«И если буду убежден в лояльности жреческого мага, то уже смогу доверять двоим. Хе! Что-то маловато двоих для захвата власти! Хм, а я что думаю уже о захвате власти? Очень даже думаю! Сейчас свое положение сравниваю с выгребной ямой и я на самом дне этого дерьма, иначе никак не опишешь то состояние, в какое попал нынешний принц. По крайней мере у меня складывается именно такое впечатление.»
«И такое местонахождение меня совсем не устраивает. Я хочу находиться на берегу теплого моря, под ярким, жарким солнцем и шелковым песком подо мной. И тут пришел ко мне земной аналог, а за место под солнцем надо бороться! — и ту же неожиданно мысли повернули в противоположную сторону. А может ну ее власть! Может она мне не нужна?»
«Ну, лишили власти, может сам виноват, хотя какая здесь моя вина? Мне было всего шесть лет, когда заявились в Баргот все четыре герцога и как мне в моем возрасте бороться с такими монстрами, если только-только оторвали отгоршка? А, что, нахожусь на полном государственном, ой извините на полном герцогском содержании. Наслаждайся жизнью, не хочу!»
«Так может быть плюнуть на все и наслаждаться? А, что не самый плохой план, только надо подготовить пути отступления — некоторое время действительно обсасывал эту мысль. Но, в этом варианте мне не нравилась мысль, что придется зависеть от людей, которым на меня не то что наплевать, а не убивают меня только потому, что во-первых не могут договориться между собой и второе, они все-таки надеются отыскать королевские регалии Боррогов и как-то придать легитимность передачи королевской власти. Еще очень сильны традиции аристократии в Волчьем королевстве, впитанные с молоком матери».
«А эта страховка, ой какая ненадежная. Припрет их, в миг договорятся, не смотря на все свои противоречия и разногласия. И полетит моя головушка с эшафота, как миленькая. Герцоги не дураки, вон как власть быстро прибрали к своим рукам. В итоге под закрывающиеся, сонные глаза я пришел к итогу, ничего не предпринимать, пока не сориентируюсь в окружающей обстановке более полно.»
Ночью опять мне приснился один и тот же сон. Снова та же пещера, тот же шепчущий голос, только не было тьмы и каменного столба, а невзрачная шкатулка плавала посередине пещеры, но до нее я добраться так и не смог. Не смог разорвать путы, которые меня держали. Утром опять проснулся с головной болью, осталось такое впечатление, будто бы в мою голову пытался кто-то пролезть.
Лежал на своей кровати и бессмысленно пялился в потолок, пока не пришел мой наставник с полным подносом снеди. Пришлось шаркающей походкой тащиться в ванную комнату и там приводить себя в порядок.
— Ваше Высочество — начал было Низамий, но я его перебил.
— Низамий, давай договоримся, когда мы одни, то зови меня просто Альран — попросил того — давай без чинов, а не то в критической ситуации это слишком длинно и ты не успеешь меня назвать Высчеством, как я уже буду мертвецом и давай на ты!
— Хорошо… Ээ, Ва…. Альран — с натугой тот произнес — как прикажите Ва… Ээ…. Ты!
— Ну вот и хорошо — обозначил я — ты что-то хотел сказать?
— Хотя я искренне надеюсь на возвращение вашей памяти!
— Короче и по существу.
— Слушаюсь. Нужно использовать время твоего выздоровления максимально полно — продолжил он — пока о потере памяти не узнали придворные. О том, что тебя отравили все знают, а вот о памяти никто еще не узнал.
— Хм, а это тут причем — удивился я — если бы у меня была хоть какая-то власть, то тогда понятно, каждый бы захотел оттяпать у меня небольшой ее кусочек, а так что у меня брать. У меня-то и нет ничего, даже уже дворец родителей мне не принадлежит.
— Затравят они тебя — емко объяснил телохранитель — у них это сродни азартной охоте.
— Тогда понятно — вздохнул я — а где сейчас Лаолис?
— Он скоро должен прийти — пожал плечами Низамий — Лаолис назначен из храма Атеи златокрылой вашим целителем. Пока аристократы ничего не узнали нам нужно это время выиграть, чтобы вы получили хоть какие-то знания о том, что происходит вокруг.
