух в широкую долину реки Марду. И везде вокруг себя Се'Недра ощущала гнетущую силу гролимов, которая, казалось, всей своей тяжестью давила на неподвижный воздух, чтобы он не тронулся с места и противостоял всем усилиям чародеев рассеять клубящийся туман.
Полгара часто дышала, грудь ее вздымалась, а лицо исказилось от нечеловеческого напряжения. Белдин, выдвинув вперед бугорчатые плечи, походил на человека, пытающегося поднять гору.
А затем Се'Недра уловила слабый запах пыли и сухой, выжженной солнцем травы. Это длилось всего лишь миг, и она подумала, что ей почудилось. Но затем запахом повеяло снова, на этот раз сильнее, а туман судорожно взвихрился. Но опять слабый запах рассеялся вместе с дуновением ветра, который донес его.
Тогда Полгара тяжело вздохнула, издав какой-то приглушенный звук, и туман начал клубиться. Мокрая трава под ногами Се'Недры, покрытая капельками росы, слегка согнулась, и запах пыли таллских нагорий стал сильнее.
Гролимы боролись, пытаясь остановить все усиливающийся ветер, врывавшийся в долину с широких просторов Запада, и казалось, что покров силы воли, который они накинули на туман, чтобы тот даже не шелохнулся, отчаянно удерживается ими из последних сил. Но покров этот начал рваться и превратился наконец в лохмотья, когда наиболее слабые гролимы упали от изнеможения.
Ветерок становился все сильнее, превратившись в горячий ветер, который вызывал волнение на реке. Трава гнулась под ним, а туман начал дергаться, как огромное живое существо, и корчиться от соприкосновения с сухим жарким ветром.
Се'Недра смогла теперь увидеть все еще горевший город Талл Марду и ряды пехоты, выстроившиеся на равнине у реки.
Горячий пыльный ветер дул все сильнее, а туман, столь же бесплотный, как и мысль, которая гнала его, растаял. И утреннее солнце залило поле боя золотистым светом.
— Полгара! — закричал Дерник с внезапной тревогой.
Се'Недра успела повернуться, чтобы увидеть, как Полгара, бледная как смерть, медленно падает на землю.
Леллдорин Уилденторский нервно ходил взад-вперед перед рядами своих лучников, часто останавливаясь, чтобы прислушаться к звукам, доносившимся из тумана с поля, которое лежало перед ними.
— Ты слышишь что-нибудь? — настойчиво спрашивал он то одного, то другого толнедрийского легионера, оказавшегося рядом.
Толнедрийцы качали головами. Такой же шепот доносился из десятка разных мест.
— Слышишь что-нибудь?
— А ты?
— Что там делается?
Где-то перед строем раздалось слабое позвякивание.
— Ах! — крикнули все почти в унисон.
— Нет еще! — рявкнул Леллдорин некоторым из своих соотечественников, которые подняли луки. — Это может быть раненый талл. Поберегите свои стрелы!
— Что такое, неужели ветерок? — спросил драснийский копейщик. — Пожалуйста, Белар, пусть это будет ветерок.
Леллдорин вглядывался в туман, нервно теребя тетиву лука. Затем он почувствовал на щеке легкое дуновение.
— Ветерок! — ликующе закричал кто-то.
«Ветерок» — это слово пробежало по рядам армии.
Затем слабое движение воздуха замерло, и опять сгустился туман, который теперь казался еще гуще, чем раньше. Кто-то выругался.
Потом туман начал колыхаться и медленно таять. Это действительно был ветер.
