– Какая глупость! – повторила королева и с холодом продолжила: – Вы, виконт, сдадите все крепости без боя? Вы не посмеете сделать так, иначе вас нарекут трусом.
– Это необходимая мера, – оправдывался Жерар. – Сейчас в Хельгарде нужны все силы, чтобы обеспечить запас прочности.
– Не говорите со мной в таком тоне, виконт, – сталью звучал голос Морены. Жерар не знал, чем именно он так разгневал королеву, почему еще минуту назад любезная и близкая, уже сейчас она перешла на «вы» и отстранилась.
– Но чем вам не понравился мой тон? – не смог скрыть удивления Жерар.
– Не стоит грубить королеве, виконт. Это чревато дурными последствиями…
– Да, моя королева, – учтиво поклонился Жерар, посчитав за благо принять игру Морены и не вступать с ней в конфликт. – Что же вы предложите мне, вашему верному подданному?
– Ментально свяжитесь с видамами крепостей и прикажите им стоять до конца.
– Боюсь, моя королева, это невозможно, – огорчился Жерар. – Мои таланты мага ныне скудны. Я в силах обращаться с невероятными объемами энергии, но плохо работаю с тонким колдовством.
– Коннетабль, не способный приказывать на расстоянии? – язвительно уточнила Морена.
– Увы, – сожалея, развел руками Жерар.
– Тогда пишите послания, – грубо приказала Морена, но, подумав, решила, что перегибает палку и может отдалить от себя коннетабля, а Аргануса не обрадует такой поворот вещей. Поэтому она сменила тон беседы: – Пойми, Жерар, ты должен сделать это не только для себя, но и во славу Хельхейма. Мы не можем показывать перед предателем своей слабости. И если уж Арганусу суждено дойти до стен Хельгарда, тогда умелый полководец, коннетабль, сильный маг – ты, Жерар, разгромишь его у ворот и снищешь величайшую славу.
– Так тому и быть! – с готовностью согласился Жерар. И тут же, чтобы Морена не усомнилась в правдивости его слов, разложил на столе новый пергамент, макнул в чернильницу перо и принялся писать.
* * *
Вскоре жилище карлов опустело. Видно было, что хозяева спешили, собирались впопыхах. На столе они оставили свидетельства недавней трапезы и собственной неаккуратности: разбросаны столовые уборы, из которых вывалилась еда, перекинуты кувшин и кружки. Неубранной осталась и оружейная в другом крыле подгорной обители: на полу валялись топоры и алебарды, щиты и доспехи. Не успел остыть горн, в пламени которого несколькими часами ранее умелые карлы выковали подарки для гостей.
Карлы повели спутников тайными лабиринтами, ходами, в которых не сумел бы сориентироваться никто, кроме того, чьи руки его сотворили. Братья Ивальди знаючи вели некроманта и имитатора, срезали путь, пользовались скрытыми дверями и туннелями, и по истечении целого дня вся компания выбралась наружу, на свежий горный воздух, где ни ветра, ни метели уже не было.
Мир укутался в белоснежное покрывало, замер в холодном оцепенении. Отовсюду, насколько хватало глаз, постелился нетронутый серебряно-белый наст. Казалось, что это море, штильное море с нерушимыми айсбергами по обе стороны тонкого канала, который на самом деле назывался Фангорским ущельем.
Природа словно уснула, с головой окуналась в дремотную дымку. Ничто не разрушало тишины, безветрия, тонкой зимней гармонии. Вокруг не было ни людей, ни зверей, ни птиц, лишь сама исполинская Мать-природа, сила которой в этой части света была безгранична.
Секунду помедлив, Сандро сошел с предгорья и пошел по насту, с недовольным видом разгребая сугробы. Вскоре к нему присоединились угрюмые карлы, которые хотели сражений, а не путешествий по снежному океану. С криком и звонким смехом, отразившимся от горных вершин, Диорес прыгнул в сугроб, налету превращаясь в белого волка, и, весело завывая, побежал впереди всех.
– Хоть кому-то весело, – с недовольством в голосе осведомил Брок.
– Не будь занудой, братец! – подбодрил его Хемдаль и побежал вперед, напрасно пытаясь поспеть за имитатором.
– Ведет себя, как дитя! – сплюнул Брок. – Эх, бесы! Меня подожди! Куда прешь! – выкрикнул он и рванулся следом за братом.
– Какие планы? – спросил Сидри, когда остался с некромантом наедине. – Как ты хочешь победить нежить?
– Для этого мне придется вступить с ней в союз, – с готовностью отозвался Сандро. Он уже ждал этого разговора и даже удивлялся, почему старший Ивальди не начал его раньше. Времени для этого было достаточно.
– Враг моего врага – мой друг? – догадался Сидри.
– Да, именно так, – согласился Сандро.
– Погоди ка… – Сидри невольно замедлил шаг и посмотрел на некроманта. – Но мы идем не в том направлении. Хельгард в обратную сторону.
– Ты прав, Сидри, но здесь нет ошибки.
– Эх, полумертвый, не знаю, что у тебя на уме, – заговорил в ответ Сидри, – но я обещал тебе помощь, а братьям – сражения. Поэтому мне без разницы, в каком направлении идти.
– Может, мне ты поведаешь о своих планах? – поинтересовался тогда Трисмегист, без особого труда принимая видимый облик.
– Для тебя не секрет, Альберт, что я планировал заручиться поддержкой наместника, но не так давно понял, что с другим полководцем будет проще договориться.
– Ты решил связаться с Сиквойей? – изумился Трисмегист. – Но ведь он подвластен Арганусу и не сможет противиться его воле. Он – раб.
– Я знаю, Альберт, – кивнул некромнат, даже не взглянув в сторону друида. – Но именно в этой дерзости и скрыт ключ к успеху. Поверь мне, все обернется даже лучше, чем мы с тобой думали.
– Я поверю тебе, – отозвался друид. – Только прошу: будь аккуратен и не лезь головой в пчелиный улей.
– Но именно это я и собираюсь сделать, – с улыбкой ответил Сандро и больше не проронил ни слова.
Однажды, идя ночью по горной тропе, Познавший Кровь, встретил воина, закованного в доспехи с крестом на груди. Увидав Познавшего, воин выхватил меч и приготовился драться.
– Кто ты? – спросил Познавший Кровь, и холод его слов заставил человека съежиться.
– Я из тех, кто убивает твоих детей, о проклятое создание! – воскликнул воин и замахнулся мечом. Но сталь лишь скользнула мимо Познавшего.
– Чем тебе не угодили мои создания? – спросил Познавший. – Они никому не принесли зла.
– Не принесли Зла?! – воскликнул воин. – Давай спустимся в деревню, что лежит у подножья этих гор, и ты увидишь, что творят те, кому ты дал власть над кровью.
И спустились они в деревню и прошли по ее улицам. Кровь покрывала землю и стены домов, обглоданные кости валялись под ногами, вспухшие, искалеченные трупы с вырванными кишками, высосанные до последней капли крови младенцы.
