Третья фаза была проверкой теории Профа — что только Верующий сможет нанести повреждение Стальному Сердцу. Если пули Абрахама отскочили, значит эта теория нежизнеспособна. У нас оставалось только две гипотезы. Первая — это моя теория о перекрестном огне, а вторая — что пистолет или пули отца были какие-то особенные.
— Как держится Проф? — спросил Абрахам.
— Держится, — ответила Тиа.
— Он сражается со Стальным Сердцем, — сказал Коди, — мне удалось не много увидеть, но… Искры! Придется отключиться на время. Они меня почти достали.
Я присел в узком туннеле, пытаясь разобраться в том, что происходит. Была слышна перестрелка и иногда взрывы.
— Проф продолжает отвлекать Стальное Сердце, — сообщила Тиа. — Однако организовать перекрестный огонь пока не удалось.
— Мы пытаемся, — сказал Абрахам. — Я уведу следующую группу солдат по коридору вокруг, потом Коди спровоцирует их открыть по нему огонь через поле. Это может сработать. Дэвид, ты где? Мне может придется устроить пару отвлекающих взрывов, чтобы выгнать солдат из укрытия в твоей стороне.
— Я во втором туннеле для отступления, — ответил я. — Выйду на первый этаж около медведя. Потом пойду на запад.
Медведь означал огромного плюшевого медведя, который был частью какой-то рекламной кампании во время футбольного сезона, а теперь застыл в металле, как и все остальное.
— Понял, — сказал Абрахам.
— Дэвид, — позвала Тиа. — Если ты видел иллюзию, значит за тобой охотятся и Пламя, и Мрак. С одной стороны, это хорошо — мы все думали, куда подевался Мрак. Но для тебя это плохо — придется иметь дело сразу с двумя могущественными Эпиками.
— Говорю тебе, это была не иллюзия, — сказал я и выругался, пытаясь одновременно управиться с пистолетом и фонариком. Я порылся в кармане и выудил скотч. Отец говорил, чтобы я всегда держал скотч под рукой. Когда я стал старше, удивился, насколько полезен был этот совет. — Тиа, она была настоящая!
— Дэвид, ну подумай хоть немного. Как бы Меган здесь очутилась?
— Не знаю, — ответил я. — Может, они… как-то ее оживили…
— В убежище мы все сожгли дотла. Она была кремирована.
— Может, это ДНК, — ответил я. — Может, у них есть Эпик, который может возрождать или что-то подобное.
— Парадокс Диркона, Дэвид. Ты слишком этого хочешь.
Я закончил прикручивать фонарик сбоку к стволу винтовки — не сверху, поскольку хотел оставить возможность использовать прицел. Баланс нарушился, и оружие стало неуклюжим, но так я чувствовал себя увереннее, чем с пистолетом, который теперь мог убрать в кобуру под мышкой.
Парадокс Диркона назван в честь ученого, изучавшего Эпиков в самом начале. Он указал, что с Эпиками, нарушающими все известные законы физики, возможным становилось буквально все. Но он предостерегал от того, чтобы любые малейшие нарушения списывать на деятельность Эпиков. Часто такая практика приводила к неверным выводам.
— Ты когда-нибудь слышал об Эпике, способном вернуть человека к жизни? — спросила Тиа.
— Нет, — признал я. Некоторые могли исцелять, но реанимировать не мог никто.
— А не ты ли сказал, что мы, возможно, столкнемся с иллюзионистом?
— Да. Но откуда им знать, как выглядела Меган? Почему, чтобы сбить меня с толку, они не выбрали Абрахама или Коди? Того, кто, как им известно, находится здесь?
— Ее снимки могли остаться у них на видео с операции по захвату Энергетика, — сказала Тиа. — Они используют ее, чтобы отвлечь твое внимание, выбить из колеи.
Мрак почти прикончил меня, пока я глядел на Меган.
— Ты был прав насчет Пламени, — продолжала Тиа. — Как только тот огненный Эпик вышел из поля зрения офицеров Силовиков, он исчез с моих камер. Это была иллюзия для отвлечения внимания. Настоящий Пламя — кто-то другой. Дэвид, они пытаются одурачить тебя, чтобы Мрак смог тебя убить. Ты должен это принять. Ты позволяешь надеждам затуманить свой рассудок.
Она была права. Искры, но она была права. Я выбрался из туннеля, дыша медленно и размеренно, заставляя себя справиться с этим. Меган была мертва. Сейчас подручные Стального Сердца пытаются меня одурачить. Это меня рассердило. Нет, это привело меня в ярость.