Это, да, мой телохранитель прав во всем. Надеюсь из него учитель выйдет хороший, хотя ведь и до этого тот числился моим наставником. Потом пришел жрец и я его пытал все на счет магии и моих способностей. Я все опасался найти в лице Лаолиса шпиона, приставленного ко мне герцогом Лошалем, моя паранойя меня не отпускала. Про свой сон, который снился мне вторые сутки подряд, я ему опасался сказать, мало ли что!
Жрец, кстати сильно меня удивил. Все принял, как должное и ни намеком, ни полсловом не выдал о потере моей памяти. Даже старался поддерживать эту легенду и тщательно следить за моим здоровьем.
Кроме того я видел ауру жреца и она очень существенно отличалась от ауры Низамия. Аура Лаолиса была насыщена различными радужными красками, особенно много присутствовало зелени и отсвечивала та, красивыми изумрудными оттенками.
На обучение и скажем так, на адаптацию Низамий смог выиграть почти четыре месяца, объявив меня немощным и больным после отравления. В мою учебу также включился и Лаолис. За это время меня ни разу никто не посетил.
— Низамий — спросил я как-то у своего наставника — а почему герцог Лошаль ни разу меня не посетил?
— Ты ему не интересен Альран — пояснил мне телохранитель — все, что нужно он черпает из моего доклада. Ты для него досадная помеха, как тот комар или муха, надоедливо жжужит, а сделать ничего не может, да и обходишься ему не так дорого. Герцог даже обрадовался твоей болезни и под предлогом следующего отравления забрал всех твоих слуг себе.
И началось мое обучение. Сначала Низамий очень удивился, когда я неуклюже взялся за мечи и чуть ими не порезался. По словам моего наставника я был обоеруким и с шести лет начал тренироваться с мечами, достигнув в этом довольно неплохих результатов и почти дойдя до звания подмастерья, оставалось совсем немного чтобы достигнуть звания мастера меча. А тут на первой же тренировке я чуть не отрубил себе ногу.
Сам же Низамий был не просто мастером меча, а нечто большим. Увидев это, он понятливо покачал головой и огорченно отобрал у меня клинки и всучил мне деревянные, тяжелые, приступив к показу первых связок. Но, после недели физических нагрузок и тренировок у меня наверное начала «просыпаться» мышечная память тела и если я не «включал» свои мозги, то у меня вполне уверенно получались целые связки и финты.
Еще кроме этого мне Низамий начал преподавать историю, географию и геральдику нашего государства. Конечно на все его не хватало, но была еще королевская библиотека, где я проводил большую часть времени. Жреца я все еще оапасался, но когда об этом узнал мой наставник, то тот коротко пояснил мне, что Лаолис состоит в ордене Атеи златокрылой. А этот орден никогда не вмешивается в политику каких- либо государств.
Этот орден очень могуществен и всегда держит нейтралитет. Его многие короли и правители пытались перетянуть на свою сторону, но орден неизменно соблюдал нейтралитет, помогая при этом всем нуждающимся. После этих слов, мое отношение к жрецу немного изменилось и Низамий доверил Лаолису повышение моего образования и накоплению некоторого багажа знаний. Тем более тот сказал, что жрецы Атеи златокрылой всегда поддерживали законную власть, каковой в глазах служителя ордена я и являюсь.
Нельзя сказать, что слова Низамия развеяли все мои подозрения, но определенно мне стало немного легче. Тяжело жить с мыслью, что все кругом враги, может и крыша от этого поехать. Сколько можно информации усвоить за четыре месяца? Думаю и не так уж и мало. Все конечно зависит от мотивации, которая у меня присутствовала в самом стимулирующим варианте, учись или умри!
А жить мне в этом новом теле хотелось, ну очень сильно. Оказывается стимулирующие воздействие может оказать мысленная связь. Как это произошло? В этом виноваты мои каждодневные ночные размышления, где я общался сам с собой, мысленно прикинув двух аппонентов, сидящих друг против друга. Так и с Лаолисом произошло однажды, когда на его вопрос я машинально ответил мысленно.
