Вэлтон, мрачно глазеющий на Дареса, этот момент слушал с интересом. Кажется, и для него что-то начало складываться в общую картинку. Глава стражи медленно покачал головой, словно отказывался верить в то, что услышал.
– Джереон сболтнул лишнего, чем кое-кто из банды “Шалых” не преминул воспользоваться. Месть за казнь предыдущего главаря их мало интересовала, а вот богатства бургомистра – весьма. Да и выкуп за похищенных дам сулил быть немалым. Одна беда для бандитов: они не знали, что бургомистр в ночь похищения уже мертв, и выкуп требовать не с кого, всякая ценность – прошу прощения – обеих леди Талейв для них потерялась. Несчастных бросили в подвал, предварительно обокрав, и думали, что с ними делать.
– Но теперь, как я вижу, они спасены, – провел рукой судья, указав на Агнессу и Этель.
– Да, ваша честь. Так сложилось, что я успел выйти на след похищенных прежде, чем в Лес явились люди господина Вэлтона. И мое расследование шло довольно успешно, для чего мне и пришлось стать одним из “Шалых”, а после, к несчастью, заиметь эту самую татуировку на моем плече. То, что я пришел недавно, может подтвердить вам и сам главарь знаменитой банды, который сейчас перед вами. И Майлис Вайолетт Арден, которая помогала мне всё это время.
– Ройс, – хмыкнул Вэлтон с узнаванием, повернувшись к главарю. – О да! По нему давно плачет виселица. Ваша честь, вы всерьез готовы слушать этого…
Судья, похоже, разрывался на части. Он должен казнить преступника, который сидит так нагло прямо перед ним и ничуть не боится этого самого правосудия. Однако… Я подалась чуть вперед, разглядывая длинноносое лицо вершителя судеб. Кажется, Дарес успел поделиться сведениями про черную магию, про проклятый артефакт и всю серьезность задачи Дареса, потому что в ответ на слова Вэлтона только неопределенно отмахнулся от него:
– Сейчас вопрос гораздо важнее, чем вам кажется.
– Да ну? – усмехнулся Вэлтон .
Я сидела и гадала, насколько он на самом деле замешан. Агнесса привлекла его только для того, чтобы тот убил бургомистра?! Едва ли. Значит, он тоже знает, в чем тут на самом деле дело. И это уже становится смешно.
Все собравшиеся тут, кроме, наверное, Джереона – знают, о чем идет речь, но боятся высказать это вслух.
– Эта шкатулка у вас, Вэлтон? – неожиданно резко спросил судья.
– Вы бредите… С чего она должна быть у меня? – слишком быстро отозвался Вэлтон, невольно отстранившись. – Я не имею к этому никакого дела, моя задача была выслеживать этих… – он покосился на леди Талейв и договорил мрачно: – …разбойников и нарушителей закона, а не охотится за какими-то сокровищами покойного, и тем более вместо того, чтобы спасать невиновных.
За время, проведенное с Даресом, я будто научилась читать чувства людей лучше, чем прежде. И даже успела заметить, что правой рукой глава городской стражи дернулся было к отвороту камзола.
Мы с Даресом невольно столкнулись взглядами, он заметил то же, что и я, и незаметно кивнул. Кажется, если не читать мысли, то понимать друг друга мы все же научились.
– Вы отлично сработали в лесу, – шагнул к нему Дарес и протянул руку для пожатия. – Восхищаюсь отвагой и упорством, это правда. Проникнуть в стан врага на его земле, в окружении, зная, что с любого дерева можете получить стрелу в лоб, и не отступить… “Шалые” бежали, застигнутые вашим отрядом врасплох! Даже я не решился бы на подобное.
Вэлтон под взглядом судьи был будто бы вынужден пожать Даресу руку. И как только он сделал это, обескураженный и сбитый с толку поздравительной речью дознавателя, я проскользнула ближе, вспомнив навыки из детства, и быстро выхватила из внутреннего кармана то, что мы так долго искали. Та самая проклятая шкатулка!
Из-за того, что вместе с нами Дарес успел сорвать все планы Вэлтона, , тот явно не успел ничего предпринять и избавиться от доказательства своей вины!
И ведь буквально только что закопал сам себя, отрицая, что она у него.
– Ваша честь…
– Надо полагать, вам ее подкинули? – сухо поинтересовался судья.
