Макс Фрай - Лабиринт Мёнина

Поначалу у меня ничего не выходило. Потом темнота начала понемногу уступать моему воображению, и мне пару раз удавалось разглядеть белый контур стены, зеленую лужу ковра. Но все это было зыбко и ненадежно, как недоброкачественный мираж, наскоро состряпанный усталыми демонами пустыни.

Однако полтора часа мучительных усилий не были напрасны. Я победил. Вернее, мы победили. Меламори была рядом со мной, и если бы не ее молчаливая упрямая поддержка, я, скорее всего, сдался бы уже через несколько минут. А если бы не ее маленькая, но жесткая ладонь, решительно преграждавшая мне путь в ненадежный бело-зеленый туман, моя торопливость сослужила бы мне скверную службу.

Но в какой-то момент Меламори сказала: «А вот теперь можно идти: у тебя глаза открыты, а коридор не исчезает». Яушам своим не поверил, но она ободряюще кивнула, и мы пошли.

Когда я переступил порог с широко открытыми глазами, съезжающимися к переносице от переутомления, и помещение, все еще мнившееся мне миражом, оказалось настоящим коридором, расположенным не где-нибудь на окраине Миров, а в полуподвале моего собственного дома, я увидел перед собой следующую дверь, ведущую на лестницу, – как и следовало ожидать.

Конечно, можно было удовлетвориться первой победой, объявить обеденный перерыв, закрыть глаза и отправиться в спальню или на прогулку, благо Меламори вполне могла провести меня куда угодно. Но уж тут во мне взыграло упрямство мощностью в несколько сотен ослиных сил. Я решил, что должен передвигаться по собственному дому с открытыми глазами – чего бы мне это ни стоило.

Да, конечно, клинический безумец, кто же спорит?..

Наше черепашье путешествие по дому, впрочем, проходило с известным комфортом. Меламори убедилась, что я не стану делать глупости, если меня на минутку оставить в одиночестве, и сбегала на кухню за кувшином свежей камры. Заодно и мои карманы на предмет наличия табачных изделий проверила, принесла мне несколько сигарет. Я чуть от счастья не зарыдал, честное слово.

В результате до спальни мы добрались глубоко заполночь. Но ведь не на рассвете! Надо отдать мне должное: с каждой новой дверью дело шло все лучше и лучше, особенно после того как я понял, что концентрироваться следует не столько на мысленном воспроизведении мельчайших деталей интерьера (которые я все равно толком не мог вспомнить), сколько на своем желании попасть не куда-нибудь, а именно в то помещение, на пороге которого мы стояли.

– У тебя все получается, – торжествующе резюмировала Меламори, когда я в изнеможении рухнул на гору одеял.

– Получается, – сонно согласился я. – Впрочем, моя карьера Тайного Сыщика по-прежнему под угрозой. Хорош Тайный Сыщик, который полчаса пытается войти в комнату, где его ждет ополоумевший от тоски преступник! Что ты там говорила насчет красивого мужчины с большим жалованьем? Боюсь, тебе придется довольствоваться просто красивым мужчиной.

– Переживу, – хмыкнула она. – Моя матушка всегда пророчила, что мне не удастся сделать выгодную партию, так что я, можно сказать, сроднилась с этой идеей… Впрочем, я думаю, что тебе просто нужно время. Первую дверь ты преодолевал больше часа, так?

– Гораздо больше, – подтвердил я.

– А для того чтобы зайти в спальню, тебе хватило двадцати минут, я засекала. Так что все дело в сноровке. Через несколько месяцев тебе будет достаточно просто помнить, куда именно ты хочешь попасть, вот увидишь! А может быть, и раньше, кто тебя знает.

– Будем надеяться, – улыбнулся я. – Все-таки жалованье Тайного Сыщика на дороге не валяется, а я привык жить на широченную ногу.

– Жадина! – строго сказала Меламори. – Не переживай, радость моя, у меня тоже большое жалованье. Возьму тебя на содержание, в случае чего.

– Содержание – это хорошо, – умиротворенно промурлыкал я, привлекая ее к себе. – С детства мечтал, чтобы меня взяли на содержание, честное слово! А вместо этого вечно какая-то фигня мистическая: Тайный Сыск, путешествия между Мирами, Мантия Смерти, царская корона, Черхавла, горы оживающих трупов, безумные колдуны со всех сторон, да еще этот ваш Король Мёнин, не к ночи будь помянут… Ерунда какая-то, а не жизнь!

Надо отдать должное сэру Джуффину Халли, его зов не разбудил меня на рассвете. Скажу больше, он даже в полдень меня не разбудил.

Тактичный шеф вспомнил обо мне только за три часа до заката – к этому времени я успел не только проснуться и на всю оставшуюся жизнь пресытиться абсолютно бездеятельным пребыванием в постели, но и преодолеть почти полдороги в направлении ванной комнаты. Меламори, разумеется, была рядом. На службу она не пошла, резонно рассудив, что прискорбное состояние моих дел дает ей право еще и не на такие вольности в распорядке дня.

«Мне хотелось бы с тобой встретиться, Макс. – Безмолвная речь Джуффина отвлекла меня от очередной попытки проникнуть в собственную гостиную. – Ты уже в состоянии перемещаться в пространстве?»

«Хороший вопрос, – ехидно откликнулся я. – Особенно мне нравится точность формулировки».

«Что-то не так, Макс?» – насторожился шеф.

«Ну как вам сказать… Если вы хотите, чтобы я приехал в Дом у Моста, имейте в виду, я буду добираться несколько часов».

«Ладно, тогда я приеду сам. Ты дома?»

«Дома. Где мне еще быть?»

Кажется, я изрядно напугал Джуффина своими мрачными намеками. Он появился в моей гостиной через четверть часа. Странно, если учесть, что за рычагом его амобилера сидел не я, а обычный возница.

К этому моменту мы с Меламори как раз могли праздновать очередную маленькую победу: я благополучно преодолел еще одну дверь, так что мы с шефом столкнулись нос к носу в центре гостиной.

– Что за шутки, Макс? – проворчал Джуффин. – Ты в полном порядке, это видно невооруженным глазом. Если тебе лень выходить из дома, так бы и сказал. Когда это я отказывался уважить причуду усталого героя?

– Мне не лень выходить из дома, – вздохнул я. – Я, собственно говоря, и собирался это сделать. Можно сказать, главная задача дня… Но я сказал вам правду: это затея не на один час. Хотя… От улицы меня отделяют всего три двери. Пардон, соврал, за час я вполне могу отсюда выйти.

– Макс, расскажи ему все по порядку, – посоветовала Меламори. – А я пока сделаю вид, будто обожаю вести хозяйство в этом доме. В конце концов, за гостем надо ухаживать.

Справедливости ради замечу, что «ведение хозяйства» в моем доме, как правило, состоит в том, чтобы отправить зов в ближайший трактир и поставить на стол жаровню для камры: на большее мы оба все равно не способны.

Пока Меламори с видом несчастной жертвы домашнего тирана разыскивала и водружала на стол пресловутую жаровню, я, нервно посмеиваясь, вводил Джуффина в курс дела.