Аша вцепилась мне в руку. Захрипела, не в силах оторвать мертвую хватку.
— Тррррайл… это… я…
Она задыхалась, а я не мог расцепить пальцы.
— Убью! Порву! Трахну и отдам на растерзание гоблинам? Кто? Аша, отвечай! Кто ты? Что происходит? ЧТО?!!
С потолка снова посыпалось. Где-то в глубине нутра я понимал, что вытворяю дичь, но не все клетки мозга еще восстановились. Приходится тупить.
— Я… объясню… отпусти…
Я вцепился в свое запястье второй рукой и с рыком отодрал себя от такой теплой и мягкой шеи бывшей королевы нимф. Так бы и впился в нее, прокусывая насквозь.
Задышав, как раскочегаренный паровоз, я отвернулся от Аши и осмотрелся. Все тот же зиккурат, но только… больше похожий на современный морг для депутатов. Вместо грубого камня белая мраморная плитка? А это еще что, асмодеева мать, такое? Люминесцентные лампы? Не факелы, не малярные светильники, а электрические лампы? Куда я попал?!
Аша наконец отдышалась, сказала:
— Это Варгарон, Трайл. Другой, иной. Будущий. Все изменилось. И изменилось неправильно. Это нужно исправить.
Я резко повернул голову, посмотрел в глаза Аше. Та отступила на шаг.
— Как я выгляжу?
— Ну.
— Как?
— Нормально.
— Врешь.
— Не.
— Почему ты здесь? Где вампиры?
— Ушли. Более сотни зим назад. Забрали самых сильных. Таких, как ты, оставили, наложив охранные чары. Я не могла через них пройти. Никто не мог. До тех пор, пока чары не ослабли. Я первая смогла. Готовилась много зим.
— Что? Ушли? Почему? Зачем?
Так вот почему со мной не связался палач.
— Из-за изменений в мире. Магия уходит. А без нее вампиры слабеют. Они ушли… в другой мир. Здесь им делать больше нечего. Возможно, ты — последний. Кроме тех, кто еще погребен.
— Какого…
Злость. Кого мне теперь мучить и кому вспарывать кишки? Как мстить?
— Что с Серпом?
— Ну.
— Что?!
— Дрын тридцать лет держался. Не давал развалиться, сплотил даже эльфов и орков. Они наладили торговлю, зарабатывали наемничеством и… многим другим. Но потом случалась первая война. Гномы проводили испытания своего нового оружия. А Серп стал их тренировочной площадкой.
Аша сделала паузу, неуместно почмокала губами. Продолжила:
Непризнанное поселение уничтожили за несколько дней. Кто-то выжил, но орки не живут так долго. Дрын умер от старости сорок зим назад. Он, Бом, Гым и еще многие ждали тебя на развалинах Серпа. Но не дождались.
Я скрежетнул зубами. В груди начала разрастаться пустота. Я не думал, что еще могу что-то чувствовать. Я понимал, что скорей всего их нет в живых, но, чтобы так… бесславно…
Нет, так не должно было случиться. Херус два, если я с этим смирюсь! Не знаю, как, но я… что-то сделаю. Обычно это так и работает. Захотел — оно случилось. Дерьмо… Как же так-то…
— Что с остальными? Кая, Катя, Гурон, Эхзолл?.. Как они погибли?
Аша переступила с ноги на ногу.
— Они живы.
— Да как они могут быть живы?
Аша схватила меня за руку.
— Пойдем, Трайл. Пойдем. Здесь нельзя оставаться. Охранные чары еще действуют. Я все расскажу в маходе.
— Маходе?
— Да.
Я не стал спрашивать о происхождении странного слова.
— А ребенок? Твой.
Аша слегка улыбнулась:
— Наш. Давно родился. Я познакомлю вас. Вот, оденься.
Она кинула мне что-то непонятное и тканевое.
— Во имя всех сосков, что это?
— Ну.
— Аша?
— Сейчас так одеваются.
Пиджак! Сука, пиджак цвета оркской дристни, сожравшего старого гоблина. Да не просто, а весь в ажурчиках, рюшечках-говнюшечках. Тут даже стрелки на брючках.
Я переоделся и стал похож на вполне себе хипстера из фиг знает каких годов. Хер между ног обтянуло так, что я невольно поморщился. Парад гомосеков какой-то. Мать моя женщина, куда же я попал? Может обратно в гроб залезть и впасть в наркоманское безумие?
Аша вытащила из… дамской сумочки косметичку и стала натирать меня каким-то ужаснопахнущим тональником.
