Зато, Тинчи, вся та гадость, вся та дрянь, что сидела в моем горле, оказалась выжженой начисто! С того дня я пошёл на поправку и, как видишь, сейчас стою перед тобой.
Что это было? Скажешь, наваждение, сон, пустая иллюзия? Едва ли...
- Запомни, Тинчи, заповедь первую. В мире нет ничего, что было бы несуществующим, иллюзорным, плодом нашей фантазии или пустой выдумкой. Всё, на самом деле - реально, глубоко реально.
- И ещё - вот тебе заповедь вторая.
Ты не имеешь перед собой препятствий, которые могли бы быть названы непреодолимыми. Нет столь высоких вершин или столь глубоких глубин, которые ты не сумел бы в конце концов преодолеть. С этим чувством мы приходим в этот мир, хотя очень немногие следуют этому до конца.
- Хэбруд, - откликнулся Тинч, разглядывая кровоточащие точки у себя на ладони. - Я расскажу свой случай. Когда мне было всего где-то... ну, лет пять, я почему-то был уверен, что внутри каждой ветви дерева сидит змея. А когда я ломал ветку, змея выползала... Она действительно выползала, я её видел несколько раз: жёлтая, в чёрных крапинках! Я тогда очень боялся ломать ветви у деревьев.
- Постой, - сказал Хэбруд. - Не спеши. прекрати. Сейчас тебе надо отдохнуть и - обязательно поесть, а потом поспать. Можешь даже пропустить занятия и... пожалуй, даже уборку... Сейчас тебе станет лучше.
Тинч вновь почувствовал на висках холод пальцев учителя и на несколько мгновений впал в забытье.
- Кто ты, кто ты, Тинчес? - донеслись до него то ли слова, то ли мысли Хэбруда. - И кто из нас когда-то был другому учеником, а кто - учителем? В жизни всё так перепутано...
Глава 17 - Башня Тратина (окончание)
Настоящий Маг наискромнейше молчит о своём искусстве. Он не постесняется говорить о тонкостях магии только с тем, в ком почувствует дыхание Посвящения.
Из трактата по Истинной Магии
Я влился в горючий поток,
Он меня подхватил,
Когда он меня растворит, я стану Истиной.
"Беседы с духами"
1
В мастерской Моуллса его ожидали четверо. Помимо самого хозяина и Хэбруда в ней находились Рэдж Доук - тот самый желтолицый учитель, а также необычный старик, который при появлении Тинча повернул лицо в его сторону, но поглядел как-то мимо. Подобный взгляд бывает у слепых и старый художник, которого звали Эланд Магсон, действительно был таким. Как именно и какие именно картины он при этом рисовал, Тинчу узнать так и не удалось. Ему запомнились руки с длинными медлительными пальцами, которые удивительно точно следовали за каждой линией его рисунка.
- Так это и есть тот дерзкий мальчишка, о котором нам рассказывал Хэбруд? Его рука тверда, хотя ей порой не хватает опыта. Здесь вот плосковато... Он не пробовал заниматься скульптурой? У него должно получиться.
- Он у нас недавно, - объяснил Моуллс. - Если бы не скандальный случай, мы бы вообще не узнали о том, кого невзначай приютили под своей крышей.
- Дней десять - и ему найдется новое занятие, - заметил Хэбруд. - Как, Тинч, ты был бы не против вместо нынешней работы помогать господину Моуллсу на пленерах?
- Да наверняка не против! - перебил его Моуллс. - Только вот вопрос и незадача - кому это скоро будет нужно? Искусство ныне не в цене... Когда в устах людей только и разговоров о том, как бы подороже продать да подешевле купить... кому какое дело до сказочных дворцов Моуллса?..
- Говорят, в элтэннской армии большие волнения, - произнёс молчавший до сих пор Доук. - Кстати, молодой человек, у вас удивительно удачно получаются батальные эпизоды. Ваш отец военный?
- Нет, - ответил Тинч. - Он каменщик.
- А мне показалось, я где-то слыхал вашу фамилию. Даурадес, если не ошибаюсь...
- Господа, господа! - прервал его речь Хэбруд. - Очевидно, в этот вечер нам следовало бы, во-первых, поприветствовать нового, пусть совсем юного члена нашего общества, который, с набирающим силы талантом...
- Не перехвали, - в свою очередь прервал его Моуллс.
И спросил не без иронии:
- Кстати, друг мой, вы научились рисовать подбородки у своих красавиц?
Тинч достал из папки несколько эскизов.
- Ну-у, теперь - это несколько другое дело... - оценил работу Моуллс. И хмыкнул: - Дружище Хэбруд, как бы со временем он не оказался в этом деле посильнее тебя.
- А это мы сейчас посмотрим, - каким-то особенным тоном сказал Хэбруд. - Да, я не досказал... Во-вторых, этот странный юноша обладает удивительным даром, который сходен с ясновидением. Он как-то рассказал мне свою историю, которая настолько убедительна, что мне нет смысла ей не верить... Тинч, скажи-ка нам, ты когда-нибудь видел воочию... ну, например, мою жену?
- Вопрос непростой, - ухмыльнулся Моуллс.
- Я ее тоже никогда не видал, и что же? - улыбнулся Магсон.
История любви Хэбруда была не совсем обычной, начиная с того, что между преподавателем истории искусств и его молодой ученицей разница по возрасту была никак не менее двадцати пяти лет. Как-то летом Моуллсу пришло в голову организовать выезд школы на натуру в горы. Случилось, что Хэбруд и его юная приятельница оказались вдвоём на гребне скалы. Оттуда, с вершины, открывался чудесный вид на подсвеченную угасающим закатным солнцем равнину. Неожиданно, Хэбруд поскользнулся и, не удержав равновесия, стал падать в пропасть. Он стянул бы за собой и спутницу - поскольку они были связаны одной веревкой. Но она, в самый последний момент сообразила, что надо было делать... и ринулась отважно в пропасть с другой стороны гребня... Так они, повиснув на веревке с двух сторон скалы, избежали падения.
Второй эпизод из истории их отношений был связан с объяснением в любви, когда Хэбруд, посетовав на годы, с жалобой признался ей, что, по-видимому, никогда не станет ее мужем.
- Что поделать, если моя любовь - это всего лишь мое представление. Я люблю не тебя, а ту, будущую женщину, которую прозреваю в тебе...
- Что же из того? - отвечала девушка. - А я, представь, вижу перед собой просто-напросто бородатого мальчишку, которого так и хочется оттаскать за волосы.
- Ты так молода, совсем девчонка. А я - старик. У меня даже два седых волоска в бороде есть.
- Ну, допустим, не два, а три, - рассмеялась его будущая невеста и жена. - Впрочем, как пойдем к венцу, я у тебя их всё равно сначала выдерну, потом обвяжу ниточкой и вставлю себе в причёску...
Портрет именно этой молодой дамы предстояло нарисовать Тинчу. Вначале Хэбруд, как обычно, коснулся его висков пальцами и от его прикосновения внутрь головы прошло ощущение холода. Затем художник присел на табурет напротив и кивком головы подтвердил:
- А теперь - попробуй её увидеть.
Тинчу было немного не по себе, тем более, что окружающие прервали беседу и разом уставились на него...
