Застрял в Гнилом Причале. Приятели как-то собрались и обошли заставу, но Квираса с собой не взяли. А тут еще лесоторговец, что Квираса нанимал, недосчитался бревен. Доказать ничего не мог, но тамошних жителей настроил, что работы никакой не давали. Городок-то мелкий, все друг друга знают.
Сидел, значит, Квирас у реки, тихо проклинал приятелей, лесоторговцев, стражников, побережников, родного отца. Вдруг подходит служивый — кафтан и сапоги новехоньки, бляхи начищены, лицо довольное. Видно, что ему-то на выпивку хватает. Разговорились, Квирас на судьбу пожаловался, служивый про армейскую жизнь рассказал. Очень даже завлекательно звучало: делать ничего не надо, кормят и одевают за так, еще приплачивают из казны. Квирас засомневался, знал откуда-то, что в армии муштра жестокая. Или на войну пошлют, а там же убить могут. Служивый отмахнулся, что муштра и война для тех, кто в пехоте или коннице, а так и небоевые люди нужны Императору — землекопы, плотники, кузнецы, огородники, портные, даже пивовары. Что-то в словах служивого не вязалось, однако когда повел он Квираса в кабак да принялся угощать чистым пивом, то много еще понарассказывал. Особо понравилось за армейских землекопов, как они докладывают начальству, что канавы вырыты и уже зарыты, а на самом деле вовсе не копали ничего, только землю разрыхлили, чтобы казалось, будто работали. И про поваров, что к ним сотники на поклон ходят. И про плотников, как они нарочно работу затягивают, чтобы побольше помощников набрать, так начинают числиться десятниками, а помощников на самом деле нету. Хотя про плотников не до конца понятно было.
После нескольких кружек Квирас решился. А у служивого даже свиток с собой оказался, только подписаться на нем, и ты в армии. В тот же день, не протрезвевши, отправился Квирас в Дубовый Лес, где казармы конных латников. Да не пехом, а на телеге с мукой, что на армейский склад шла. Как прибыли, привели похмельного Квираса к здешнему начальнику, глянул он и определил новобранца на кухню поваренком. Квирас обрадовался, было, а зря. Работа тяжелая — котлы драить, дрова рубить, воду таскать, да на побегушках. Главный повар больно злой попался, подручные у него не добрее. Отправят, скажем, Квираса на огород за петрушкой, а там свой десятник, и обязательно ткнет в пузо, аж согнешься — за то, что слишком много петрушки вырываешь. А после повар мешалкой съездит, что мало принес. И не ответишь им, и не огрызнешься, потому как начальство. Еще следят во все глаза, чтобы поварята ни одного лишнего кусочка не съели из того, что готовят. По правде, кормили неплохо, вровень с конными латниками, которых Император особо ценит. Даже выбор был — хочешь курятину, хочешь свинину, хочешь рыбу. Жаль, все сразу нельзя. А вот с выпивкой плохо — хоть наливали что ни вечер по чарке крепкого, да разве этого хватит? А со своей флягой поймают, так могут денег лишить. На самом-то деле можно хоть бутыль принести, но тогда, хочешь, не хочешь, делись с соседями. В казарме-то не спрячешься. Хорошо, что раз в восемь дней служивых отпускали в ближайшее селение, где хватало кабаков. И все равно, дороговата в здешних местах выпивка, Квирас за два раза все деньги растрачивал, а на третий как быть? В долг не верили ни кабатчики, ни служивые. Так и ходил под кабаками, облизывался, в надежде, что кто-нибудь после третьей чарки подобреет и угостит или хоть бы позволит допить за собой.
А от муштры освобождения не было, все равно с утра приходилось упражняться, получать затрещины от десятников. За то, что в мишень из самострела не попадает — а как в нее попадешь, такую мелкую? Другие попадают — ну, так везет им, а Квирас-то от природы невезучий. Что мечом неловко машет, все удары пропускает. Ну так объяснил бы десятник толком, как правильно отмахиваться! Другим объяснил, раз у них получается, чем Квирас хуже?! Хорошо, рубить мечом у Квираса еще как-то складывалось. И ходить строем тоже, хоть забывал спервоначалу поднимать пику на поворотах и съездил несколько раз по голове переднего. Так все равно же в шлемах упражняются, чего зря ругаться?
Словом, обманул тот служивый в Гнилом Причале. Зачем обманул?
Постепенно Квирас кое-как освоился. Кухонная работа стала привычной, главное — приспособился дрова колоть, только этим и занимался. Все равно котлы отмывал плохо, а на иную какую работу не хватало расторопности. Другие десятники тоже махнули на него рукой, уже не ждали воинских умений от кухонного прислужника. На выпивку откладывать приучился.
И вдруг драконы разорвали древний договор. Не поймешь, чего. Поговаривали, что из-за побережников, вроде бы те в Драконью Пустошь из империи ушли и что-то там нарочно сделали, чтобы разозлить драконов. Хорошо, Император заново с ними передоговорился, даже и с выгодой для людей. А Квирас уж собирался из армии уйти — а то и сбежать, если так не отпустят. Говорили ему, что на войне прислужнику армейского повара легче всех выжить, да не верилось.
Не успел Квирас выпить от радости, что войны не будет, как все конные латники в одну ночь коней оседлали и отправились на запад. На самую, что ни есть, войну, притом даже в другом каком-то мире — вообще непонятно. Повезло, что отправлялись в спешке, потому поварят и других прислужников не взяли — коней им не полагалось. Если бы не торопились, то и Квирасу пришлось бы в чужой мир отправляться. На телегах с другими прислужниками или вовсе пешком. На войне им также конных латников обслуживать положено, кроме того, прикрывать их в бою пиками. Вместо этого перевели в дорожную стражу — те войска, что раньше стояли в заставах, тоже ушли на войну. А подорожные-то надо проверять, раз заведен порядок. По большей части на дорогах дослуживали старые служивые или моряки, от которых на войне все равно мало толку. И такие вот малообученные воинскому делу прислужники, как Квирас.
Перевели недалеко, всего-то по другую сторону Дубового Леса. Селение — то есть, и кабак, — рядом. В первые дни, когда Квирас сказал кабатчице, что в дорожной заставе служит, она щедро наливала в долг. А потом вдруг отказала. Поднимает крик теперь, грозится начальству Квираса пожаловаться. Клинп успокаивает, что тогда она уж точно долга не вернет, а Квирасу все равно боязно — вдруг разозлятся начальники за пьянство на заставе да на войну отправят? Случилось же такое с десятником, что раньше здесь служил. Правда, не за пьянство, а за взятку: проезжал купец большого обоза, сунул десятнику целый серебряный диск. Чистый, без видных меток. Однако еще до того купец диск чернилами помазал, на бумаге отпечатал и по отпечатку этому доказал, что взятка была. Та еще подлость. Клинп говорит, что потому особо много с проезжающих брать нельзя. Но как тогда с долгом расплатиться? Сколько еще впереди ночей без выпивки? Скорей бы уж смена подошла, — Квирас точно знал, что у Клинпа фляга полна крепкого, может и угостит глотком-другим, если нажаловаться, что замерз. С нетерпением поглядывал на кубок Аситы, не мог дождаться, когда масло перельется из верхнего сосуда в нижний. Раньше-то смену будить нельзя, разве что на дороге кто-нибудь появится. А если совсем по правилам, то вообще никому спать нельзя, это Клинп придумал отмерять время кубком и спать по очереди.