Двое слуг в комнате по его молчаливому жесту подошли к Вэлтону , а рядом с ними заняли места наши вооруженные парни из банды, и выглядело это донельзя странно, но будто бы уместно.
Агнесса закрыла лицо ладонями, и мы все вдруг услышали ее тихий плач. Это было так неожиданно, что я даже растерялась и замерла с проклятой вещицей в руках. Даже не успела подумать снова о том, насколько страшная сила может быть в ней заключена. Просто стояла и держала, сжав изо всей силы пальцами, боясь, что Вэлтон или кто другой отнимет – и будет ничего не доказать…
Этель взглянула на мать с тоской и будто бы досадой. Но утешать не стала. Дарес подошел к Агнессе, присел рядом с ней на корточки и о чем-то тихо заговорил. Протянул руку, и вдова дрожащей ладонью потянулась за пазуху и вытащила сверкнувшую брошь.
Дознаватель под молчаливыми взглядами судьи и всех остальных сжал пальцы, спрятав сокровище от любопытных глаз.
Теперь мы вдвоем с ним держали в руках то, что могло, судя по всему, могло привести к весьма паршивым последствиям. Подумать только… Гладкая отполированная штуковина – ключ к настоящему демону? Так ведь объяснил Дарес. К такому, что изводил Рейнарда и свел в могилу прошлого герцога Киранийского?..
– Так вот, – плавно поднялся Дарес и продолжил свой рассказ как ни в чем не бывало: – Я долго не мог понять, на чьей стороне наша прекрасная вдова, леди Агнесса Талейв. То, что оба преступления сошлись в одно время, сбило с толку и меня, и господина Вэлтона, , и саму леди Талейв. – Он потер подбородок, будто вспомнив то время в лесу, когда носил фальшивую бороду. – Сложно было представить, что жертва и есть преступник… Мне жаль, госпожа, что приходится вот так рассказывать всем вашу тайну. Как не могу не сочувствовать вашему похищению и всему, что вам пришлось испытать.
Вэлтон что-то неразборчиво произнес себе под нос, но делать резких движений не стал. В этой комнате у него собралось уже слишком много врагов, и даже судья едва ли остановит Ройса и его команду.
– Не могу взять в толк, – проговорил судья, с осуждением глядя на Агнессу, – как же так случилось, что жена захотела смерти своего мужа? Это очень печально.
– Мама никогда не любила отца, – заговорила вдруг Этель, молчавшая всё это время. Кажется, она догадывалась или и без нас знала правду, но утаила ради матери.
Агнесса резко утерла слезы, повернулась к ней и заговорила вдруг так проникновенно и отчаянно, что у меня аж волосы на руках встали дыбом:
– Ты не знаешь! Ты ничего не знаешь… Это ради тебя, Этель!
Ройс, сидящий неподалеку, задумчиво поднялся и буркнул:
– Становится все интереснее и интереснее.
– Твой отец однажды сделал то, чего не должен был. – Леди Талейв опустила голову и заговорила, глядя в никуда: – Это из-за него всё началось! Твои видения и все эти странности, эта тьма, что витает с тех пор рядом. Я лишь хотела тебе помочь, когда перепробовала уже всё, что только можно. Я не хотела тебя потерять… Мне нужно было лишь получить эту брошь.
Дарес медленно, задумчиво кивнул и произнес:
– И вы обратились к Вэлтону с вашим безумным планом. Не дать мужу получить эту брошь, а оставить ее себе. Прибегнуть к силе, о которой ничего не знаете. И заодно… вы могли остаться с тем, кого вы действительно любили.
Я смотрела на дознавателя, который читал обоих как открытую книгу, и видела в его дежурной улыбке горечь, искривившую губы. Вэлтон отвернулся, не желая признавать очевидное, и Дарес подвел итог:
– Господин Талейв недавно казнил Алихана, главаря “Шалых”. Месть за эту смерть была логичным мотивом. Всё могло сложиться как нельзя лучше. Если бы не одно “но”. Если бы не Джереон.
Агнесса бросила на юнца разгневанный взгляд.
– Он не знал про Этель, ничего про нее не знает и никогда не справится!
– Думаю, вы недооцениваете и вашу дочь, и этого молодого человека.
– Этель! – обратилась к дочери Агнесса.
