— Вы что-то скрываете от меня, моя девочка… Вы нашли то, что я просил?
— И да, и нет.
Кланц взволнованно крякнул.
— Я не буду настаивать. Но вы же помните, что стоит на кону? Жизнь Августа. Его сердце может остановиться в любую минуту. Но я кое-что привез с собой…
Он кивнул на высокую цилиндрическую коробку, обтянутую старой кожей. Коробка стояла в углу и вызывала у меня смутный страх.
— Я готов ко всем случайностям. Даже если все пойдет наперекосяк, я не допущу, чтобы мой мальчик, мой Август погиб. Майя, прошу: поговорите с ним. Убедите его встретиться со мной с глазу на глаз…
— Попробую, но ничего не обещаю. Мне кажется, он здорово сердит на вас. Сдается, и вы о чем-то умолчали, господин Кланц.
— Подозрительность и осмотрительность — похвальные качества, но не дайте им властвовать над разумом, — предупредил Кланц, налил себе вина, выпил и потер руки. Он был возбужден; на его восковых щеках выступили пятна румянца, глаза его были уклончивыми и блестящими. Но как никогда я чувствовала ту ауру гениальности, властности и уверенности в своей правоте, которая так поразила меня во время нашей первой встречи.
Более того: теперь Кланц производил впечатление одержимого!
Глава 21 Ворона и Горностай
Многое следовало прояснить, и я отправилась искать полковника. Нашла его в библиотеке; он сидел в кресле, локти на столе, обхватив голову руками, и не пошевелился при моем появлении.
Я тихо подошла к нему сзади, положила руки на его плечи и поцеловала в висок. И впервые заметила серебристые нити в густых черных волосах… Кажется, их не было два месяца назад, когда я встретила его. Когда они появились? Когда в нас стреляли в лесу? Или когда он лежал бездыханный в коридоре, с остановившимся сердцем, а я пыталась запустить его, отдавая свои силы? Или же когда он спускался в проклятый рудник?
От жалости и нежности у меня заныло в груди. Август накрыл мою руку своей ладонью, повернул голову и поцеловал меня в запястье.
— Как же не вовремя явился Кланц, — глухо сказал он.
— Наоборот, вовремя. Август, пора разобраться с прошлым. Что бы между вами ни произошло, вам нужно помириться. Он беспокоится о тебе. Он хочет тебе помочь. И он сможет! С моей помощью.
Август отрицательно покачал головой.
— Пожалуйста, расскажи мне все, — продолжала я умолять. — Я ничего не понимаю! Но знаю, что тебя гнетет какая-то тайна. Все можно исправить! У тебя впереди целая жизнь…
— Не все вещи можно исправить, Майя. Это работает только с механизмами; ты меняешь деталь, и они работают много лет. Но я не механизм, Майя. Наши ошибки остаются с нами на всю жизнь.
Он помолчал, а потом сказал то, что я никак не ожидала.
— Майя, я боюсь.
— Чего ты боишься, Август? Прошу, скажи! Я сумею понять и защитить тебя.
Он не ответил, лишь издал невеселый смешок. Встал, обнял меня и поцеловал в лоб.
— Ты всех готова защищать, голубка Майя. А я вот не смог защитить тебя, и подводил тебя уже много раз. Но ты каждый раз меня прощаешь. Неужели твое терпение безгранично?
— Просто я люблю тебя.
Я обхватила его щеки, встала на цыпочки, потянулась и поцеловала его в губы. Он ласково пробежал рукой по моим волосам, вздохнул и отстранился. Посмотрел на меня пристально, и, хотя от его взгляда мне сделалось не по себе, я не отвернулась.
— Иди к себе. Пора готовиться к прощальному ужину.
— Слушаюсь, господин полковник, — я печально улыбнулась.
— Вот, постой…
Он подошел к сейфу, повозился с замком, открыл тяжелую дверь и достал ларец.
— Выбери себе какое-нибудь украшение. Наденешь его на ужин.
— Я думала, ты подарил ожерелье Ашрафа Карине — я коснулась пальцами тяжелых рубинов.
— Вовсе нет, — Август непонятно усмехнулся. — Она так умоляла дать ей его поносить, что я не стал отказывать. Потом она его вернула.
— Это было не очень прилично. Все сделали из твоего поступка… определенные выводы.
