Торговка поблагодарила Синсеру, а Сергей недовольно покачал головой. Повторить разок сложное плетение было интересно, но на постоянной основе его эксперимент грозил обернуться непростой повинностью. Правительница разрешила присутствующим удалиться, и Канея повела своего подопечного в зал королевского табуна, где их дожидалась Луденса. Попросив элоку проводить Сергея домой, начинающая советница отправилась налаживать связи с влиятельными мастерами, чтобы упрочить свое положение. Сама торговка была рядовым мастером, но как советница, без сомнения, безотлагательно будет принята главами общины.
По дороге Сергей решил выяснить у своей спутницы уже давно интригующие его вопросы.
— Луденса, ты можешь мне рассказать, как выглядела Люсея? — спросил он. — В разных свитках ее описания не совпадают.
— Конечно, общепринято считать Люсею хорнией, такой же белой, как остальные. Возможно, лишь еще белоснежнее, — ответила ученая эква. — Но в отличие от других, у нее зеленые глаза. Часто их описывали, как «светящиеся подобно солнцу».
— А у нее были крылья?
— Ах, да, конечно, считается, что она — крылатая! Правда ее полет описывался только в художественных произведениях. Нет ни одного заслуживающего доверия источника, где был бы зафиксирован факт ее умения летать. Возможно, крылья — декоративный элемент, может быть даже, они были не настоящие, а просто часть попоны.
— Почему же некоторые авторы считали, что у нее небесно-синяя шкурка?
— В некоторых старых свитках упоминалась, что Люсея могла менять цвет, — пояснила Луденса, понизив голос. — По важным событиям она становилась синей, но про это лучше особо не распространяться. Сейчас это считается ересью. Забавно, что синий до их пор является главным цветом богини, хотя все уже забыли почему.
— Ясно. А как выглядела Калигум? — тихонько поинтересовался Сергей.
— Вот про это ничего не могу сказать, — прошептала хорния. — Ее изображают черной эквой с пастью, усаженной клыками, с пылающими копытами и с чешуей вместо шерсти, но это чистый вымысел. Точных сведений просто не сохранилось.
— У нее могли быть зеленые глаза?
— Эмм… думаю, могли. Даже скорее всего они и были зелеными, — кивнула Луденса. — Она, безусловно, сверхъестественное существо, а у всех сверхъестественных существ зеленые глаза.
— А что с ней произошло после поражения в битве?
— Эмм… ее же изгнали, — задумчиво пробормотала спутница Сергея. — Правда, нигде не пояснялось, что под этим подразумевается. Возможно, она теперь за пределами мира и не может к нам вернуться?
— А ее не могли заточить в клетку?
— Заточить? Глупости, очень опасно держать в клетке такое могущественное создание! Думаю, если бы ее поймали, то уже давно умертвили бы за прошедшие сезоны, и проклятие исчезло бы. Нет, она сейчас скитается где-то во тьме запредельного космоса.
Сергей еле сдержался, чтобы не рассказать Луденсе о таинственной пленнице. Любопытная хорния, без сомнений, возжелала бы забраться в запретный сад, чтобы увидеть все своими глазами, и угроза наказания ее бы не удержала.
Он вновь задумался о закованной в цепи экве. Калигум, безусловно, заслуживала смерти за свои преступления, но по какой-то причине ей сохранили жизнь. Ее оставили гнить в своих собственных отбросах, но было ли это достойным решением? Разве пытки и истязания приличествуют свету? А ведь Синсера — наместница Люсеи — олицетворяла добро и свет. Даже к самым злобным врагам следует проявлять милосердие. Если убить, то быстро и безболезненно, а если держать в плену, то в достойных условиях. Конечно, в клетку к заключенной не мог проникнуть ни единый экус, и это как-то оправдывало создавшуюся ситуацию, но теперь появился тот, кто имел такую возможность. Сергей внутренне был готов заняться пленницей, вычистить ее клетку, привести в порядок шерсть с гривой, но сможет ли он обратиться с таким предложением к королеве? Ненависть в голосе Синсеры была слишком сильна, и даже его положение «домашнего питомца, на которого глупо обижаться», могло не спасти от билета на острова.
Едва поднявшись на второй этаж дома Канеи, Луденса сунула Серому расческу. Хорнии не терпелось вновь насладиться вычесыванием гривы и заполучить красивую прическу. Как только он закончил ее заплетать, неугомонная эква заторопилась в гости. Она позвала Сергея с собой, но он отказался и, выпроводив ее за дверь, раскочегарил жаровню. За время, проведенное во дворце, он успел соскучиться по чему-нибудь сильно прожаренному. Овощами в этот раз Серый не ограничился. За пару дней до временного переселения он заприметил несколько птичьих гнезд, прилепившихся под скатом крыши соседнего дома, и собирался их обыскать, пока жаровня разгоралась. Его надежды оправдались, на ужин он раздобыл три голубиных яйца и весь вечер пребывал по этому поводу в весьма благодушном настроении.
Переговоры Канеи тоже прошли неплохо. Альтернатива была очевидна: либо мастера поддерживают новую советницу, либо в совете принимается мануфактурная реформа. Хотя окончательного согласия торговка еще не получила, но это просто сказывалась привычка не принимать поспешных решений. В частном порядке мастер Фабера шепнула, что главы общины будут готовы подать прошение в ее защиту в тот же день, как встанет вопрос об исключении. Очевидно, терять свои мануфактуры никому из них не хотелось.
***
Полпрайда дней пролетели почти незаметно. Канея, мучаясь мыслями о предстоящей разлуке, окружила своего подопечного заботой и вниманием. Сергей наслаждался жизнью, и лишь воспоминания о пленнице слегка омрачали его настроение. Он не мог просто взять и выбросить из головы тот мимолетный взгляд, что бросила на него заключенная в клетку, и до ужаса боялся реакции королевы на его желание поухаживать за закованной эквой.
Оставался последний день перед возвращением во дворец. Канея отправилась на очередное заседание, и на ее мордочке читалась готовность к битве. Предполагалось, что именно в этот раз луни Лайда попытается добиться ее изгнания из совета. Луденса, выпросив несколько бочонков, собралась опять позвать подруг в кафе, и Сергей в этот раз решил составить ей компанию.
Как обычно, ему пришлось почесать всех за ушками, и, выполнив эту повинность, он устроился с чашей островки на подоконнике. Пока эквы весело болтали о своих делах, он лениво наблюдал за прохожими. Вдруг, один из них показался ему необычно знакомым. Рыжая шкурка, черная грива, белые метины, причем, та, что на крупе — в форме неровного крестика — все приметы совпадали, неужели Латри?! Что она тут делает? Хотя в этом был определенный смысл, спрятаться в большом городе, порой, проще, чем в глухой деревушке, где все на виду и каждый чужак вызывает подозрения. Попытки привлечь внимание Луденсы не увенчались успехом, занятая каким-то важным спором хорния лишь досадливо отмахнулась от него, а рыжий силуэт тем временем уже почти скрылся за изгибом улицы. Латри — виновница гибели Скурула и еще полсотни бойцов. Хотя следить за ней в одиночку казалось глупостью, Сергей чувствовал, что просто не имеет права упустить шанса призвать преступницу к ответу.