Но это также поднимало и другой вопрос. Зачем им так рисковать, разоблачая Пламя? Позволяя ему исчезнуть, выйдя за пределы визуального контакта? Хотя они точно знали, что мы держим всю территорию под наблюдением. Ради иллюзии Меган? Эти вещи выдавали, кем являлся Пламя на самом деле.
Это бросило меня в дрожь. Они знали. Они знали, что мы пытаемся добраться до них, поэтому им не было нужды притворяться. «Они также знали, где мы разместили ультрафиолетовые прожекторы, — подумал я, — и где устроили засады».
Происходило нечто странное.
— Тиа, я думаю…
— Прекратите трепаться, дурачье, — сказал Проф. Его голос звучал резко и грубо. — Мне нужно сосредоточиться.
— Все хорошо, Джон, — утешающе проговорила Тиа. — У тебя все хорошо получается.
— Вот еще. Идиоты. Все вы.
«Он использует тензоры, — подумал я. — Они превращают его практически в другого человека».
Не было времени об этом думать. Я просто надеялся, что мы проживем достаточно долго для того, чтобы Проф смог извиниться. Я выкарабкался из туннеля позади каких-то высоких стальных шкафов для оборудования и направил винтовку с прикрепленным фонариком вдоль коридора.
Только по счастливой случайности я избежал удара. Мне что-то померещилось в отдалении, и я рванул туда, пытаясь получше осветить это место. И тут на меня налетели три щупальца темноты. Одно начисто распороло куртку на спине и резануло по телу. Еще доля дюйма, и оно бы раздробило мне позвоночник.
Я ахнул оборачиваясь. Мрак стоял неподалеку в похожей на пещеру комнате. Я выстрелил в него, но ничего не произошло. Я выругался, подбираясь поближе с винтовкой на плече и фонариком, освещавшим пространство передо мной.
Мрак расплылся в дьявольской ухмылке, когда я послал пулю ему в лицо. Ничего. Ультрафиолет не действовал. Растерявшись, я замер на месте. Неужели я ошибся насчет его слабости? Но раньше это работало. Почему…
Я крутанулся, едва успев отразить несколько копий. Свет рассеял их как только коснулся, то есть он все еще действовал. Так что же происходит?
«Иллюзия, — подумал я, чувствуя себя идиотом. — Слонце. Сколько еще раз я буду попадаться на этот трюк?» Я осмотрел стены. Ну конечно же, у одной из них я мельком уловил наблюдавшего за мной Мрака. Он отпрянул прежде, чем я смог выстрелить, и темнота снова стала неподвижной.
Потея, я вглядывался в то место, куда он исчез. Может быть, он выглянет снова. Фальшивый Мрак стоял сразу справа от меня и выглядел невозмутимым. Где-то здесь был Пламя. Невидимый. Он мог пристрелить меня. Но почему он этого не делал?
Мрак опять выглянул, я выстрелил, но он исчез в мгновение ока, и выстрел срикошетил от стены. «Вероятно, он попробует подобраться с другой стороны», — решил я и, сорвавшись с места, побежал. Пробегая ударил фальшивого Мрака прикладом. Как я и ожидал, приклад просто прошел насквозь, призрак слегка задрожал, как будто проецируемое изображение.
Послышались взрывы. Абрахам выругался у меня в наушнике.
— Что? — спросила Тиа.
— Перекрестный огонь не подействовал, — сообщил Коди. — Мы заставили большую группу солдат стрелять друг в друга сквозь дым, при этом они не знали, что между ними находится Стальное Сердце.
— По меньшей мере двенадцать выстрелов попало в него, — сказал Абрахам. — С этой теорией покончено. Повторяю, случайное попадание ему не вредит.
«Напасть! — подумал я. А я был так уверен насчет этой теории. Я на бегу заскрежетал зубами. — У нас не получится его убить. Все это бесполезно».
— Боюсь, что должен это подтвердить, — сказал Коди. — Я тоже видел, как пули попали в него, а он даже не заметил. — Он помедлил. — Проф, ты настоящая машина. Просто подумал, что надо это сказать.
Единственным ответом Профа было ворчание.
— Дэвид, как у тебя дела с Мраком? — спросила Тиа. — Нужно, чтобы ты занялся четвертой фазой. Выстрели в Стальное Сердце из пистолета твоего отца. Это все, что у нас осталось.
— Как у меня дела с Мраком? — переспросил я. — Плоховато. Я выберусь как только смогу. — Я продолжал бежать по широкому открытому вестибюлю под трибунами. Может, лучше выбраться наружу? Здесь слишком много мест, где можно спрятаться.
«Он ждал меня, когда я выбрался из того туннеля, — подумал я. — Должно быть, они прослушивали наши разговоры. Вот откуда они так много знали об исходных приготовлениях».
