В произвольной последовательности.
Киторн 28, утро
Арвину снился вемик. Существо стояло перед ним, поигрывая мускулами. Его вид поражал своим великолепием, и представлял собой человеческий торс с львиным туловищем, которое покрывал глянцевитый золотистый мех. Лицо напоминало человеческое, однако было обрамлено гривой угольно-черных волос, а зрачки имели вертикальную форму. Зверь поигрывал длинным хвостом, шебурша по траве, которая устилала дикую степь вплоть виднеющихся вдали гор.
– Что ты чувствуешь, – спросил Арвин, постреливая языком, – находясь в этом теле?
В ответ вемик лишь запрокинул голову и зарычал, затем напряг передние лапы, погрузив когти в землю.
– Мощь, – ответил он, издав низкий рык.
– А твоя псионика?
Вемик припал к земле, коснувшись её человечьими руками и прогнулся торсом назад. Замерев в этой позе, он оторвал задние лапы от земли, приподняв львиное тело в воздух. Хвост метался из стороны в сторону, в то время как сам он неуклюже балансировал на передних лапах, стараясь держать асану. Он проделал целую серию асан, медленно и неуклюже, компенсируя недостаток равновесия и гибкости звериной силой. К концу тренировки дыхание его было тяжелым.
– Я лишился некоторых сил, которыми обладала ты, создавая меня, – наконец сказал вемик. – Среди них самые мощные.
Арвин издал удовлетворённое шипение.
– Не забывай об этом, – ответил он вемику. – И не забывай, что случилось с носителем, который пытался встать против меня.
Вемик хорошо помнил о первом носителе семени – о дварфе, в разуме которого было посеяно семя, и разум которого Арвин истёр в порошок Сокрушением психики. Человек-лев медленно кивнул.
– За последние семь дней столько всего произошло, – сказал Арвин. – За Гаррнау ходят следом, требуя, чтобы она возглавила делегацию в Три Города. Ей кажется, что последние несколько дней ты… слишком занят и не сможешь чётко изложить дело о племени Десяти Лап. С ней нужно будет разобраться. Пришло также послание от Леди Дедианы. Она думала, будет забавно, если тебя поймают на том, как ты пожираешь одну из лошадей Лорда Куэна – особенно, если это гончий жеребец, которого она отправила ему два дня назад в знак перемирия.
Вемик запрокинул голову и зашелся рычащим смехом, за которым последовало довольное змеиное шипение.
– Весь Ормат кинется хватать оружие и седлать лошадей, чтобы защитить свои драгоценные стада от …
– Да, – согласился Арвин. – И у Хлондета станет одним назойливым соседом меньше.
Вемик уставился на Арвина.
– А что будет со мной… потом?
Арвин улыбнулся.
– Обратись воспоминаниями в эльфу в Ксорхане и ящероиду в Саркхе, которые носят в себе мои семена. Разве их я бросила?
Вемик покачал головой.
– Нет, – в глаза закралась настороженность, – Нет, пока не прошло семь дней.
Арвин приложил ладонь к широкой груди вемика и запустил пальцы в густой мех, проделывая ласкательные движения.
– Если честно, – промурлыкал он, высунув раздвоенный язык и ощутив повисший в воздухе львиный мускусный аромат, – эльфа я продолжаю навещать, и нередко.
Вемик ответил такой же похотливой улыбкой. Он заключил Арвина в объятия своих сильных рук, прижимая к груди, и тот почувствовал, как в спину укололи когти, причиняя сладострастную боль. Лев опустил голову для поцелуя и Арвин, окруженный гривой вемика и его мускусным тяжелым ароматом, страстно встретил поцелуй…
И резко проснулся, хватая ртом воздух. Он не понимал, что его беспокоит больше, образ Зелии, обвившейся телом вокруг полульва, или мысль о занятии с ним любовью. Однако часть сознания настойчиво требовала сосредоточиться на этом воспоминании. Зелия была прекрасна, что и говорить…
Арвин потряс головой и выкинул мысль прочь. Контроль, напомнил он себе.
Встав с постели, он подошел к стоявшей на низком столике керамической чаше и умыл лицо тёплой водой. Сквозь ставни единственного окна комнаты, которую он взял внаём, просачивался солнечный свет; предстоял очередной жаркий удушливый день.
Который может стать последним, если Арвин не найдёт Никко.
Ощутив внезапный приступ ярости, он со всей силой метнул чашу. Та ударилась о дальнюю стену и разбилась вдребезги, окатив стену фонтаном воды. Юноша призвал кинжал в руку в перчатке и уставился на него. Может, покончить с этим прямо сейчас, подумал он. Только смерть может избавить его от подчинения Зелии, и не даст ей восторжествовать. Всего-то надо, что пырнуть себя и тогда конец…
Нет. Он снова думает, как она. Ярость до хорошего не доведёт. Наоборот, надо сохранять спокойствие и попытаться найти способ выбраться из этой передряги. Время ещё есть, хотя и не так много. Арвин потёр виски и зажмурил глаза, прогоняя злость. Кинжал исчез обратно во внепространственный карман перчатки.
Мастер верёвок сел на пол, скрестив ноги, успокоил дыхание и проделал серию упражнений на психику, которым его научил Танджу. Завершив тренировку, он принял бхуджангасану. В этот раз сделать это получилось куда легче, чем в прошлый; тело будто само приняло нужную позу. Напрягая мускулы и удерживая асану, он вернулся сознанием к событиям прошлого вечера.
Разделавшись с Каршисом, он поспешил обратно в крематорий, чтобы найти Никко и Ноулга. Ключа у него не было – должно быть, его отобрал Каршис – но повозившись возле гладкой стены, он отыскал дверь и замочную скважину, и сумел открыть замок. Арвин украдкой заглянул внутрь, не исключая, что там могут находиться фанатики, но комната оказалась пустой. Впрочем, так же, как и платформа, где Никко провалился в магический сон. Арвин метнул на неё верёвочную петлю, но поймал лишь воздух. Он продолжал кидать снова и снова, надеясь каким-то чудом нащупать невидимого жреца. Но тот исчез. Арвин понятия не имел, стал ли тот жертвой культистов или проснулся сам и телепортировался в безопасное место.
Юноша внимательно обыскал помещение, но безрезультатно. Единственным путём, который вёл собственно в крематорий, по-прежнему оставался центр платформы. Но без ключа Арвин мог подвергнуться судьбе Никко и стать жертвой магического сна. Нет, чтобы пробраться внутрь, ему потребуется помощь Никко.
Покинув здание, Арвин решил, хоть и с большой неохотой, ещё раз обратиться к членам Гильдии. Он говорил, что ищет одного человека, попеременно давая описание то Никко, то Гонтрила, и даже Чорла. Должен же был кто-нибудь что-то знать. Однако не видя звонких монет, которые могли бы развязать языки, члены Гильдии оказывались бесполезными. «Нет», – как правило звучало от них в ответ, – «не видел никого похожего».
