— Ты веришь, что бросив оружие в пасть исконному, вы уничтожите его, − сказала она.
— Я пришел поговорить о Гвенвивар.
— И об этом тоже, − согласилась рыжеволосая женщина.
Дриззт почувствовал облегчение, когда увидел ее обезоруживающую улыбку… действительно обезоруживающую, с глубокими ямочками, веснушками, милую безо всяких на то причин.
Он решительно прогнал эту странную и непонятно откуда взявшуюся мысль прочь.
— Я соглашусь с вашим предположением относительно меча, − сказала Аруника, и она расслабленно откинулась на подушку на кушетке, небрежно смахнув свои длинные и мягкие рыжие волосы с лица.
— И наше направление?
— Артемис Энтрери думает, что уничтожение клинка уничтожит его.
— Он не боится… − начал говорить Дриззт, но резко запнулся и тяжело уставился на Арунику.
Откуда она узнала настоящее имя Энтрери? Для любого другого в городе, за исключением его и Далии, мужчина до сих пор оставался известен как Баррабус Серый, и насколько он знал, никто из них ни разу не делал и намека на настоящую личность убийцы.
— О, он боится этого, безусловно, − ответила Аруника, не заметив, очевидно, шокированный вид дроу — или игнорируя его. — Просто у него внутри слишком много ненависти, чтобы это признать. Все боятся смерти, следопыт. Все.
— Тогда, возможно, некоторые просто боятся жить дальше.
Аруника пожала плечами, словно это ничего не меняло.
— Если вы соблаговолите уничтожить Коготь Харона, то лучший ваш путь — это к исконному, я согласна, — продолжила она. — Хотя есть способы лучше — надежные способы… дыхание древнего белого дракона приходит на ум… но мне кажется, что время не на вашей стороне. Коготь Харона — нетерезский меч, и эти невыносимые деспоты зайдут настолько далеко, чтобы защитить и вернуть свои артефакты, что впечатлили бы любого фанатика гитиянки.
Дриззт не был уверен в точности аналогии. Он был наслышан о гитиянки. Их иногда видели в Мензоберранзане, и несколько из тех, кого ему довелось увидеть, обладали броней и оружием, вряд ли добытыми честным путем. Хотя суть сравнения была вполне ясной.
— Так как я не знаю ни о каких местах обитания древних белых драконов поблизости, то мой совет — идти к Исконному в Гонтлгрим.
— Кажется, ты знаешь немного того, немного другого, — ответил Дриззт. — Коготь Харона? Гонтлгрим? Даже настоящее имя убийцы. И я подозреваю, что лишь малая часть этой информации общедоступна в Невервинтере.
— Я выжила благодаря тому, что умнее тех, кто меня окружает, − ответила Аруника.
— Не сомневаюсь, ты умеешь видеть вещи, которые остальные не различают.
— Не сомневайся, − ответила женщина, и похлопала по подушке, лежащей на кушетке рядом с ней.
Вместо этого Дриззт ухватил деревянный стул и поставил его напротив, вызвав милый — очень милый — кроткий смех у Аруники.
— Моя способность проникать в суть или, быть может, умение видеть со стороны опечалили тебя? — застенчиво спросила она.
Дриззт подумал об этом мгновение, и затем ответил:
— Нет, если это мне поможет.
— Твоя любимая Гвенвивар, − начала Аруника. — Могу я получить статуэтку?
Прежде, чем он даже осознал свои движения, Дриззт вытащил ониксовую фигурку и протянул ее Арунике, поколебавшись только когда она точно так же потянулась, чтобы взять ее из его рук. Немногие держали эту статуэтку, немногим дроу доверял когда-либо прикасаться к ней, не говоря о том, чтобы забрать её из его рук. И все же он был здесь, давая ее необычайно осведомленной женщине, которую он почти не знал! Его хватка инстинктивно усилилась.
— Если тебе нужен мой совет и моя способность проникать в суть, будет лучше, если ты позволишь мне внимательно её изучить, − заметила женщина, и Дриззт подался вперед, как будто очнулся ото сна, и вручил Гвенвивар.
— Мне потребуется некоторое время, чтобы как следует исследовать ауру, окружающую магическую статуэтку, − объяснила Аруника, крутя ее в руках перед сияющими красивыми глазами.
Неправдоподобно красивыми, думал Дриззт, пока не осознал, что эта мысль могла быть внушена ему.
— У меня мало времени, − сказал он. — Похоже, мои друзья уже покинули Невервинтер, а я не уйду без Гвенвивар.
— Без статуэтки, ты хотел сказать, − поправила Аруника, и этот факт сильно ужалил Дриззта. — Ты можешь остаться и понаблюдать, − сказала женщина.
Она поднялась с кушетки и подошла к столу у стены комнаты, открыв самый большой нижний выдвижной ящик и достав оттуда сумку. Она поместила ее на стол и порылась в ней, доставая оттуда различные свечи и порошки, серебряную чашу, склянку с прозрачной жидкостью и свернутый свиток из серебра.
Дриззт наблюдал из другого конца комнаты и не выронил ни слова, когда Аруника достала магическую чашу и поставила ее на стол. Она тихо напевала, устанавливая свечи и располагая их равномерно вокруг чаши, затем начала другую песнь, когда заполняла жидкостью чашу, поливая ее поверх ониксовой фигурки во время этого.
Она положила свои руки на стол ладонями кверху, запрокинула голову назад и закатила глаза, начав петь громче и более настойчиво.
Это продолжалось очень, очень долго, и Дриззт постоянно бросал взгляд на улицу, пытаясь измерить прошедшие часы. Он знал, что Далия и Энтрери не могли войти в Гонтлгрим — в конце концов, меч был у него! Но мысль о них, находящихся в одиночестве на дороге, заводила его чувства не в лучшее направление.
Солнце было низко в небе, когда Аруника резко встала со своего места и потерла глаза. Она небрежно кинула ониксовую фигурку обратно Дриззту.
— Что ты узнала? — спросил он, не обрадовавшись ни этому небрежному движению, ни грустному взгляду на лице женщины.
— Я не чувствую связи с существом, которое ты зовешь Гвенвивар, − проронила Аруника.
— Что это значит? — спросил Дриззт, стараясь не пустить отчаяние в свой голос, хотя внутри него закипал первобытный страх.
Женщина с рыжими волосами пожала плечами.
— Что магия рассеялась? — настаивал Дриззт. — Или что пант… — или что Гвенвивар уничтожена? Это вообще возможно?
— Конечно, − сказала Аруника, и Дриззт тяжело сглотнул.
— Она — астральная сущность пантеры, сродни богине, − запротестовал Дриззт.
— Даже боги могут быть уничтожены, Дриззт До’Урден. Хотя мы не знаем, случилось ли именно это. Так или иначе, каким-то образом связь между пантерой и статуэткой разорвалась — пойми, что они не являются одним и тем же! Артемис Энтрери носит символ кошмара, так же как ты носишь свисток единорога, но это магические существа, прикрепленные к магическим принадлежностям. Твой свисток — это твой конь. Уничтожение свистка означает стирание магической конструкции, которую ты зовешь Андахаром. То же самое и с конем Энтрери. Они не жизненные формы, но магические заклинания, умело замаскированные под таковых. Без этого образа ты мог бы покрыть лиги, оседлав свисток, хотя я сомневаюсь, что твои ощущения сочли бы это комфортным, не говоря уже о твоей заднице.
