Мэлдред качнул головой.
— Сабар, покажи нам деревню, — сказал он торопливо.
— Блотен?
— Нет, ту, в которой мы были до этого, где живет полуэльфийка с ребенком.
— Как пожелаешь, о проницательный. Сабар исчезла, и внутри кристалла постепенно стала проявляться деревня. Дамон жестом подозвал старого желтокожего гоблина. Существо нагнулось над шаром, вытянув палец, тронуло было поверхность шара, но тут же боязливо отдернуло руку.
— Спроси его, видел ли… — Дамон подтолкнул Мэлдреда, внимательно наблюдая за изображением Рикали, прижимающей к груди спящего ребенка, и Вейрека, который лежал рядом с ней, свернувшись калачиком. — Спроси, видел ли он когда-нибудь это место.
Грубое наречие гоблинов в устах Мэлдреда звучало еще хуже.
Людоед говорил несколько минут, делая паузы, чтобы старик смог ему ответить. Наконец маг смог оторвать взгляд от кристалла:
— Старого гоблина зовут Ягмурт Острозубый. Он их лидер и говорит, что знает, где находится деревня. Очевидно, он и его народ хорошо с ней знакомы. Они обычно посещают деревню ближе к осени, прочесывая поля в поисках зерна и картофеля, и весной, когда овцы приносят ягнят. Летом они туда не ходят, поскольку в это время, три-четыре месяца, там стоят лагерем хобгоблины. — По лицу Мэлдреда пробежала тень улыбки. — Гоблины надеются, что «совершенные дети» почитаемой ими Богини должны отвести нас к своим двоюродным братьям, хобгоблинам, чтобы мы помогли им разбить их врагов, а они вновь смогли бы совершать набеги на деревню в поисках пищи.
Дамон рассматривал гоблина по имени Ягмурт:
— Это если придется сражаться с хобгоблинами. Переведи им. Борьба отнимает время, а у меня нет желания тратить его попусту. Битва будет только в том случае, если не будет иного выхода. Я сделаю все, чтобы освободить Рики и моего ребенка. Но этого ты им не говори. Фактически… — Он вновь почувствовал приближение неминуемой катастрофы. — Мэлдред, спроси хрустальный шар…
Людоед был потрясен. Грозный Волк не называл его по имени с тех пор, как маг перенес их с Ностара в пещеру мглистого дракона.
— Спроси хрустальный шар, смогу ли я избавиться от своего недуга.
Дамон провел руками по животу, чувствуя, как чешуя вылезает из прорех в одежде, и тронул левую щеку, надеясь, что там роговых пластинок еще нет. Он нетерпеливо ждал ответа Сабар. Бывший рыцарь заметно успокоился, вздохнув с облегчением, когда та ответила: «Да».
— Но она говорит, что у тебя осталось немного времени, чтобы найти средство от этого, — объяснил Мэлдред. — Тебе нужно скорее разыскать мглистого.
— Да, Мэл. Я знаю это и очень беспокоюсь, что не успею. — Внезапно на него снова накатил жар, шея взмокла от пота, несмотря на ночную прохладу, живот горел огнем. Дамон отвернулся и пошел к ручью. — И почему ты не поискал его в засушливых горах Блотена, когда был там? Почему не спросил своего дорогого отца?
Рагх поднял хрустальный шар.
— Ты ведь уже закончил, не так ли? — Драконид вернул кристалл в мешок, который снова подвесил к поясу. — Так что он тебе больше не понадобится.
Дамон скинул рваный плащ, вызвав еще больше охов и ахов у пораженных видом его чешуи гоблинов, и погрузился в воду в надежде, что ее прохлада снизит жар его тела и потушит огонь, разгорающийся в животе. Он оставил алебарду на берегу, рявкнув на одно из существ, которое подошло ближе, чтобы рассмотреть оружие:
— Назад!
Перевода не потребовалось. По выражению лица Грозного Волка и так все было ясно. Гоблин отскочил, присоединившись к группке сородичей, которые сидели на берегу на почтительном расстоянии. Они внимательно следили за каждым движением Дамона. Когда землю снова затрясло, сильнее, чем прежде, тот заметил, что на лицах гоблинов появилось выражение ужаса. Дрожь не проходила, наоборот, стала более ощутимой. С берега в воду посыпалась галька.
Бывший рыцарь вскочил на ноги, едва не потеряв равновесие от подземных толчков. С копьями в руках, разбившись на небольшие группки, гоблины переговаривались встревоженными голосами.
— Они перепугались! — прокричал драконид.
— Не нужно знать их язык, чтобы понять это.
— Они ждут наших приказаний.
Дамон завернулся в плащ, подхватил алебарду и увидел, как Фиона замешкалась, пытаясь встать.
— Развяжи ей руки, чтобы могла держать равновесие.
Рагх начал было спорить, но подумал, что так будет лучше, если землетрясение усилится. Когда драконид направился к соламнийке, позади него разверзлась трещина, в которую тотчас же провалились несколько гоблинов. Не успели раздаться крики о помощи, как из-под земли вырвался фонтан грязи и камней, засыпав яблоню и повалив на берегу ручья сосны; оставшаяся полудюжина гоблинов разбежались в разные стороны.
Из-под земли, где росла яблоня, начало что-то подниматься.
— Клянусь Отцом! — вырвалось у Мэлдреда. — Во имя всех уровней Бездны, что это?
Людоед не рассчитывал на ответ, но драконид тут же откликнулся.
— Это — бурый увалень! — проорал он.
— Что? — в один голос переспросили Мэлдред и Дамон.
— Монстр, — прошипела Фиона.
Земля провалилась, и из образовавшейся дыры выползло страшное чудовище ростом около восьми футов и не меньшей толщины. Оно было похоже на помесь обезьяны с огромным раком. Мощные передние лапы заканчивались зазубренными клешнями, которые беспрестанно клацали. Оно было цвета сырой земли и пахло точно так же. По бокам огромной, как пещера, пасти торчали покрытые зубцами жвала, черные, как безлунная полночь в лесу, две пары глаз были еще темнее.
Согнув толстые, как стволы, когтистые конечности, чудовище отряхнулось, обдав всех, находившихся вокруг, ливнем грязи, и шагнуло вперед. Земля под ним снова задрожала.
Бурый увалень завертел головой, шевеля жвалами и щелкая клешнями. Пасть его неспешно раскрылась, показав всю свою черную внутренность: обнажились, тускло мерцая, зубы, похожие на кривые коренья. Чудовище зарычало, словно дюжина голодных львов. Ночь разорвал такой грохот, что из глаз гоблинов покатились слезы.
— Глаза! — крикнул Рагх. — Не смотрите ему в глаза! Это смертельно!
Сивак повторил свой приказ гоблинам на их языке. Отводя взор, он выступил вперед, подняв меч, но в следующую секунду соламнийка встала перед драконидом и коротким ударом выбила клинок из его когтистой лапы. Не слушая возгласов, Фиона пошла на зверя — лунный свет играл на отточенном лезвии.
Бурый увалень угрожающе вытянул клешни, зарычал еще громче и шагнул навстречу нападающей девушке.
— Он охотился на гоблинов, — тихо сказал Мэлдред, искоса посматривая на чудовище, но стараясь не встречаться с ним взглядом. — Его путь можно определить только по колебанию земли — увалень роет норы, как крот.
