Что-то вроде того, который уже долгие годы висит у меня на шее и который Дарит-всезнайка называл обучалкой.
Просторный зал в сто шагов шириной заставлен вдоль стен высокими, под потолок деревянными стеллажами. На их полках, целых, не рассыпавших в труху, лежат десятки и сотни кристаллов всех размеров.
Огромная добыча? Как бы не так.
Время безжалостно к таким вещам. Ещё более безжалостно к таким вещам время в зонах запрета, где сами потоки силы Неба искажены.
Но для меня главное, что чем качественней и дороже кристалл со знаниями, то тем дольше он может сопротивляться времени.
Сейчас слой пыли скрывает, есть ли свечение в кристаллах. Всё, что мне нужно — это стереть его и проверить.
Чем хороши зоны запретов, так это тем, что здесь не действуют формации от воров.
Чем они же плохи — так это тем, что эти формации превратились в формации разрушения.
К счастью, хозяин поместья либо считал, что воровать у него не будут, либо, что защищать содержимое библиотеки и не нужно.
Многострадальный Ящер, который всё никак не найдёт свою ловушку, снёс даже несколько стеллажей, продержавшихся почти четыре сотни лет, но остался жив.
А я, наконец, добрался до «книг».
Смахивал с них пыль, как должное принимал то, что внутри них нет ни единой искры, и отправлял их в кисет.
К сожалению, такие артефакты знаний были двух видов. Мой жетон из первых. Время стёрло из него всё, что было внесено после создания, но остальное он сохранил — разделы и свои возможности обучалки. Вторые же изначально были пусты, предназначались только для хранения знаний и со временем стирались до основания, становясь совершенно чистыми. Видимо, Древние не рассчитывали, что эти знания нужны будут через три сотни лет.
А так — совершенно целые артефакты. В них даже можно было внести знания заново, как в мой жетон, если бы семьи и кланы могли это делать.
Хотя из того что узнал, могущество фракций Империи и состояло в том, сколько возможностей Древних они сумели сохранить или заполучить. Та самая глубина фундамента фракции, которую частенько упоминали во Втором поясе.
И ни одна из фракций не обладала таким глубоким фундаментом.
Это знание, как и создание алхимии Древних, утеряно.
Но алхимия Древних вполне доступна в городах Древних, которыми до сих пор управляют духи. Могли ли духи сохранить знания переноса техник, своего опыта в кристаллы Древних? Почему нет, может, и сохранили, в конце концов, они жили в те времена. Среди тех самых Древних. Они и есть особые Древние.
Но что мне, искателю и ватажнику до далёких городов Древних? Вокруг меня Поле Битвы, где я копаюсь в руинах, чтобы отыскать добычу.
Удача улыбнулась мне уже на середине первой стены.
Я только взял с полки кристалл, только смял слой пыли на нём, а из-под пальцев уже засверкали лучики света.
Щурясь, я обтёр камень полностью и замер, наслаждаясь своей первой добычей в этом поместье.
Да, теперь я лучше понимаю всех тех, кто годами жадно стремится на Поле Битвы, чтобы урвать себе кусочек могущества павших.
Будоражит кровь.
Этот кристалл тлел красноватым, что сразу говорило про технику, которая в нём заключена.
Он, полупрозрачный, был словно клетка для крошечной искры, что медленно в нём плавала.
Я качнул ладонь влево, вправо, пробуя, не получится ли качнуть и искорку.
Как бы не так. Она не заметила моих стараний, но это было лишь баловство.
Нулар, посылая меня сюда, надеялся, что я, получив броню, принесу ему какое-то сокровище Древних, вроде их зелий, оружия или предметов со знанием.
Жадный, предусмотрительный и осторожный Нулар не дал мне «почитать» свитки техник в хранилище Ян.
Но кто помешает сделать мне это здесь?
Говорят, все «детские» кристаллы потеряли свои знания в числе первых, до наших дней, спустя четыре сотни лет дошли лишь кристаллы с техниками для Властелинов, а то и Повелителей Стихии.
А значит, что в моих руках?
Я ощутил, как губы сами расплываются в улыбке.
В моих руках то, что стоит как стихийная техника, а может быть даже небесная.
