— Я и не сержусь, куколка моя, что ты, — пробормотала я. — Откуда это у тебя?
— Я нашла её, — ответила Карина. — За книгами на полке. Папа говорит, что мама уехала… Но она не настоящая моя мама, потому что настоящая мама так не сделала бы… Моя мама — ты, да?..
До чего порой изощрённо работает детская фантазия! Карина, найдя фотографию мёртвой невесты, выдумала невероятную историю с ней и собой в главных ролях — историю своего рождения. Мамы не было рядом с ней, так отчего бы красивой, страдальческой и печальной мёртвой невесте не стать её мамой? Её можно было хотя бы оплакивать. Сколько слёз пролилось на эту многострадальную фотографию, сколько раз она ночевала под подушкой! Мне до боли в сердце хотелось прижать Карину к себе и сказать: "Да, я твоя мама", — но это было бы обманом. Зачем увеличивать количество лжи, тем более что одна страшная тайна уже есть — тайна исчезновения матери Карины? Я протянула к ней руки, и она доверчиво обняла меня за шею, прижалась всем своим тоненьким тёплым девчоночьим телом. Как только тёплое и хрупкое кольцо её рук сомкнулось вокруг меня, я поняла, что отныне моё сердце принадлежит ей одной. Оно и раньше ей принадлежало, но я осознала это по-настоящему только сейчас.
— Когда ты умерла, тебе было очень больно? — спросила Карина почти шёпотом.
— О таких вещах нельзя спрашивать, — сказала я замогильным голосом.
— Прости, пожалуйста, — прошептала она испуганно.
Я зарылась лицом в её восхитительно пахнущие волосы.
— Нет… Нет, куколка, это была не совсем смерть… Да, здесь, на фотографии, я выгляжу как мёртвая, и на кладбище даже есть моя могила, но… Это трудно объяснить. Это тоже жизнь, хотя и другая.
Она прошептала:
— Ты холодная…
— Не бойся, детка.
— Я и не боюсь тебя… мамочка.
Я прижала её к себе крепче, погладила её шелковистые волосы.
— Кариночка… Я бы очень хотела быть твоей мамой, но это не так. Увы… Хотя я тебе и не чужая. Некому было рассказать тебе обо мне, и поэтому ты не могла знать, что у тебя была сестра.
— Сестра?
Её объятия ослабели, она смотрела мне в лицо.
— Да, куколка. Это я. Меня зовут Аврора. Раньше у меня было другое имя, но оно осталось в прошлом, им меня уже никто не называет. Тебе лучше никому не говорить, что я к тебе приходила, потому что тебе всё равно не поверят. Даже папе не говори. Сейчас мне пора уходить, родная… Пожалуйста, не оставляй окно открытым. Если приду я, я постучу. Но всё равно, если услышишь стук, сначала смотри, а потом открывай.
6.12. Сорок пять
Сорок пять молодых членов "Авроры" — все кандидаты в чистильщики — были все как на подбор красивыми юношами и девушками. Приём был организован в виде молодёжной вечеринки с дискотекой и проходил в ночном клубе "Аврора". (Он был специально для членов Общества). Официально вечеринка была приурочена к скорому вступлению этих молодых кандидатов в ряды чистильщиков, но Пандора сообщила мне по секрету, что истинная и главная цель этого мероприятия состояла в том, чтобы я выбрала одного из этих кандидатов себе в ученики.
— Оскар сам отбирал кандидатуры, — сказала она. — Это лучшие из лучших. Они превосходно показали себя в работе в "Авроре", и все они жаждут стать настоящими чистильщиками. Но только один из них удостоится чести стать учеником самой Авроры.
— Чья это была идея? — усмехнулась я.
— Разумеется, Джулии, — удивилась Пандора. — Разве она не сказала тебе об этом?
Я ответила:
— Мне никто ничего не говорил. Я не знала о том, что должна буду кого-то обучать. Разве я обязана это делать?
Позади меня раздался голос Юли:
— Нет, конечно, ты ничего не обязана. И никто тебя не станет принуждать. Но эти молодые люди так мечтают об этом! Неужели ты разобьёшь их заветную мечту?
Её рука обняла меня за плечо. Она сегодня была потрясающе красива: крупные каштановые локоны обрамляли её бледное лицо, а глаза, подчёркнутые тёмными тенями, таинственно мерцали.
— Мой сын тоже здесь, — сказала она.
Проследив направление её взгляда, я увидела за одним из столиков Гришу в компании четырёх девушек. Они весело болтали и смеялись, пили коктейли.
— Он что, тоже… кандидат? — пробормотала я, запнувшись.
Юля с улыбкой кивнула.
— Он в "Авроре" с тех самых пор, как мы с его отцом поженились. Он проявил себя прекрасно. Он уже староста ячейки "Авроры" в своём университете.
Гриша заметил нас. Повинуясь знаку Юли, он поднялся из-за столика и пошёл к нам. Девушки, видя, к кому он идёт, провожали его с завистью во взглядах. А он подошёл развязной походкой молодого повесы, избалованного вниманием женского пола, с очаровательным нахальством уселся за столик рядом со мной и поцеловал мне руку — златокудрый голубоглазый Аполлон, уверенный в своей неотразимости.
— Привет, Аврора, — сказал он. — Привет, мам. Привет, Пандора.
Пандора, заблестев глазами и улыбкой, ответила, протягивая ему руку:
— Привет, привет, очаровашка.
Он галантно поцеловал протянутую руку, а Пандора ущипнула его за гладкую щёку.
6.13. Лучший
— Конечно, он же сын Джулии.
Шестеро молодых людей — три молодых человека и три девушки — сидели за столиком, уставленным бокалами.
— По-моему, нам вообще ничего не светит. И так ясно, что Аврора выберет его.
— Зачем вообще было всё это устраивать? Просто брала бы его сразу, безо всяких тусовок, так было бы честнее. У них, наверно, уже всё обговорено.
Я вышла из тени невидимости.
— Можно к вам, ребята?
Они, увидев меня, обомлели, а потом все вскочили, предлагая мне свои стулья:
— Садитесь, пожалуйста!
— Ну, больше чем на один стул я сесть не смогу, — сказала я.
Я села на ближайший ко мне стул, а занимавшая его девушка села на колени к молодому человеку. Они все не сводили взглядов с бокала крови, который был у меня в руках. Сделав выбор, я должна была вручить избранному бокал, а он должен был его выпить.
— Почему же вы считаете, что у вас нет никаких шансов? — спросила я. — Только потому, что Гриша — сын президента "Авроры"? — Я поставила бокал на стол. — У него такие же шансы выпить этот бокал, как и у вас. Всё честно. Я пока не знаю, кого выберу. Может быть, это будет кто-то из вас… А может, и кто-то вон за тем столиком. Или вон за тем. А может, кто-то из тех, кто оттягивается на танцплощадке.
К столику подошёл Гриша.
— Аврора, — сказал он, — тебя зовёт мама. Она хочет с тобой о чём-то поговорить.
Взяв с собой бокал, я пошла за ним куда-то на второй этаж. Там он открыл какую-то дверь.
— Сюда.
Комната освещалась несколькими десятками свечей, расставленных повсюду: на полу, на тумбочке, на подоконнике, над изголовьем широкой кровати с белоснежным шёлковым бельём.
