– Давно не виделись, Патон, – усмехнулась она при виде вошедшего. – Полагаю, ты пришел с белым флагом?
Дядя Патон, подняв брови, недоверчиво воззрился на старуху:
– Вы уверены?
– Ну разумеется. Ведь твою даму сердца постигла печальная участь. Как я понимаю, она скончалась? Похоже, женщины около тебя не задерживаются: сначала мамочку потерял, теперь вот свою пассию. Тебе лучше сдаться и перейти на нашу сторону.
– Что? – прогремел дядя.
– Ты прекрасно слышал, что я сказала. И вон тот юный гаденыш, который прячется у тебя за спиной, тоже слышал.
Чарли крепко стиснул волшебную палочку. Пускать ее в ход или еще рано? Но на сей раз действовать ему не пришлось: мальчик уже увидел, куда именно направлен полыхающий гневом взгляд дяди Патона, и понял, что сейчас произойдет. Иоланда тоже поняла, но слишком поздно.
Крошечная красная лампочка мигнула и перегорела. На пергаментном лице старой карги отразился ужас, но оторвать руки от швейной машинки она уже не смогла.
Крак!
Швейную машинку охватило раскаленно-белое пламя, старуха пронзительно завизжала и подлетела в воздух, рассыпая белые и синие искры. Затем Иоланда будто треснула по шву и из нее в разные стороны взвился целый сонм разных тварей – пауков, жаб, мух, ехидн, крыс, рыб, диковинных чудищ. Миг-другой в воздухе маячила изящная фигурка Беллы, жалобно размахивая тонкими руками, но потом вместе с прочей нечистью исчезла и она.
– Что здесь происходит? – В комнату ворвалась тетка Венеция. Увидев обугленный стол и полыхающую белым машинку, она завопила: – Что ты натворил? Где моя тетушка?
– Ну а как по-твоему? – усмехнулся дядя Патон.
– Как ты мог? – Тетка Венеция попятилась. – Негодяй! Бездушный убийца! Как ты посмел поднять руку на тетеньку Иоланду?!
– Давно пора было, – лаконично ответил дядя Патон и брезгливо почистил рукав, точно стряхивая невидимую грязь.
Язычки белого пламени уже вовсю плясали на столе, жадно облизывая зеленую ткань и все, что им попадалось. Взрывались какие-то баночки и шкатулочки. По бархатным шторам танцевали искры. Комната наполнилась едким дымом.
– Пошли отсюда, Чарли, – сказал дядя Патон.
Кашляя и закрываясь от дыма, они выбежали на свежий воздух. Вскоре за ними выскочила и тетка Венеция, ругаясь на чем свет стоит.
Пожарная машина протиснулась в узкий Сквозняковый проезд с величайшим трудом, и к тому времени, когда она все-таки добралась до третьего «тринадцатого» дома, тот полыхал вовсю: огонь уже охватил оба этажа и подбирался к чердаку. Перед домом столпилась кучка зевак, которые, как водится, ахали, не сводя с пожара заинтересованных глаз, и обменивались замечаниями о сухом дереве и неисправной проводке. Пожар в старом доме никого особенно не удивил.
Сестры Юбим в полном составе – Юстасия, Лукреция, Венеция и Гризелда Бон – держались в стороне и мрачно наблюдали, как горит дом. На брата-бунтаря они даже не взглянули.
Пожарные уже почти погасили пламя, когда кто-то заметил, что в чердачном окне маячит какая-то фигура. Они тут же выдвинули лестницу и под аккомпанемент подбадривающих криков зевак сняли с чердака целого и невредимого…
… мистера Краплака!
Сестрицы Юбим, не моргнув глазом, объяснили, что молодой человек был приглашен к ним в дом в качестве консультанта, для разработки моделей одежды.
– Он, знаете ли, художник, – невозмутимо сообщила пожарным тетка Юстасия.
Мистера Краплака извлекли с чердака вовремя: едва он ступил на землю, как крыша горящего дома рухнула с оглушительным грохотом. Пламя взметнулось вновь, и некоторое время в дыму и огне был виден силуэт полыхающего рояля, который вскоре закувыркался вниз, причем клавиши и струны его дребезжали до последнего.
– Вспомнил, – странным голосом сказал мистер Краплак, глядя на останки рояля. – За стеной кто-то все время играл на фортепиано.
Но в развалинах сгоревшего дома никого больше не обнаружили – пожарные облазили все углы. Значит, кто бы ни был этот таинственный музыкант, он успел спастись.
– Интересное дело, – продолжал мистер Краплак, – самого пианиста я ни разу не видел, а вот музыку слышал. Он прекрасно играл.
В голову Чарли закралась мысль об отце. Уж не его ли держали в заточении тетки? На чердаке, наедине с роялем? А если так, то куда же он девался?
От размышлений его отвлек дядя Патон:
– Чарли, ты помнишь, что должен сообщить этому господину?
– А что? – Чарли не сразу переключился, потом спохватился: – Ах да. Мистер Краплак, мы спасли Рики! Вытащили из академии и расколдовали!
– В жизни не слышал новостей лучше! – обрадовался учитель рисования. – Можно увидеться с ним прямо сейчас? Да? Отлично. И пожалуйста, Чарли, называй меня просто Сэмюель, ладно? С Краплаком покончено, это было так, для конспирации.
– Конечно, мистер Сверк. Рики тут неподалеку. Дядя, а вы с нами? – Он обернулся к дяде Патону, но того и след простыл. Не иначе уже помчался обратно в книжный магазин, к мисс Инглдью.
В воскресенье друзья встретились в «Зоокафе» – разумеется, каждый со своим животным или птицей. Всем хотелось посмотреть на мальчика-невидимку, но, к некоторому разочарованию тех, кто его еще не видел, подстриженный, переодетый в новое и отмытый Рики выглядел нормальнее некуда. За выходные у него даже румянец на щеках появился. Впрочем, долго страдать от разочарования собравшимся не пришлось.
– Хочу пригласить всех в Сверкающий замок, – заявил бывший невидимка. – Вот-вот начнутся каникулы, так что можно поехать к нам на целую неделю. У меня уже сто лет как не было друзей, и, ребята, если бы не вы, сидеть бы мне на чердаке у Блура всю жизнь!
Приглашение в замок! Все мигом забыли про недорисованные декорации, недоученные роли и ноты.
– Если честно, замком он только называется, – слегка охладил друзей Рики, – а так – просто большой загородный дом. Места всем хватит. Зато вокруг леса, горы, речки, поля!
Звучало все это заманчиво.
Желание Чарли исполнилось: дядя Патон взамен разбитого автомобиля нанял микроавтобус. Покупать, правда, не спешил, сказав, что это, мол, не его стиль. Но для поездки на каникулы микроавтобус подходил лучше некуда. Иначе как бы добрались до Сверкающего замка восемь детей, учитель рисования, дама и собака?
Через неделю, в субботу вечером, вся компания встретилась у книжного магазина. Когда стемнело, подъехал дядя Патон в длинном серебристом микроавтобусе. Рюкзаки и спальники были сложены в конце салона, бутерброды и питье – под сиденья, и все расселись по местам. Мисс Инглдью устроилась впереди, рядом с дядей Патоном. Чарли, Фиделио, братья Сверк – во втором ряду, а в ноги к ним втиснулся Спринтер-Боб. Остальные пятеро разместились сзади.