Правда, для того чтобы только узнать, что за техника заключена в подобном кристалле, Властелины тратят недели медитаций.
Но разве техники — это не один из моих талантов?
И я продолжал пристально вглядываться в кристалл, в плавающую в нём искорку, пытаясь то ли провалиться духовным зрением в кристалл, то ли разглядеть то, что несла внутри себя эта искра. Ведь я что-то там вижу, то ли извивы пламени, то ли фигуру, сплетённую из языков огня.
А затем я и впрямь увидел. И нет, не фигуру и не пламя. А всё вместе.
Я увидел бушующий огонь и фигуру в нём.
Я увидел охваченную пламенем землю и покрытого огнём человека, который…
Я не знаю точно, что он делал и тем более как, но лучше всего это было бы назвать — повелевал.
Как и следует из названия его этапа.
То, что я увидел в кристалле — совершенно не напоминало техники.
Там не нашлось и намёка на созвездия, узлы или Формы.
Огонь, пылающий поверх одежд человека, не причинял ему вреда, он, послушный его воле, сплетался вокруг него водоворотами, волнами, возносился столбами на огромную высоту и падал оттуда огненными кометами, расплёскивался озёрами плавящегося камня и собирался в огромные, под стать Небесным Исполинам, огненные деревья, которые сыпали со своих алых листьев искры.
Но это было не всё, что оказалось заключено в кристалле.
Первый раз я смог наблюдать за огненным миром не больше пяти, может быть, семи вдохов.
Огонь. Я его ощущал. Я не только его ощущал, а сгорал от его жара, к концу этих пяти бесконечных вдохов заходясь от крика.
Давление. То самое давление, что я ощущал во время противостояния духу Изарда, когда из меня буквально выбивало дух ударами незримых струн. Здесь эти струны звучали при каждом шаге, при каждом движении руки Древнего.
Скажу честно. Я, сделавший тренировки у Столба Боли привычным ритуалом, очнулся на полу библиотеке в холодном поту.
С трудом поднял руку с зажатым в ней камнем к лицу. Рука дрожала, не давая сосредоточить взгляд на искре.
Возможно… Возможно, будь в кристалле что-то одно — боль от пламени или давление вложенной силы Древнего, я бы продержался дольше. Но всё вместе…
Я ощерил зубы в злом оскале.
Зря я уставился в кристалл, едва его нашёл. Зря я в это время просто стоял.
Буквально заставляя шевелиться тело, ещё помнящее, как это больно, сгорать дотла живьём, я сумел сесть, сложил ноги, занимая устойчивую позицию медитации, когда даже сон или слабость тела не может нарушить равновесия — держала бы спина.
Умостил руки на коленях, с трудом справившись с дрожью. Хрипло, удивляясь, как мой голос напоминает карканье, приказал Призраку:
— Проверь оставшиеся полки, перебери кристаллы, отыщи те, что со знаниями.
Сам же упрямо уставился на свой кристалл.
Выходит, что дух Изард жалел меня тогда? Боялся раздавить давлением своей силы?
Ничего, я с тех пор стал сильней. Я уже не Мастер, а Предводитель, к тому же Предводитель, коснувшийся силы Властелина, пусть и немного слепой Властелин, не могущий отыскать в своих меридианах и капли эссенции духа, словно она от меня прячется или умеет быть невидимой.
Ничего. Если я что и умею — так это быть упрямым и целиком отдаваться тренировкам.
Когда я вернусь в город Ян, то потеряю доступ к кристаллам и лишусь этой тренировки.
Неделю я точно могу выделить на то, чтобы подглядывать за воспоминаниями давно умершего Древнего.
Я медитировал, забыв обо всём, над огненным кристаллом, наверное, сутки напролёт. Сначала по пять вдохов, долго отдыхая и пытаясь уверить тело и разум, что очередная мучительная смерть — иллюзорна, такая же обманная, как и поражения в моём жетоне. Затем я научился использовать что-то вроде духовной защиты и с того момента с каждым разом держался всё дольше и дольше.
Четыре.
Всего четыре драгоценных кристалла с техниками Древних уцелело в этой библиотеке.
