Взяв длинную пику из костлявых пальцев одного из мертвяков, я направился к постаменту с останками Наргула. Прежде, чем подняться, я поочередно нажимал на каждую ступеньку и выжидал, не сработает ли какой-либо опасный механизм. Поднявшись на площадку, я прощупал острием пики соседние участки площадки. Вроде никаких смертельных сюрпризов здесь не таилось.
Элиан поднялась следом за мной, все так же выставив перед собой ладонь, сканируя пространство на предмет магических возмущений. В этот раз эльфийка словно ощупывала останки Арха Наргула, не касаясь его. Уже ясно, что она скажет дальше. Типа в этих великих костях тоже осталась часть души.
— Эти кости не совсем мертвы, Серж, — прошептала графиня. — Мы с людьми из миссии дважды вскрывали древне-аштумские захоронения, но такого я нигде не чувствовала.
— Я слышала, у аштумов была развита некромантия, — прошипела коша, разглядывая доспехи Наргула — под магическим светом они сверкали как новые. — Может пора заняться сундуком? Открою осторожно? — предложила кеошерийка.
Я кивнул, и Агашимая приподняла крышку. Раздался неприятный скрип, я даже глянул с опаской на хозяина гробницы, не побеспокоит ли его стол резкий звук. Увы, после рассуждений Элиан в голову лезли бредовые, тревожные мысли.
— Сершш, мы очень богаты! — радостно мявкнула кеошерийка, в ее зеленых глазах отразился золотой блеск.
— Так, стоп! Отойди-ка, надо проверить, — я оттеснил кошу, и острием пики потыкал сундук и плитки пола вокруг, потом ковырнул звякнувшее золотишко. Золото действительно было много, пожалуй, столько, что нам будет его трудно все унести. Ну так, навскидку, в этом сундуке не меньше, чем килограмм 50–60: насыпом монеты, кольца, браслеты, цепочки и серьги; очень много драгоценных камней, сверкавших яркими цветами. Но в первую очередь мое внимание привлек золотой цилиндр, с вязью затейливых знаков, инкрустированный самоцветами. Передав пику Агате, я осторожно поднял его и, посмотрев на Элиан, открыл крышку.
— Это он! — прошептала эльфика, заглядывая во вскрытый мной тубус.
— Точно ли, детка? — я решил убедиться, что величайший свиток «Дар Корхана» в наших руках.
Ведь именно он представлял главную ценность, а вовсе не золотишко в сундуке. Я осторожно взял пальцами пергамент и потянул его из тубуса. Вытащил почти наполовину, так, чтобы виднелась потрескавшаяся печать, и повернул ее к эльфийке.
— Да, это точно он! — с придыханием произнесла Элиан. — Давай его в рюкзак.
— Здесь еще какие-то свитки, — заметил я более тонкие рулоны, вложенные в основной пергамент. Аккуратно вернув свитки в тубус, я закрыл его и убрал в рюкзак. — А теперь тихонько грабим. Без суеты, без спешки, по одному! — распорядился я, и принялся первым нагребать золотишко из сундука, перекладывать себе в рюкзак.
Когда я не без жадности почувствовал, что мне хватит — все-таки не легкая ноша — то уступил место Агате. Конечно, добыча была нашей общей, ведь мы — одна семья, и не важно, кто набьет свой рюкзак потяжелее. Кеошерийка справилась еще быстрее меня, и когда она уступила место графине Олли Уэсси, сокровищ в сундуке оставалось чуть меньше половины.
— Надо бы забрать все, Сершш! Неужели не унесем? Или придется сходить сюда два раза. До нашей повозки не так далеко, — рассуждала Агашимая. — И надо здесь все внимательно осмотреть. Наверняка есть хорошее, дорогое оружие. Я хочу заговоренные баллоки, чтобы были удобнее моих.
Она осторожно освободила из костяных пальцев Наргула рукоять полуторного меча, разглядывая магические знаки, поблескивавшие на голубом адамантовом сплаве.
— Хорошая вещь! — промурлыкала Агата. — На свои баллоки не поменяю, но заберу. И это… — она сняла кольцо с ярким рубином с пальца Наргула. Затем принялась за серебряный браслет, покрытый тонкой вязью магических символов.
В этот момент мне показалось, что голова Арха повернулась. Нет, не показалось! В его пустых глазницах зачалось красноватое свечение, а левая рука потянулась к кеошерийке. Агата отреагировала мгновенно — отскочила в сторону и, выронив меч, выхватила баллоки.
