в глубине души понимала, что если был один, почему бы не быть другому. К тому же кто-то же убил родича Сой Фанг! За все время блуждания я не наткнулась ни на одну травинку, не увидела ни единого следа живого существа. Создавалось впечатление, что здесь ничего не росло. Даже на ледяном плато можно было найти мох или какую-то травку, приспособившуюся к выживанию в условиях холода. А здесь ничего, и это тоже нагоняло тоску, добавляя безысходности. Взгляд просто уставал от землистых стен коридора и его узких темных проходов. Я остановилась и полезла проверять, что же из талисманов у меня осталось. Осталось не слишком много. Пара талисманов грома, ядовитый туман, облако иллюзий, несколько огненных шквалов, пять или шесть щитов. Было бы неплохо пополнить запас, но что-то мне подсказывало: расположиться здесь для занятий каллиграфией будет плохой идеей. Почувствовав скрутивший приступ голода, закинула в рот питательную пилюлю и постаралась проглотить не жуя. Несмотря на то, что она хорошо насыщала, вкус у нее был премерзкий. Если подумать, то за все время, что я брожу в одиночестве, я не то что никого не встретила, но даже не услышала. Это явно было ненормально. Ну либо лабиринт был настолько огромен, а нас раскидало друг от друга так далеко, что звуки шагов и голоса просто не достигали меня. И в этой тишине, давящей и тяжелой, все ощущалось острее.
Я шла, шла и шла. В какой-то момент в бесконечных коридорах, узких, с высокими, нависающими стенами, я потеряла не только чувство направления, но и чувство времени. В какой-то момент я поняла, что выбираю путь на развилках произвольно, совершенно забыв о том, что надо держаться какого-то одного направления, чтобы повысить шансы дойти до центра лабиринта и найти выход. А в том, что я блуждаю по лабиринту, я уже не сомневалась. Я попыталась оставлять зарубки на стенах, чтобы можно было понять, проходила ли я этот коридор раньше или нет, была ли уже в этом тупике или он новый, но потом забыла и перестала это делать. Почему? Сложно сказать. Спишу на довлеющую безысходность этого места. Где-то вдалеке размеренно капала вода. Неожиданно громко и четко. Я даже не могу вспомнить, когда начала слышать этот звук. Я пыталась идти туда, где капает вода, но поняла, что это бесполезно. Бесконечное “кап, кап, кап” окружало меня. Этот распроклятый звук всегда оставался на грани слышимости, куда бы я ни пошла. Хуже всего - это был единственный звук, который я слышала, даже собственные шаги и дыхание, казалось, заглушались бесконечно капающей водой. В какой-то момент я запаниковала, заметалась пойманной птицей. Потом успокоилась, взяла себя в руки и снова продолжила идти, вроде даже придерживаясь левой стороны. Идти становилось тяжелее. Тёмная ци давила словно плита, положенная на грудь. Вот только обнаружить ее было ой как непросто. Я, например, далеко не сразу поняла, что мое угнетенное состояние — это не только влияние этого мрачного и неприветливого места. Неожиданно для себя я забеспокоилась о Фу Тао. Что если он тоже перенесся сюда и оказался в такой же ситуации? К темной демонической ци он будет гораздо восприимчивее даже, чем я. По крайней мере, мне так казалось из-за его раны. К тому же развитие молодого мастера Фу подорвано, как и психическое состояние. В момент переноса он не показался мне нормальным. Я была уверена, что его спокойствие - это лишь маска, за которой прячется бушующее море эмоций. Упасть от гения и наследника секты до калеки — это очень тяжело. И если здесь, в Царстве, это еще не так заметно, то по возвращении обратно давление, которое он испытает, может стать для него неподъемным. Найдется немало людей, которые с удовольствием пнут упавшего с пьедестала. Фу Тао обидел многих и нажил себе немало врагов, но раньше его броней был в том числе и статус наследника секты. Как же неспокойно станет среди праведных сект.
Размышления помогали. Помогали хоть как-то отвлечься. В этом бесконечном блуждании казалось — меня поймали в ловушку, из которой нет выхода. Иногда под ногами раздавался легкий всплеск, и запах крови становился сильнее. Я старалась не думать о том, куда могла наступить, и пыталась сосредоточиться только на том, как выбраться отсюда, но получалось плохо. Когда за спиной раздался тихий, но очень знакомый смешок, я невольно заподозрила, что все это мне снится. Уж больно окружающий пейзаж был похож на мой повторяющийся кошмар.
— Сама благородная госпожа Бай пожаловала в мою скромную обитель! Это так приятно. Это так…— голос сделал драматическую паузу, а затем продолжил — ожидаемо. Знаешь, есть такая подзабытая поговорка: все пути ведут в Рим, так вот - здесь все пути ведут ко мне! Разве это не чудно?
Я промолчала. Голос обычно весьма болтлив и ему не нужен собеседник, чтобы поговорить, главное, чтобы его слушали, и мне приходилось слушать. Выбора не было. Я шла, голос болтал. Не сказать, что с ним стало легче, просто по-другому. Я не представляю, что могло бы скрасить безысходность этого места. Мне даже ледяное плато, которое еще недавно вызывало отвращение со своими морозами, ветрами, волками, червями, сейчас казалось очень уютным и милым местом. В какой-то момент моему невидимому спутнику надоело болтать, и он принялся петь:
— Ты пришла, ко мне пришла…
Это было ужасно!
— Ты в ноты не попадаешь, — огрызнулась я на голос, который беспрестанно принялся зудеть над ухом. Впрочем, злилась я только показательно. Так я хоть могла отвлечься от звука капающей воды, да и стимуляция эмоций, пусть даже гнева, позволила мне вырваться из болота безысходности и отчаяния,
