— Мы не помешали вам? — Руслан спрятал за спину большие ладони.
— Нисколько, я как раз закончила читать, — солгала Тиса, вовремя вспомнив о вежливой улыбке. — Мне не менее отрадно, что все вернулись живыми и невредимыми.
Старшина облокотился на полку стеллажа.
— Живыми — да, но невредимыми вернулись не все. Как говорится, без кровопролития не обошлось.
Тиса широко распахнула глаза. Витер остался доволен произведенным эффектом.
— На обратном пути, как проехали Сеевку, на нас напала стая гигантских волков и чуть не порвала на ниточки.
— Не бойтесь, Тиса Лазаровна, Вит преувеличивает, — пробасил Руслан.
— Преувеличиваю?! — взвился Крохов. — Да Климычу чуть руку не отгрызли! Теперь начальник таможни долго не расстанется с повязкой. Меня тварь цапнула за икру и, если б не сапог, вырвала бы кусок мяса как пить дать. Однако мы стаю на славу проредили. Пятерых волков я сам из стреломета уложил.
Он не смог скрыть самодовольные нотки.
— Вы, наверное, заметили зверя, которого я привез? Это еще не самый крупный экземпляр. Но для чучела его шкура оказалась самой малоповрежденной.
— Тем, у кого раны от укусов, нужно обязательно показаться врачевателю, — хрипло заметила Тиса.
— Чтобы старик заставил выпить какую-то дрянь? — отмахнулся Витер.
— Вы слышали о бешенстве, старшина? — упрямо сказала капитанская дочь. — Это не шутки.
— Хорошо, — смирился он. — Только ради вашего спокойствия.
Она почувствовала себя неловко под пристальным взглядом черных глаз.
— Что нового в Ижеске? — обратилась к скромно стоящему в стороне Руслану, чтобы сменить тему.
Однако Крохов решил, что вопрос задан ему.
— Да уж, Ижеск не то что наша деревня. Есть на что посмотреть.
Старшина в подробностях описал известный охотничий клуб, в котором они побывали. По его словам, это был не клуб, а настоящий дворец.
Тиса заметила, что Руслан рассеянно слушает сослуживца, и спросила:
— А вам, Руслан, понравился Ижеск?
— Город хорош, да дома лучше, сами знаете.
— Зоя вас очень ждет.
Витер многозначительно взглянул на товарища.
— Пожалуй, мне пора, — Руслан поторопился распрощаться. — Мое почтение, Тиса Лазаровна. Приходите к нам, жена всегда вам рада.
Девушка ужаснулась — получилось так, будто она намекнула парню оставить ее наедине с Витером.
— Подождите! — щеки ее порозовели.
Но старшина плечом уже оттеснил друга к двери и бросил ему вслед:
— Передавай привет супружнице.
Тиса старалась придумать предлог, чтобы поскорее закончить беседу, мозг, как назло, отказывался выдавать идеи. Витер же, наоборот, искал тему для разговора.
— Мы б на полчаса раньше приехали, кабы не градоначальник. Встретили его коляску на развилке. Лавр нес какой-то бред о вэйне-погоднике из Крассбурга. Видели бы вы лицо Климыча! Тут всего ничего доехать осталось, а Лавр со своей чепухой задерживает. Вы, конечно, в курсе этой новости?
— Да, я уже слышала.
Какое-то время они молчали. Девушка старательно избегала взгляда старшины. От неподвижности онемела и заколола мелкими иголками пятка.
— Можно узнать, что вы читаете? — поинтересовался Витер.
Она показала обложку энциклопедии.
— Не устаю восхищаться вашим кругозором, Тиса Лазаровна. Или постойте… Уж не видели ли вы в лесу Кого из этих тварей?
Крохов нахмурил лоб, одновременно в глазах его загорелся азартный огонь. Тиса испуганно сморгнула и отрицательно замотала головой. К счастью, мужчина нашел свое толкование ее растерянности.
— Не бойтесь, Тиса Лазаровна. Я готов вас защитить от любого чудовища, пусть только сунется, — в голосе зазвучали покровительственные нотки.
Витер придвинулся к Тисе. Девушка отступила на пару шагов и уперлась спиной в подоконник. На ее счастье, в библиотеку, гремя ведром, вошла Уля, собираясь мыть полы. В руке она крепко держала швабру. Толстая коса нынче была уложена в красивый венок на голове.
— А, вот вы где, Тиса Лазаровна! Вас Камилла к обеду кличет.
Витер неохотно отодвинулся от собеседницы, метнув раздраженный взгляд на горничную.
— Витер Дмитриевич, я, пожалуй, пойду, — Тиса воспользовалась случаем и протиснулась мимо парня. — Всего вам доброго.