— Я не силен в правилах большого света. Да какая разница, кто и что подумал и какие выводы сделал?
— Мне никакой.
— Я бы с удовольствием подарил его тебе. Но тебе оно не пойдет. Возьми вот эту подвеску с бирюзой.
— Мне не нужен от тебя подарок!
— Так и знал, что будешь сопротивляться. Но я настаиваю. Тебе столько пришлось пережить по моей вине…
— Ты только и делаешь, что настаиваешь и извиняешься… ты очень вежливый тиран, господин Железный Полковник.
Я задумчиво взяла ожерелье Ашрафа и покачала его в руке. Рубины горели сочным, недобрым красным светом. Я поскорей бросила ожерелье обратно и захлопнула крышку.
— Майя, не упрямься. Выбери что хочешь. Вот, поройся в шкатулке. Только не оставляй ее без присмотра. Потом вернешь в сейф, ключи у тебя есть. Все, довольно спорить.
Он твердо сжал губы и ушел.
Я не пошла за ним.
Что ж, пусть пока остается наедине со своими мыслями, сомнениями и страхами. Сейчас он прогнал меня, и хочет также прогнать из своей жизни, но я не сдавалась и раньше, и теперь не сдамся.
Я узнаю правду.
Подумав, я решила забрать шкатулку на время в свою комнату. Все же я была неравнодушна к драгоценностям, хотя в первую очередь меня интересовала не их стоимость, а работа ювелира. Может, и я однажды научусь делать подобную красоту. У меня уже есть подходящие инструменты, время от времени я практиковалась делать простые безделушки из серебра…
У себя в комнате я перебирала камни и украшения с удовольствием. Одни блестели, как роса на лепестках тюльпана, другие словно поймали блики морской воды, третьи рассыпали радужные искры. Но камни густого алого цвета вызывали во мне невольное отвращение, потому что напоминали о живой, только что пролившейся крови…
Эти дорогие вещи — символ того, что достиг Август. Он получил их в награду за свои подвиги, либо забрал их в качестве трофеев. Богатство, успех, слава… все это получил мой полковник. Нищий мальчишка заплатил за них сердцем. И частью души… стоило ли оно того? Счастья-то он так и не сумел поймать. И теперь, когда он мог крепко взять его в свои руки, он боялся. Чего? Или кого? Теней прошлого? Меня?…
Я покачала на ладони ожерелье Ашрафа. Золотая цепь была массивной, холодной, но быстро нагрелась от прикосновения. Не так давно я починила на нем застежку и попутно успела изучить плетение цепи и способ крепления камней в оправе.
Но теперь, когда я проводила пальцами по гладкому металлу и переливчатой поверхности камней, я внезапно почувствовала что-то неладное. Интересно, сколько стоит эта пышная, но, на мой взгляд, безвкусная вещь? Должно быть, немало, раз за ней охотится неуловимый Горностай.
Я порылась в ювелирном несессере и достала инструменты, которые заказала у столичного мастера, но пока ни разу ими не пользовалась. Взяла специальную лупу и поднесла ожерелье к свету.
И сделала открытие, от которого остолбенела.
Все же Горностай побывал в замке Морунген. Наверняка он еще здесь. И, кажется, я знаю, кто это. Я застала его в библиотеке; те доспехи свалились на меня неслучайно!
Картина в моей голове начала понемногу складываться, хотя непонятных мест было полно.
Знает ли Август о том, что Горностай в замке? Наверняка! Он не зря пригласил в замок гостей. Но меня в планы до конца не посвятил. Не доверял? Боялся, что я испорчу его затею? Впрочем, намеки были. Что он сделает, если я расскажу ему о своем открытии? А рассказать надо! Или подождать, пока он начнет действовать?
Увидеть Августа до ужина не получилось. В замке его не было; он уехал по делам либо бродил по поместью. Значит, непростой разговор придется отложить.
Стоило отдохнуть, но опасения, предчувствия и мысли не дали ни минуты покоя. Чтобы занять себя, я достала чертежи мозаики и принялась разбираться. И это помогло. Удалось установить кое-какие важные закономерности. Несомненно, я на правильном пути. Теперь точно знаю, для чего предназначен замок… знаю его тайну. Надеюсь лишь, что мне никогда не придется воспользоваться тем, что она предлагает.
