Я просто смолчал, что ослеплён. И подозреваю, что точно так же поступили и остальные, кто обладал мастерством Указов. Может, таких даже было больше, чем один известный.
Чего я не понимаю, так почему они так поступали. Одно дело я, которому тот же Клатир несколько раз намекнул, что во Втором поясе не любят Стражей и не любят тех, кто ставит печати запрета на знания. Другое дело мои предшественники в Ордене. Что им, плохо, что ли, было бы стать его мастером Указов? Хорошо же было бы. У них был бы учитель в этом деле. Если только все эти слухи о сумасшествии мастеров Указов не распространились широко по всему Ордену и не пугали таких умельцев.
Можно поставить себя на их место. Я когда-то и без всяких слухов о сумасшествии, только после одной истории об убийстве мастеров Указов семьи Тарсил, принялся скрывать свой талант вдвое тщательней. Хотя, казалось бы, мне ведь тоже стало бы хорошо в Ордене Морозной Гряды на должности мастера Указов Ордена.
Впрочем, я вообще из затаившихся драконов. До сих пор, хотя уже прошло несколько дней, не могу поверить, что я не только назвал своё настоящее имя, но и выдал, что я мастер Указов.
Словно помутнение на меня нашло. Ведь ни разу при мне не говорили, что Стражи поголовно мастера Указов. Напротив, я сам видел Стражей, которые не имели подобного таланта. Мириот, Таори, Риквил, Тёмный.
Дарс его побери, да даже моя мама едва не стала Стражем.
Может, причина в том, что все они были лишь шэнами, и я никогда не видел в них настоящих и могучих Стражей? В отличие от шаулов Клатира или Виостия. И ведь тот же Клатир точно знал, что я разрушил трёхцветные Указы Стражей. И точно видел, что я повесил Указы Верность на своих наёмников. Правда, теперь я знал, как не мастер Указов мог...
Со стороны лестницы раздался шум быстрых шагов, отвлекая меня от размышлений и воспоминаний.
Сияние формации охватило прибывших, позволяя мне более чётко видеть печати над ними. Но это всё, на что способна новая формация. Откровенно говоря, после того как Шандри и Ксилим узнали о моём таланте, они и не требовали от учителя Джанита создать здесь хоть что-то получше. Хотя, я знаю точно, сам слышал его недоумённые вопросы, что он мог. Мог, например, устроить проверку печатей на несколько простых вещей. Но Шандри сказал, что большего и не нужно.
Приятно, конечно, что в меня так верят. Но это жуть, как надоедает.
Обычная двухцветная печать над каждым из пришедших. Но, как бы это ни было скучно, одним осмотром со стороны я не ограничился. По сути, все эти слова стражи о задержке проверки, которые они сейчас говорят новоприбывшим, никак не связаны с медленно работающей формацией. Это время дано мне. Чтобы я успевал подчинить себе печати.
И вынести решение о том, кто передо мной.
Ничего странного. Это печати верности Ордену.
Удостоверившись, я впитал в себя дух из печатей и шевельнул кистью в коротком, неразличимом жесте.
Пропустить.
Служитель стражи внешне равнодушно скользнул по мне взглядом и гаркнул подчинённым:
— Не спать! Открывайте.
Я же отвернулся от заскрипевших внутренних ворот и не поднял глаза к Мечу, а достал из кисета книгу.
Что хорошо, так это то, что теперь у меня не было недостатка в знаниях. Хочешь увидеть книги об Указах? Что-то у нас в хранилищах осталось после того сумасшедшего. Сейчас, Леград, принесут всё, что есть, заодно и грамоту подтянешь.
Плохо то, что там почти такая же муть, которую я когда-то получил трофеем от комтура Морозной Гряды — размышления о сути бытия, Небе и месте под ним идущего, а также о его целях на пути к вершине самосовершенствования.
Это цитата из предисловия. Кто только читает эту муть?
Вздохнув, я ухмыльнулся. Я же и читаю. Отсеиваю из сотен слов пустых рассуждений крупицы истины.
Пока полезней всего оказалась тонкая книжица в десяток листов, копия записной книжки того самого сошедшего с ума мастера Указов Ордена Небесного Меча. Сборник известных ему Древних символов.
И ещё полезными оказались простые расспросы Шандри. Ну, до тех пор, пока он не взвыл и не ушёл работать. Сбежал, проще говоря, от моих расспросов.