На следующий день Тиса отправилась навестить древоеда, а заодно решила на обратном пути присмотреться к скалам. Оставив позади огороды и сады пригорода, пустила Ватрушку рысью вдоль кромки поля. Солнце грело спелую рожь, ветер высушивал засевшую в колосьях влагу. Разбитая телегами дорога еще хранила в рытвинах следы дождей — бурые мутные лужи приходилось объезжать по обочине. Через два часа Тиса миновала хибару, огороженную забором, на кольях которого висела шкура огромного черного медведя. Во дворе у сложенной поленницы Афонасий Шишкарь рубил дрова. Коренастый лесничий издали завидел всадницу и вогнал в пенек внушительного вида топор.
— Здравствуйте, — поприветствовала его девушка и в ответ получила хмурый кивок.
«Смотрит так, — подумала Войнова, — словно я у него в кармане рыться собралась». Но что поделаешь, Шишкарь недолюбливал всякого, кто покушался на лес, который он считал чуть ли не собственным уделом. Она из леса часто вывозила полные корзины лечебных плодов и растений, а что собиралось сырье далеко за пределами его вотчины, Афонасий в расчет не брал. Хотя сам любил поохотиться на живность. Вон, сколько шкурок под стрехой болтается.
У опушки Тиса повернула на восток, где за лесом, у самого горизонта Большуха щерилась скалистыми пиками, словно щука зубами. Можно было бы не сворачивать с дороги и доехать до начала перевала, а потом продвигаться вдоль гряды по открытой местности. Но так путь удлинился бы на четверть. Да и зачем? Что может быть прекраснее леса? Щебет птиц, запах листвы, сосновой смолы и грибов. Если по-над опушками поискать, наверняка туесок лисичек и маслят набрать можно.
Она ехала, пока не кончились тропки и чащоба не встала стеной. Дальше — пешком. Кобылку пришлось привязать на длинном ремешке к корню дуба — пусть траву щиплет.
Тиса в лесу чувствовала себя как дома: нырнула под ветку ели, перелезла через бревно, обошла овраг. Ступала мягко, не торопясь, ориентировалась по солнцу и белому пику Большухи, который можно было увидеть только на полянах. Остановилась у зарослей лещины, набрала в карман горсть крупных орехов. Под ногами заметила изрытый чернозем — видно, самка кабана с поросятами приходила поживиться орешками.
Чем ближе подходила к болоту, тем сильнее менялся лес. Вместо статных деревьев все чаще попадались низкорослые сосенки с узловатыми скрюченными стволами, а под ногами сминался мох. Поутихли голоса птиц, мир будто замер в безмолвии. Всякий раз, когда приходилось пересекать это место, Тиса внутренне напрягалась, даже издали ощущая, что где-то там посреди топи стоит Гартова башня — черная и немая. Десять лет прошло, как пропал старик Гарт, но никто так и не отважился заглянуть в жилище вэйна и узнать, что с ним. Возможно, тому поспособствовали слухи о черном рыцаре, который якобы бродит по болоту.
«Пиви!» — пропел кулик. Напугал, чертяга.
Тиса отмахнулась от тревожных мыслей. Впереди средь пучков осоки показались топяные оконца — опасно. Девушка достала из холщовой сумки тесак и срубила ствол молодой осины. С импровизированным шестом осторожно двинулась по кочкам, выбирая те, что ближе к кустарнику. Раз все же оступилась и угодила в мочажину, но испугаться не успела. Вытащила ногу из жижи — хорошо, ботинки крепко зашнуровала, а то бы оставила подарок кикиморе.
Твердая земля встретила буйной зеленью — не то что без троп, тут просто десяток шагов пройти непростая задача. Увежане сюда редко хаживают: это место отделяли от любопытных Теплые скалы с одной стороны, а с другой — Гартово болото, наводящее на жителей суеверный страх.
Тиса продиралась сквозь чащу, расчищая дорогу тесаком. Наконец она выбралась на просеку саженей восемь шириной. Сплошь бурелом: пни, покрытые молодой порослью, стволы поваленных деревьев, под ногами пружинил ковер из отсыревшей стружки. Да и пахло, как на лесопилке. «Наломал ты дров, дружок».
Неудивительно, что древоеда она нашла за трапезой. Положив толстое желтоватое пузо на землю, древний точил ветку заваленной липы. Точно огромный зеленокожий кролик, он вгрызался в нее двумя передними зубами и громко чавкал. За те полгода, что Тиса не навещала древоеда, он успел отутюжить гектар леса. Две белохвостые чирки, завидев незваную гостью, бросили выбирать насекомых из кожных складок ящера и разом упорхнули с его спины.
Древоед перестал жевать и уставился на девушку блестящими выпуклыми глазами. Фыркнул, повел длинным хвостом, сгребая в кучу бревна, и снова принялся грызть липу.