— Надо. Ты страшный. Испугаешь граждан.
— Граждан?
— Да.
— Аша, я прокрастинировал двести пятьдесят семь лет?
— Да.
— И я думал, что меня уже ничего не напугает, но то, что ты говоришь, это…
— Пипикварно.
Я моргнул:
— Пипи… что?
— Пипикварно. Значит страшно или неловко. Так сейчас говорит молодое поколение эльфов.
— Э-э-э… точно. Похоже мне пипикварно.
Аша долго возилась с моим лицом, но наконец отошла, любуясь своим творением:
— Ну-у-у… — протянула она.
— Зеркало дай.
Аша пожала плечами, вынула из сумочки маленькое дамское зеркальце. Я оценил свой лик.
— Едри меня семеро бордулят…
— Ага.
— Почему я такой урод? Твою ж… Я высох и стал яйцом мумифицированного гнома. А что с глазами? Волосы седые. Оу… а почему зубов только половина?
— Рот не открывай. Чтобы не увидели.
— Глаза тоже закрыть?
— Да.
Аша секунду задумалась и изменила свое мнение:
— Нет. Смотри. Но вниз.
Тем не менее я смотрел на Ашу. Очень серьезно.
— Ты же понимаешь, что я не могу тут остаться? Я не могу принять, что все просрано. Мне хватило Ньерта. Я… должен вернуться. Не знаю, как, но должен. Я вроде как попаду в прошлое. Так вот, сейчас самое время это сделать, Аша. Ты меня понимаешь, Аша? Я не смирюсь. Просто не смогу и не хочу. И выдрать меня в жопу гномьим изобретением, если я просто так все это оставлю.
Аша кивнула:
— Да. Именно поэтому пойдем быстрее. Ну.
Я потер виски.
— Куда мы едем? Где остальные? Как они выжили?
— Хранитель подземелий погрузил их в вечный сон. Их нужно разбудить.
— Нахрена погрузил? Почему? Причем тут Доган?
— Звезды нашептали мне. Я просто поняла, что так надо. И делала. Поверь. Он встретится с тобой. Мы едем к нему. Спросишь сам.
Я шел за Ашей. И надеялся, что за дверью «морга» окажутся замковые залы, как и положено вампирскому замку, но там были только коридоры мерзкого бирюзового цвета. Как в поликлинике советских времен.
Аша заметила мое удивление:
— Мы в музее древних вампиров. Оглянись.
Я так и сделал. И охерел… Дверь, из которой мы вышли пропала.
— Я первая, кто смог туда попасть. Много лет копила силы. Готова была драться, но стражей не оказалось.
— В платье? В нем бы дралась?
— Нельзя выделяться. Это не тот Варгарон. Другой.
— Я вижу. И не скажу, что мне это нравится. Нужно… это нужно изменить.
Не знаю, зачем я это сказал, но я пробыл в этом мире достаточно долго, чтобы понять — магия может очень многое.
Мы прошли коридор, вышли в безлюдный зал с восковыми монументами вампиров и витринами с пыточными инструментами, осколками ваз, костей, каких-то плит и древними, как носки Бома, книгами.
— И это… музей?
— Да. Все что осталось после вампиров.
Я завертел головой. Посетителей нет. Горит дежурный свет больших люстр. Заметил вполне привычные лампочки накаливании и тянущуюся паутину из проводов. Охереть не встать!
Аша провела меня через закоулки между витринами, и мы вышли через запасной выход. Там так и было написано! Запасной выход!
Вышли и…
Я чуть не сел. Никаких гор! Никаких, мать его, огненных гор, где располагался анклав вампиров. Я в городе! Да не в простом, а…
— Аша, это что, город? Обычный? Нормальный? Какого…
— Ну да.
Ну да. Ну да?! Я попал в фэнтезийную ночную Москву. Бульвары, скверы, парки и… дороги с какими-то педальными конями на воздушной тяге, бибикающие друг другу мерзкими «буээээ». Шум с современного города вдарил по ушам. Запах выхлопных газов и тухляка залез в нос.
Я не знал куда смотреть. Глаза разбегались. Темно. Повсюду многоэтажные вышки в стиле «я тут самая высокая башня темного властелина». Острые шпили, брутальная каменная кладка с письменами на на эльфийско-китайском языке.
Изюминкой на торте стали шныряющие крысы и дерущиеся кизрумы за шмат дристни из Фэнтэзидональдса. По переулкам бродили редкие фигуры орков в рубахах, джинсах и даже…
