человечества. Но не слишком ли часто они используют гамбиты? Почему они действуют столь странно? Они ведь могли принести мир ещё семьдесят три года назад, но вместо этого они предпочли благородно ретироваться, при этом совершив целый ряд новых ошибок. Но может что-то пошло не так? Что-то, что заставило отца сменить стратегию? А потом он словно забыл о нём, о своём сыне… Чуви… между ними произошла какая-то размолвка, и отец решил действовать несколько иначе. Как бы то ни было, Дэвид действительно вынужден согласиться с отцом с тем, что лишь исполнив его волю, он сможет обрести свободу. Других альтернатив нет. Пришло время двигаться, но…
— Ну и, как нам отсюда выбраться? — с хитрецой учителя, переспросил призрак Гильгамеша.
— Очень просто. Я воспользуюсь его помощью, — спокойно ответил Дэвид, открывая глаза. — Но, как только я освобожусь и поймаю Исикаву и его подельников, я вновь посажу его на цепь.
— Блестящее решение, — глаза призрака сверкнули ироничной гордостью. — Теперь я верю, что ты мой сын.
Глава 25 "В обострении"
Исикава осмотрел поверженных врагов, паря на платформе посреди зала. Закрытого тёмной тканью и обездвиженного Сплина, временно умерщвлённого и замороченного новой КР Дэвида Шепарда и, конечно же, крепко связанного «паутиной» Чуви, чьё сознание также заблаговременно было заблокировано КР. Ещё раз взвесив все возможные последствия своих действий и возможные варианты развития событий, Масамунэ вынужден был признать: не смотря на весь опасный потенциал первых двух мусорщиков, именно Чуви представлял для него основную угрозу. Поэтому его обезвреживание Исикавой было наиболее продуманным.
Полностью убедившись в том, что мусорщики им временно не угроза, а воины Сепду всё ещё медлили, полностью положившись на наёмников, Исикава направил свою платформу в сторону тайного лаза, откуда всё ещё не вылез Тчи. Пролетая через зал, Масамунэ краем глаза заметил, что из своего укрытия вышел Аджит, нацепив поверх нового скафандра потрепанный балахон. Он внимательно смотрел на связанного в прочный кокон Чуви. Исикава обратил внимание на то с какой ненавистью были сжаты его кулаки и был рад тому, что эти двое не встретились несколькими минутами ранее.
Масамунэ слез с платформы, опустился на корточки, заглянул в проём и тихо обратился к своему временному напарнику:
— Почему ты так долго, Тчи? И почему ты до сих пор там прохлаждаешься?
— Мог бы и о моём самочувствии обеспокоиться, а не сразу с претензиями!! — слабым голосом, но с острым сарказмом в каждом слоге, протянул из глубины туннеля Тчи.
— Если у тебя хватает сил острить, то ты в не таком уж и плачевном состоянии, — спокойно парировал Исикава, протягивая руку руке, чуть ранее выросшей из тусклой мглы туннеля, и уверенно потянул напарника на себя. — Лучше ответь, что там с Пандорумом?
— Были кое-какие просчёты, но я добыл его, — кряхтя, с трудом выговаривая каждое слово и опираясь ногами об бока туннеля, самодовольно ответил Тчи. Когда Исикава уже почти вытянул напарника, он увидел одно из последствий просчётов Тчи, и ему стало не по себе. Правая сторона брони Тчи была залита ремонтной пастой. Она испускала резкий химический запах, но при этом плохо маскировала запахи горелого мяса и свернувшейся крови. При этом доспех теперь напоминал извращённые фрески джитукуанских внутренних племён: вспененная, ребристая и извилистая поверхность с вычурными гримасами страждущих изуродованных лиц. Исикава опустил взгляд чуть ниже и увидел, что Тчи свободной рукой крепко держит за ручку кубический контейнер. Масамунэ видел его ранее и поэтому то, что с ним стало его поразило не менее, чем раны Тчи. Гротескная коробочка, вздутая с одной стороны и словно сникшая с другой. С третей стороны на ней появилась пугающее сюрреалистичное лицо, одновременно смеющееся и плачущее, обожжённое кислотой. Такие же лица, но со смесью самых противоречивых чувств появились и на оставшихся трёх гранях куба.
— Как бы я не высмеивал самоуверенность «Параллели» и лично Чуви, но в итоге я сам чуть не угодил на крючок, — тяжело дыша, всё ещё слабым, но в тоже время игривым голосом, протянул Тчи, после того, как его полностью вытащил Исикава, и он упал на спину.
— Так, что пошло не так? — поднимаясь на ноги и всматриваясь в обезвреженных мусорщиков, а затем на голографический экран, где отображалось видимое с камер наблюдения, спокойно поинтересовался Исикава. На экранах Масамунэ увидел, что военные начали беспокойное движение в сторону Архива. Впереди до зубов вооружённых солдат шёл хатиа Сепду.
— Оказывается, в случае взлома последнего замка, активируется блуждающий лазер, — уже более окрепшим голосом проговорил Тчи, поднимаясь на дрожащие ноги.
— И ты после этого остался жив? — поразился Исикава, резко повернувшись к Тчи.
— С большим трудом. Он был настроен на устранение чужеродной биологической жизни. Точечно и очень тихо. Я вовремя, если так можно сказать, спохватился. Правда, эта штуковина успела мне сцапать пол бока, перед тем как я её обезвредил. Но и это не всё. Меня отравили каким-то сонным газом. Поэтому я и задержался. Но, как видишь, я зализал раны, упаковал подарок, и я здесь — живой и не очень целый.
— Но что я всё и о себе, — добавил Тчи, посмотрев на обездвиженных мусорщиков. В его голосе появились ноты злого удовлетворения. — Я погляжу, ты превзошёл сам себя. Такое шоу провернул.
— И в тоже время чуть не сорвал всю операцию, недооценив противников и не решившись сразу пойти на риск, — отмахнулся Исикава, при этом его взгляд с подозрением задержался на Шепарде.
— Кажется, сегодня все только и делают, что недооценивают друг друга, — протянул Тчи.
Сзади них бесшумно приземлился Аджит. Тчи резко повернулся и слегка отпрянул назад, а потом развёл руки и насмешливо произнёс. — Ба! Здрасте! Давно не виделись.
— Хватит обезьянничать, Тчи, — злобно проскрипел Аджит и властно поманил его к себе. — Будь так любезен, передай мне контейнер! И без глупостей! Рашми держит тебя на мушке!
— Да без проблем, лови не урони! — Тчи усмехнулся и небрежно бросил контейнер Аджиту, а потом посмотрел вверх и помахал рукой девушке, что навела на него обе руки.
— Полегче! — огрызнулся Аджит, неловко поймав ящик.
— Ой прости, — прогнусавил Тчи. Он поднялся и направился к лестнице второго яруса, но потом остановился и с