Но я теперь хотя бы знал, как создаются двухцветные Указы. Очень просто. Окрашивая свой дух стихией.
Одна беда. Даже получив такой ответ, я не стал ближе к тому, чтобы суметь это сделать.
Как?!
Дарс его знает, как окрасить дух стихией.
Правда, в случае нужды, я легко мог это сделать. Так как и делают это все остальные мастера Указов в Первом поясе, которые даже не являются Мастерами и неспособны использовать стихию для непрерывных техник.
С помощью артефактов, которые главы фракций получают от правящих Поясами фракций, а те, в свою очередь, от Стражей.
Это словно метка, которая позволяет остальным мастерам видеть, где находятся вещи, куда лучше не лезть, чтобы не ссориться с другими фракциями.
Так объяснил Шандри. Правда, Ксилим не замедлил влезть с едким замечанием, что так происходит только в идеальном мире. Но под Небом такое если и случалось, то только во времена Древних, когда ещё даже Альянса Сект не появилось.
И я был с ним согласен.
Но одновременно с этим и сознавал, что у меня всегда уходит больше духа, чтобы сделать своими такие двухцветные печати. Даже сломать их сложней. Вероятно, так же обстоит дело и для любого идущего. Преодолеть и обмануть двухцветные печати гораздо сложней, чем простые одноцветные, полученные из контрактов или созданные мастерами Указов на бегу. Потому-то фракции и используют эти артефакты с охотой.
Ну да ничего. Вечерами ко мне приходит отдельно выделенный для этого послушник. Тот самый бедолага Митай, на котором я и использую, раз за разом, артефакт Стражей. И в конце концов я пойму, как мне нужно окрашивать стихией этот дарсов дух.
Я дочитал страницу и задумался. Интересно. Если пересказать всё это простыми словами, то выйдет что:
Один цвет указа — действует на ощущения.
Два цвета — на мысли.
Три цвета на саму душу.
И тогда...
— Что за страж из тебя, когда ты пялишься в книгу и даже не смотришь по сторонам? Как ты вообще ходишь и не падаешь, я не понимаю.
Я поднял взгляд от страниц. Хахпет же не замолкал, кривя губы в гримасе и продолжая мне высказывать:
— Хватит с меня. Вся служба лежит на мне, ты только и делаешь, что читаешь, а на приказ заместителя главы Академии положил...
Я захлопнул книгу, и под моим взглядом Хахпет подавился окончанием фразы. Мгновение помедлив, я предупредил:
— Выбирай выражения, собрат в обучении. Иначе мы поссоримся с тобой.
Внешне или, как пишут в трактатах, формально он прав. Приказ Ксилима гласил, что ученики Павильона должны усилить поредевшую во время битвы со Зверями стражу ворот и стен.
Но, по сути, истинная причина этого приказа — оправдать моё присутствие на площади ворот. И если бы Хахпет был внимателен, то уже подметил бы, что за эти три дня я единственный, кто торчит здесь от рассвета и до заката. Это остальные сменяются, а я даже ем вместе со стражей Академии. Прямо здесь.
И все остальные мои напарники, если и усиливают стражу, то лишь на жалкую кроху. Просто потому, что в пяти шагах от нас в воздухе висит двухцветная печать моего нового охранника, попечителя, Мастера седьмой звезды с серебряными отворотами на халате.
Отделение хранителей понесло огромные потери. Больше погибло только старших учеников, которых выплеск энергии Неба настиг во время медитации. Те же, что выжили, оказались непоправимо искалечены. Из невольно услышанного разговора Рамаса с Шандри, я понял, что лучшее, на что они могут рассчитывать — пик Воина.
Отделение же хранителей не медитировало, сумело защититься от выплеска, но их накрыло волной обрушившихся с неба тварей. Но именно их заслуга в том, что хоть кто-то из учеников в Ущелье выжил.
Я помню завалы из покрытых шипами туш тварей там, где меня тащил за собой Ксилим.
Шандри очень хотел приставить целых трёх телохранителей, но их, свободных, просто не осталось столько в Академии. Ведь незримо охранять нужно не только меня, но и множество учителей Академии, которые были для неё бесценны, но при этом мало что представляли из себя в бою. Хотя тот же глава Павильона Лотоса считал иначе. И погиб в Ущельях, а ведь именно сейчас его помощь стала бы...
