За несколько минут горожане отогнали вражеские войска за холмы, и все мастерство солдат не помогло им справиться с превосходящим количеством ополченцев. Каждый солдат, павший под ударом дубины, добавлял еще один меч войску сопротивления Вормса, и если трех-четырех жителей Вормса на одного чужеземца было недостаточно, то подбегали еще трое. Они валили солдат на землю и избивали до беспамятства. Это не был правильный, честный бой, но он символизировал величественное возрождение народа.
— Они что вода, — размышлял Зигфинн. — И дождь, и течение ручья можно укротить, и тогда они будут служить. Но если вода приходит с наводнением, то сметает на своем пути даже сильнейших.
Рядом с ними ехал Маивольф. Он помогал жителям Вормса подготовить атаку, воодушевлял их и готовил к предстоящим жертвам.
— Все идет даже лучше, чем мы надеялись. Наши потери невелики, а враг деморализован. На нашей стороне был эффект неожиданности.
— Этого будет достаточно? — спросил Зигфинн. — Или нам нужно рассчитывать на еще одну атаку?
Маивольф пожал плечами.
— Это зависит от того, насколько мудры военачальники противника и насколько велика их жадность. Вы можете увидеть их, если присмотритесь. — Он ткнул желтым пальцем на северо-восток, где находилась одна из самых высоких гор в округе. В стороне от боя там стояла небольшая группа людей.
Прищурившись, Бруния и Зигфинн попытались разглядеть гору с другой стороны долины, чтобы понять, кто же виновен в нападении на королевство. У некоторых военачальников были гербы провинций на доспехах, но, судя по всему, истинными зачинщиками происходящего были мужчина в серой куртке и удивительно худая женщина.
— Это… Кальдер? — не веря своим глазам, спросил Зигфинн.
— Если это не он, то боги послали ему брата-близнеца, — помолчав, ответила Бруния.
— Как такое возможно? Кальдер должен был спешить нам на помощь, чтобы свергнуть Хургана, а вовсе не для того, чтобы захватывать Вормс.
— Видимо, он больше не разделяет с нами этих планов. — Принцесса, казалось, нисколько не была удивлена.
— Я в это не верю, — запальчиво произнес Зигфинн. — При всех своих недостатках Кальдер не тиран. Мне кажется, что его обманули.
— Можете спросить у него, когда мы схватим его за шкирку, — прорычал Маивольф. — Я скажу моим людям, чтобы они сохранили ему жизнь.
— Если это будет возможно, — добавила Бруния. — Но если он будет представлять угрозу, сколь бы незначительной она ни была, отрубите ему голову.
Маивольф ускакал.
— Кальдер, — пробормотал Зигфинн, который не мог отвести взгляд от вражеского предводителя.
Кальдер беспокойно переминался с ноги на ногу, словно лошадь, готовая броситься в галоп. Нападение на Вормс было ошибкой, и это очень скоро стало понятно каждому. Вместо того чтобы легко захватить королевство без войска, солдаты столкнулись с обезумевшей чернью, кидавшейся на их щиты и мечи.
А самое плохое заключалось в том, что Кальдер наконец-то увидел, с кем он борется. Он вспомнил эти имена, пришедшие к нему словно из сна. Зигфинн и Бруния. Это из-за них он находился здесь, но не для того, чтобы лишить их трона. Было там какое-то… обещание. Их вид не приводил его в ярость, а наоборот, разжигал радость в сердце. Но почему? Кальдер пытался вернуть воспоминания, однако чары не позволяли ему сделать это. Он до крови расчесал палец, на котором чего-то не хватало.
Все здесь было… неправильным. Неправильным и все. Но Кальдер не знал почему. Почему он этого не знает?
— Все это фарс, — прошептала Эльза. — Как жители Вормса могут выстоять? Откуда они берут силы?
— Такой же силой обладает раненое животное перед смертью, — пожав плечами, ответил Эдвард, один из правителей. — Все эти глупости будут стоить нам тысячи солдат. А завтра еще пятисот. Но город падет.
Эльза тоже увидела Зигфинна и Брунию, стоявших на другой стороне долины. От Гадарика она знала, о ком идет речь. Какой-то потомок этого глупого кузнеца Зигфрида и благородная женщина из другого времени, выдававшая себя за правительницу Вендена. Возможно, стоило бы отравить эту женщину, а мужчину приворожить в спальне. В Кальдере она обрела слишком слабого союзника.
К ним подбежал военачальник без меча. Он весь был забрызган кровью.
— Это бессмысленно! На каждого из наших солдат приходится десять чужаков! Нужно отступать!
Эльза чувствовала, что битву не выиграть. Боги выразили благосклонность к другим, а нибелунгам не давали участвовать в этой игре. План, согласно которому нужно было захватить Вормс, где не было короля, с треском провалился, а значит, разрушится и союз с правителями пограничных территорий, которым эта война невыгодна. Наемники, привлеченные на сторону Кальдера, в любое время могли предать его и присоединиться к бургундцам.
— Мы не будем отступать, — заявила она. — После совещания вы получите новый приказ. Победа будет за нами.
Она отвела Кальдера в сторону, чтобы другие их не услышали.
— Набери десять верных солдат, возьми двенадцать самых быстрых лошадей.
— Зачем? — удивился Кальдер.
— Пускай другие тут разбираются и пытаются победить. Победить невозможно. Чем меньше их останется, тем меньше у нас будет врагов. Когда битва закончится, мы уже будем в двух днях езды отсюда.
Кальдер был в смятении. Конечно же, ему хотелось сбежать. Никто в здравом уме не будет сидеть и ждать своего палача. Но там были Зигфинн и Бруния. Кальдеру хотелось поговорить с ними, хоть он и не знал о чем. Его влекло в Вормс, а не прочь от него.
Сжав ладонями его щеки, Эльза страстно поцеловала Кальдера.
— Если в конце концов останемся только мы с тобой, то мне этого будет вполне достаточно.
Кальдер кивнул. Конечно, так было лучше. Пускай все это королевство сгорит. Главное, что он сам выживет.
Бои длились до ночи, но после первой большой атаки превратились в локальные побоища. Некоторые правители вскоре отозвали войска и направились в свои страны. Зигфинн и Бруния видели, как распался альянс их врагов. Теперь речь шла только о том, чтобы полностью выгнать отсюда войско противника. Маивольф порекомендовал Вормскому совету обойтись без кровожадности. Бургундцы выдавали врагу тела мертвых и даже освобождали пленных. Сейчас было не до того, чтобы бросать людей в темницы.
По традиции народ должен был приветствовать свои победоносные войска, возвращавшиеся в город, но в этот день люди чествовали сами себя — без громких возгласов и буйного пиршества, ведь повсюду царили бедность и разруха. Было много жертв. Тем не менее в Вормс вернулся свет, а с ним и жизнь. В каждом окне стояла свеча, трактирщики выставляли столы на улицы, музыканты играли. Каждому было что рассказать, и рассказчики не скупились на слова. На кострах жгли щиты с гербами противника. Восстание народа в первый же вечер стало легендой, которой предстояло вдохновлять новые поколения.