— О, черт! — только и мог вымолвить я, подхватывая свой рюкзак.
Огромный пещерный зал пробуждался: на стенах замерцали светильники; в бронзовых чашах на треногах загорелся огонь; зашевелились воины-скелеты в нишах и в дальнем конце зала, все еще темном, тоже возникло какое-то движение.
— Давайте к выходу! — крикнул я, сбегая со ступеней.
В следующий миг понял, что к выходу не получится: статуи воинов сошли с постаментов, преграждая нам путь.
Получился очень хреновый казус: в спешке я надел рюкзак поверх лямки калаша. Теперь, чтобы снять автомат, пришлось снова снимать рюкзак, очень тяжелый, между прочим. Благо Элиан сориентировалась очень быстро и нанесла кинетический удар широкой волной — воинов-скелетов, приблизившихся к нам, отбросило до стены. Агата безуспешно пыталась атаковать самого Наргула пикой. Оружие явно непривычное коше, но было такое ощущение, что кеошерийка очень не хочет переходить на баллоки, чтобы не сближаться с мертвяком. И еще имелась очевидная причина с тяжеленой ношей награбленного золотишка Агашимая не была столь быстрой и ловкой, как налегке. Тем временем с другого края пещеры тоже зрела серьезная угроза: выстраивалось воинство мертвых — десятка три вооруженных скелетов.
Держа в левой руке калаш, правой я закинул тяжеленный рюкзак за спину и изготовился к бою. Я рассудил, что главная причина наших проблем — сам Арх Наргул. Если удастся его сейчас успокоить навсегда, то и остальные мертвяки угомонятся. Он был шагах в семи от меня, размашисто, но медлительно атакуя Агату полуторным мечом. Кеошерийке удавалось ловко уворачиваться, несмотря на груз за спиной. Особо я не выцеливал и дал кроткую очередь в бок великого мертвеца. И вот тут я охренел: пули 7.62 не пробили адамантовую броню. Отчетливо виделись искры от их попаданий, но не появилось даже заметных вмятин. Кинетическим ударом Элиан снесла еще нескольких мертвых воинов, приближавшихся в другой стороны.
— Серж, мы не справимся! Надо что-то придумать! — вскричала эльфийка: — О, Наирлесс, помоги нам!
— Спокойнее, детка! — я дал длинную очередь по скелетам, приближавшимся со стороны треноги с осветительной чашей. Лишь один мертвяк упал, остальные медленно и неотвратимо надвигались на нас, хотя пули раздробили многим кости.
Самое скверное, что мы упустили свой шанс пробиться к выходу. Да, проход почти сразу заняли ожившие статуи, но тогда можно было рискнуть и проскользнуть между ними. И я, и тем более Агата, скорее всего смогли бы увильнуть от их медлительных атак, а Элиан прикрылась бы щитом. Теперь к статуям добавился десяток скелетов, развернувшиеся в боевой порядок, и пробиться сквозь них нет шансов.
Глава 31
Старков всем жалко
Хруст костей известил о том, что Элиан снова применила кинетический удар — пожалуй, самое действенное сейчас оружие. Хотя эльфийка применяла не акцентированный удар, и он не наносил мертвым воинам сильных повреждений, этот спелл отбрасывал их всех разом. Я не стал менять опустевший магазин в АК. Закинул его за спину, в левую руку активировал «Магический Щит» в правую тоже «Кинетический Удар».
Нет, я немного ошибся: «Ярость Огня» в исполнении графини Олли Уэсси действовала не хуже. Пламенный сгусток, пущенный в самую гущу древних аштумов, разбросал их и внес заметную сумятицу. На многих вспыхнуло тряпье, загорелись волосы и останки высохшей плоти. Пошел запах вонючего дыма.
Только проблема в том, что искусные магические удары Элиан и мои боевые спеллы не могли спасать нас долго: мертвяки обступали с трех сторон. Агата прикрывала наш фланг справа, сражаясь пока лишь с одним хозяином гробницы. Но на помощь ему уже направились другие воины Наргула, и наше положение очень быстро менялось в худшую сторону. Я обернулся, прикидывая возможные пути отступления. Позади были лишь ступени, ведущие к невысокому возвышению, где еще недавно покоился древний герой. Сам он все так же безуспешно пытался поразить клином кеошерийку шагах в семи от меня. За его спиной появилось два костлявых помощника.
