— Ого, золотая девчонка! Папа-то в курсе, что ты тут со мной болтаешь?
— Знаешь, меня бесит весь этот бред, который навяливает Вестник моему отцу. Про то, что Шра должны править Великолесьем, уничтожать непокорных. Про Новый Мир и прочее.
— Меня тоже. И что?
— А вот что!
Девушка выпрямилась, картинно ударила кулаком по прутьям, плюнула в сторону пленника и удалилась с важным видом. Тарай-Ваоэн быстро поднял звякнувший о каменный пол маленький металлический предмет и сунул его в карман штанов.
Через полчаса после заката в Урату тревожно запел армейский рог: замок клетки с пленником был открыт изнутри, а стражники лежали на земле без сознания. Тарай-Ваоэн в образе барса скакал по улицам что есть сил и рычал от боли — каждый шаг доставлял неимоверные страдания. Взобравшись по выстроенным ярусами каменным домам и деревьям, он оказался на городской стене. Затем разогнался получше, прыгнул, перемахнул ров с водой и с высоты нескольких десятков метров приземлился на выложенную булыжником дорогу. Белый барс взревел от боли и рухнул на брюхо. Тут же на стенах появилось несколько десятков стражников, которые подняли шум и принялись пускать в него стрелы. Поднявшись, Тарай-Ваоэн побежал по дороге по направлению к лесу, оставляя за собой тонкий пунктир из крови.
Глава XXVI. Боги и чудовища
— Папа, смотри — червяки!
— Ага… Червяки живут в земле, сынок.
— Пап!
— Что, Ро?
— Смотри как их много! Они решили все вместе выйти погулять!
Сороколетний крестьянин Вартарим из глухой деревеньки Центрального полесья в империи Туннар оглянулся и посмотрел туда, куда показывал его пятилетний сын. Сырая почва была усеяна извивающимися и блестящими слизью земляными червями. Новые лиловые и влажные «шнурки» неуклюже выползали на свет, оставляя в грязи ниточки туннелей:
— И правда! Никогда столько не видел!
Подняв глаза, Вартарим застыл в удивлении. Стаи птиц с гуканьем, стрекотом и карканьем покидали насиженные кроны в зарослях кустарника и, будто бы в торопях наталкиваясь друг на друга, разлетались в разные стороны. Вся Долина битв, на границе которой ютилось крошечное поселение племени тун, шумела и волновалась. Вдалеке послышался хруст веток — стая диких коз, лениво жевавшая сочную траву в тени кустарника, во весь опор скакала по направлению к лесному массиву на склоне горы.
Вартарим, хоть и не мог похвастаться столичным образованием, хорошо знал сказания о Долине битв, которые читал в «Жизнеописаниях владык». Именно здесь, в самом центре Айлорэмэ, в большой долине произошла величайшая битва древности, положившая конец Вторым Магическим войнам. Войска аллирийцев при поддержке светлых магов Востока, богини Махат и драконов одержали нелегкую победу над четырьмя Демонами Запада или аллирийскими богами, приведшими сюда бесчисленное множество кочевых варваров, служивших им уже не одно поколение. Здесь величайший из магов Авэнаро заключил под землю Мата, Ванту-Заака Лишме и Туффараха, освободив народы Великолесья от ига темных культов. Долго стоявшая выжженной, а затем поросшая корявым и буйно цветущим кустарником долина слыла проклятым местом. Никто уже более двух тысяч лет не смел поселиться в самой Долине битв, крестьянские домики и хижины горных старателей виднелись на расстоянии нескольких тысяч шагов выше, у подножий гор. Во все века находились смельчаки, желающие нажиться на погребенных под пеплом и корнями кустарника военных трофеях. Они отправлялись в Долину битв и делали раскопки, с замиранием сердца прислушиваясь к земле. Однако в большинстве случаев, за исключением усталости и разочарования, добыть им ничего не удавалось. Вартарим взял ребенка за руку:
— Пойдем, сын.
— Но пап, ты ведь еще не уложил все дрова!
— Потом закончу, пойдем скорее!
Крестьянин, тревожно оглядываясь, зашагал по каменистой тропе вверх, к деревне. Над волнующейся долиной, у самой земли, плыло марево, из трещин в почве начали вырываться первые струйки дыма, а листья кустов быстро пожухли. Стоявшие уже несколько лет сухими мертвые кустарники моментально вспыхивали сверху донизу от волны подземного жара. Что-то огромное, мгновенно превратившее целую долину в раскаленную сковороду, готовилось вырваться наружу. Еще полминуты — отец и сын успели преодолеть половину пути по склону — и воздух сотряс оглушительный грохот. Вся необъятная Долина битв полыхала бьющими вверх, и, казалось, достающими до облаков, снопами пламени. Это было пламя Мата — не похожее на дрожащие на ветру языки костра, не схожее даже с могучим потоком раскаленных газов земных недр, крошащим скалы. Это пламя неистово вырывалось из земли и било вверх, как мощные лучи света. Стон плавящейся земли заглушил вой урагана — снопы-гиганты свивались в единый смерч, вращающийся со столь бешеной скоростью, что, казалось, сам воздух и само небо держались из последних сил, чтобы не поддаться его притяжению. Вартарим оцепенел от ужаса, завороженное глядя на мощь древнего бога:
«Папа! Мне страшно!»
Крестьянин очнулся и попятился назад, схватив сына за плечи. Гигантский оглушительно воюющий смерч двинулся к краю долины в направлении деревни. Люди в ужасе выбегали из своих хижин, держа на руках детей и стараясь не смотреть в сторону огненной стихии.
Пламя Мата пожирало все на своем пути: деревья, беспомощно вскинув ветви, мгновенно превращались в струйки черного пепла, вплетающиеся в пылающий вихрь, а скалы, дрогнув от удара огенной ярости, нехотя покрывались трещинами, а затем раскалялись до красна. Лесопилка, на которой совсем недавно мирно трудились отец и сын, исчезла в ненасытных недрах пламенного урагана. Хижина Вартарима стояла на краю деревни, ближе всех к долине. Крестьянин вручил сына жене и задержался в доме, чтобы взять необходимые для ночевки в горах теплые вещи. Когда Вартарим открыл дверь хижины, чтобы броситься вслед односельчанам, его сбило с ног потоком горячего ветра — пламя Мата утробно выло совсем близко к деревне. Поднявшись на ноги и прикрыв голову найденным дома одеялом, Вартарим шагнул, было, в направлении большой улицы, ведущей к противоположному концу деревни. Но новый, более сильный порыв ветра снова сбил его с ног, будто бы пламенный ураган не желал отпускать крошечного человека, барахтающегося внизу:
— Папа! Папочка! — Ро, стоя в далеке с толпой жителей деревни, размазывал слезы по лицу и пытался врываться из объятий матери.
— Нет! — Вартарим замахал руками, убеждая сына оставаться на месте.
Собравшись с силами, крестьянин вскочил на ноги, сделал несколько шагов навстречу семье и на мгновение обернулся в сторону огненной стихии. Это стало его роковой ошибкой — Вартарим застыл на месте, глядя широко открытыми глазами вглубь пламенного урагана.
