Земля, политая кровью, была холодна и бесприютна. Тихо и тоскливо завывал над серыми холмами ветер, ероша длинную ломкую траву. В оврагах скопилась вода, а из жухлых колючек, похожих на вереск, порой торчали остатки каких-то укреплений. Пелена дождя, свинцово-серое небо над пепельно-серыми холмами. Все плохое здесь уже случилось — осталась только тоска и печаль.
Друиды шли по предположительной дороге и развлекали себя нервным оглядыванием по сторонам, будто с минуты на минуту ожидали нападения. Но вместо врагов из-за пригорка далеко-далеко вынырнули длинные деревянные сараи.
Я тщетно ломал голову, пытаясь вспомнить формулу, по которой вычислялась вероятность появления кровожадных призраков. Что-то там было про количество смертей, оценочный коэффициент казни, поправка на погоду и грунтовые воды, уровни жертв и квадрат времени… Прикладная магометрика никогда мне не давалась. По всему выходило, что призраки не призраки, а территория проклята стопроцентно.
— Тут кто-то живет?
— Тут не живут, тут у них база… — восхитила меня Крапива зрелищем землянки, в которой при свете масляной лампы собрались кровожадные призраки.
— Марциус Клык, — с отвращением сплюнул Кактус.
— Марциус Скотина Клык, местный оружейник, — с такой же гримасой повторила целительница, и с сомнением протянула: — Тихо тут… Где все?
— И… какие у него отношения с Великим Лесом?
Крапива выразительно изобразила петлю на шее и высунула язык. Печально. Надеюсь, это она в фигуральном смысле.
Оружейники занимались тем, что искали на болотах оружие. Расшифровка: у них всегда есть чем встретить незваных гостей (есть подозреньице, что северные города искателей и покрывают — иначе откуда у Милосердия такая экипировка?). Приграничники друидов старались не трогать. Это сегодня ты можешь весело прыгать на чужих костях, а завтра кости встанут и весело спляшут на тебе. Проще сплавить их в Великий Лес и забыть. А вот неведомый Марциус, видать, решил, что разберется сам. Тот еще тип, раз хватило цинизма здесь обосноваться…
Крапива резко остановилась. Кто-то из друидов присвистнул.
Марциуса Клыка не было дома. И самого дома тоже не было. Кирпичное административное здание выгодно отличалось от общей серости и разрухи. Разрухи — своей внушительностью, серости… оригинальностью. Его осталась ровно половина.
На месте второй половины, словно отрезанной наискосок идеально острым ножом, находился глубокий дымящийся котлован. Первым, разумеется, к нему подлетел Смерть, сразу уставившись вниз. Не знаю, что он ожидал увидеть, но на дне чаши с гладкими оплавленными стенами булькала вода, от которой шел ощутимый жар. Спекшаяся земля то хрустела, то скользила под ногами, колючки рассыпались в прах от легкого прикосновения. И здание светилось. Стены — черным тусклым сиянием, внутренности дома — белоснежным и ослепляющим пламенем, прорывающимся сквозь окна и разрубленные комнаты.
— Великий Лес, сбылись мои мечты, — пробормотала Крапива, возводя глаза к небу. — Доигрался Марцик.
— Как вовремя, — вставил Кактус, буравя меня обличающим взглядом.
Тишина, пустота, пропавшие жители. И вновь нападение на колдунов. По спине пробежал озноб; я с тревогой заглядывал в пролом, но комнаты и лестничные пролеты были пусты, и от яркого света только заболели глаза.
— Вам не приходит в голову, что это может быть ловушка умертвий? — угрюмо вернул я спутников в реальность. — Умертвие по имени Капля охотится на черных магов.
— Зачем? — удивилась друидка, пинком скинутая с небес на землю, прямиком от воли божественного Леса к обыденным мертвякам.
— Чтобы сделать из них армию зомби.
— Откуда тебе знать? — мгновенно сориентировался Кактус.
— Ну, мы не можем быть полностью уверены…
Да, поверьте, в Город-на-Болотах Ильда зашла чайку попить.
— А ЧТО, ХОББИ У НЕЕ ТАКОЕ?
Молчание, наступившее после моего вопля, можно было назвать образцовым. Секунды на две.
— Ой-ой, Лоза, не ори, — Крапива сморщилась и прикрыла уши. — Если все так, как ты говоришь, то умертвия заняты. Им некогда на нас отвлекаться.
От циничности последней фразы я потерял дар речи. Да, правда, что с того? Подумаешь, умертвие. Подумаешь, сильнейшее за много-много лет. Подумаешь, собрало каких-то монстров, и переубивало кучу черных магов. Подумаешь, что это первое полномасштабное нападение нечисти на живых. Не спонтанное, а с подготовкой и планом.
Фигня.
Оно же сделало это не на территории Великого Леса.
Друиды. Дети пней. Им зомби боятся нечего, сами такие. Одна радость, что проигнорировать такую угрозу, после того, как в нее буквально ткнули носом, северные города не смогут. И у Милосердия найдутся дела поважнее, чем гонять черных магов. И у Справедливости… хотя в здравомыслии колдунов я далеко не уверен. Или, по крайней мере, нападение не пройдет мимо Белого Совета. Уж те поднимут на уши всех, до кого дотянутся.
Вернулись разведчики, посланные Кленом в дом. Судя по недоуменному пожатию плеч, ничего они не нашли, и никто не нашел их. Я едва ли не впервые заметил, как друид кивнул Смерти, перед тем как колдун уверенно ломанулся первым.
Я уныло потащился следом за Крапивой, вполголоса брюзжа:
— Мы что, туда пойдем? Он до сих пор светится!
— Чего светится?
Я с трудом подавил зависть. Целительница с ее твердым четвертым уровнем темный отпечаток не видела и не чувствовала, а значит, могла о нем не беспокоиться. Мне идти внутрь светящегося домика хотелось не больше, чем в радиоактивный могильник, но оставаться под дождем в компании Кактуса и его алебарды хотелось еще меньше. Остаточная темная энергия убивает постепенно.
Шаги гулко отдавались в пустых коридорах и комнатах. Все поверхности покрывала пыль и кирпичная крошка; ни стреляных гильз, ни следов драки, ни крови. Ничего. Неизвестные нападавшие утащили не только тела, но вынесли все подчистую — шкафы, столы, стулья, диваны — оставив только светлые пятна на обоях. Если бы не магический отпечаток, я бы решил, что оружейники просто взяли и переехали в другое место.
Друиды поднялись в большую комнату на втором этаже и столпились у дверей. Крапива уверенно протолкалась вперед, потянув меня за собой…
Зал сиял. Сиял белым, невыносимым, пронзительно-ярким светом. Я крепко зажмурился, прижимая ладони к глазам, и несколько минут балансировал на грани ужаса ослепнуть, пока блестючие разноцветные круги не растаяли. Мы вышли к эпицентру.
Потолка и противоположной стены не было; голый мозаичный пол обрывался прямо в котлован. Заклинание ударило здесь, разрушило здание, а потом магия ушла в землю и растворилась в грунтовых водах. Надо думать, близко водоносный слой, иначе бы от здания ничего не осталось.
