— Ад, — пробормотала Ара. — Я скорее буду терпеть боль, чем снова прикоснусь к этой штуке.
Расщелина, по которой поднялась Нона, лежала всего в нескольких футах. Прежде чем приблизиться к ней, она прошла десять ярдов по коридору, ее сердце колотилось, ожидая каждую секунду встретить нож, вылетающий из темноты. Она вытащила нить из камня, всего лишь одну из множества, мерцавших в ее колдовском взгляде. Нить рассказывала историю Скалы — как та образовалась и приняла нынешнюю форму, как ее прорезали каналами древние воды. Она потянула нить дальше и привязала ее к нити в противоположной стене. Дрожь неправильности пробежала по всей ее длине, затем затихла.
С бешено колотящимся сердцем, уверенная, что ной-гуин в любой момент набросятся на нее, Нона подошла к краю расщелины. Она применила свои навыки камень-работы, разбивая камень по бокам трещинами и в то же время послала свое камень-чувство по проходам, которые, как вены, пронизывали плато. Она чувствовала безмолвную громаду Стеклянной Воды: провал лежал всего в нескольких сотнях ярдов, но даже с помощью корабль-сердца вода и кости любых человеческих тел, приближающихся по туннелям, оказались слишком малы, чтобы их можно было заметить. Бросив поиски, она уронила корабль-сердце, щелкнув им, чтобы оно покатилось по проходу под ней. Сердце с грохотом скрылось из виду, укатившись достаточно настолько далеко, чтобы ни один шепоток его света не достигал Ноны. Она позволила себе вздохнуть с облегчением, освободившись от этой штуки.
— Ара, ты должна спуститься. — Нона указала вслед корабль-сердцу.
— Вниз? — Ара застонала. — Я не могу.
— Я не шучу. — Нона нащупала путь к ней сквозь темноту и схватила ее за рясу. — Надо пролезть вниз десять футов. И еще восемь футов до пола.
— Я не могу!
Нона потащила Ару к трещине:
— Ты должна.
— Падение убьет меня!
— Оставайся здесь, и вместо падения тебя убьют ной-гуин.
— Ной-гуин? — Голос Ары звучал слабо.
— Восемь. — Нона подтащила Ару к краю, вздрогнув от жуткого стона девушки. — Я сделала для тебя опоры.
Ара начала спускаться, постанывая от боли. Нона, извиваясь, втиснулась следом. Она повисла на клинках прямо под краем расщелины. Внизу Ара добралась до крыши прохода под ними и закричала от боли, пытаясь спуститься вниз. Последовал глухой удар, затем наступила тишина. Боль, вспыхнувшая вдоль нить-связи, почти заставила Нону потерять свою собственную хватку; она предположила, что Ара от боли потеряла сознание.
Нона ждала, вися на невидимых когтях, одно плечо начинало болеть от напряжения, кровь капала с другого, бедро превратилось в массу раскаленной добела смертельной муки, живот крутило, тело ослабело от эха того, что яд ной-гуин хотел сделать с ней. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем что-то произошло, и все это время голоса ее дьяволов в тишине пещеры становились все громче, их требования все труднее было игнорировать. Они заставляли ее рассудок казаться безумным. Почему она не бежит?
— Ты знаешь, куда направляется эта сука?
Нона уже знала, что они идут. Она почувствовала, как ее нить вернулась на свое естественное место, когда первый из них прошел через нее. Нона завязала свой узел так, чтобы он разорвался при таком вторжении, и, когда он лопнул, нить, которую она установила, послала рябь через что-то более глубокое, чем камень. Сестра Сковородка пыталась научить ее этому трюку, но именно от Джоэли Намсис Нона в конце концов научилась тонкому искусству нить-ловушек, сторож-нитей и предупреждение-нитей. Ей пришлось попасться в многие из них, прежде чем она овладела техникой. Как однажды сказал ей Кеот: твои враги формируют твою жизнь больше, чем когда-нибудь могли бы друзья.
Нона знала, что они придут, но, пока Лано Таксис не заговорил, она не смела и надеяться, что он присоединился к охотничьему отряду. Он, должно быть, бросил королевское состояние, оставив доспехи с отчеканенными на них сигилами у устья колодца, но у него все еще была достаточная защита в виде сигил-амулетов и такой же одежды; все они могли остановить Путь-взрыв. Не то, чтобы Нона могла его устроить.
— У подножия плато есть выход. Вот куда бы пошла я. — Голос Клеры. — Она, наверняка, расставила нам ловушки. Проволоку, возможно.
Нона собралась с духом, борясь со своей болью, со своей слабостью, с голосами в голове, говорящими ей, — и не без оснований, — что Клера снова предала ее, что Клера не последовала ее указаниям.
Нона ждала. Какая-то фигура начала перешагивать через трещину. Со всей скоростью и силой, оставшимися у нее, Нона рванулась вверх, не обращая внимания на крик раненого плеча, и схватила человека за лодыжку. Тем же движением она втянула дефект-клинки и позволила ее весу утащить их обоих в глубину.
Трещина поползла вокруг них, как будто они тонули в меду. Нона оставила свою жертву на произвол судьбы, сосредоточившись на собственном приземлении. Когда ее голова выскочила из трещины, она отследила сияние корабль-сердца. Когда усыпанный камнями пол приблизился, Нона вытянула здоровую ногу, чтобы поглотить первый удар. Она знала, что одной ноги будет недостаточно. Другая ее нога коснулась земли, и она напряглась, чтобы не врезаться всем телом в камни. Зловещий маленький нож, воткнутый в заднюю часть ее бедра, врезался еще глубже, когда мышцы вокруг него напряглись.
С воем Нона опустилась на корточки и тут же бросилась к корабль-сердцу. Она шлепнула по нему рукой и с усилием, которое, как она думала, могло сломать ее и без того сжатые зубы, заставила стены трещины рухнуть внутрь.
Быстрее мысли она перекатилась, вытянув руку к Аре, лежавшую без сознания под отверстием. От прикосновения камень-работы Ноны, несколько больших кусков камня превратились в пыль, рассыпаясь по воздуху, в то время как более мелкие куски отскакивали куда угодно, только не на Ару.
Фигура в черном плаще остановилась рядом с Ноной.
— Что за... — Человек быстро отбежал от нее. — Яйца Предка! Это же гребаное корабль-сердце! — Клера уперлась спиной в противоположную стену, стараясь отодвинуться подальше. — У меня такое чувство, будто мой мозг варят!
Нона взглянула вверх, на груду битого камня, завалившую трещину в крыше над ними. Усилие, с которым она закупорила трещину, оставило ее с головной болью, которая была достаточно сильной, чтобы конкурировать за внимание с плечом и бедром.
— И это твой план? — Клера проследила за ее взглядом, ее лицо побледнело и покрылось капельками пота. — Это не план! — Она шлепнула грязной ладонью ко лбу. — Нет! Не могу поверить, что была такой дурой. Что ты со мной сделала, Нона? Какое-нибудь разум-трюк марджалов? Это он, не так ли, разум-трюк?
Нона проигнорировала ее и подползла к Аре. Головной убор ее подруги распустился, и ее золотистые волосы были малиновыми от крови из какой-то новой раны на голове. Нона взяла флакон из своих запасов Серой Сестры и открыла его перед носом Ары. От резкого запаха у Ноны слезились глаза, и Ара, кашляя и отплевываясь, пришла в себя и оттолкнула флакон.
— Ты только что купила себе полчаса, максимум час!
Клера пошла было прочь, потом вернулась.
— Они найдут обходной путь, выследят нас и убьют. — Она пнула камень и заковыляла в темноту, ругаясь. — Ты только что убила меня! О чем ты только думала? Это не план!
— Да, — сказала Нона. — Это не план. Вот это — план. — Она подняла корабль-сердце, сжимая его так крепко, что ей показалось, будто косточки пальцев сейчас сломаются. На мгновение свет внутри камня замерцал и потускнел. Нона протянула руку вдоль безмолвных, лишенных света туннелей, ее камень-чувство искало. Наконец она нашла дальнюю стену, которую хотела найти... и сломала ее. Казалось, что это усилие в ответ сломало что-то внутри нее. Она упала на пол, горячая кровь хлынула из ее рта, корабль-сердце выкатилось из ее безжизненной руки.
Скала Веры громыхнула.
— Нона? — спросила Ара дрожащим голосом. — Что ты наделала?
Нона лежала там, где упала:
