— Ты уже придумал, что Каринке на днюху подаришь?
Вопрос Николя вывел Назарова из оцепенения.
— А? — переспросил тот.
— Эд, да ты со мной, вообще? Говорю, ты купил подарок на день рождения Карине?
— Блин, точно! — Стукнул Эдик по лбу. — А я и забыл. Только ты ей не скажи.
— За кого ты меня держишь?
— Подкинь идею.
До самой школы Николя «подкидывал идеи» — одну хуже другой. Эдик зарезал их на корню, Верехов злился. Вскоре к процессу подключился Рыжий. Он тоже никак не мог придумать, что подарить Карине. В принципе, у неё было всё. Так зачем напрягаться?
— Подари ей деньги! — выдал Кирилл шедевральную мысль.
— Кирюха, тебя в детстве не роняли? — Покрутил Эдик пальцем у виска. — Где ты видел, чтобы девушкам бабки дарили?
— А что? — Обиделся Рыжий. — По-моему, прекрасный подарок. Каринка потом купит себе, что захочет. И тебе не придется голову морочить. И она останется довольна.
— Нет, не пойдет. — Покачал головой Назаров. — Обидится еще. Или скажет, что с фантазией у меня туго. Ладно, завтра суббота. Вот пойду и присмотрю что-нибудь.
— Какие животрепещущие вопросы решаете? — Плюхнулся рядом Денис.
— У Карины день рождения во вторник, а я еще подарок не выбрал, — ответил Эдик. — Слушай, ты чего трубку не берешь? До тебя дозвониться нереально.
Эдик пустился в рассуждения о предназначении мобильных телефонов, затем снова плавно перешел на тему подарков, а потом прозвенел звонок на урок. Учительница литературы рассказывал о творчестве Гумилева. Из всего класса её слушали от силы человек пять. Остальные занимались своими делами.
Весь урок Эдику казалось, что на него кто-то смотрит. Он покрутился по сторонам и заметил, что Лаптев не сводит с него ненавидящего взгляда. Ну и пусть. Вспомнилась любимая присказка отца: «Я не долларовая купюра, чтобы нравиться всем». Вот и Эдику было всё равно, что о нем думает Лапоть.
А Тема искренне жалел, что с Назаровым ничего не случилось. Жив-живехонек. Значит, действительно прогуливал. После первого урока Эдик ушел куда-то вместе с Денисом. Наверное, на перекур. Артем оставался в классе, повторял параграф по истории. Рыжий и Николя тоже сидели на своих местах, о чем-то тихо переговариваясь. Тема никогда не имел привычки подслушивать, но сейчас не удержался.
— … ведет себя, как придурок, — услышал Лаптев обрывок фразы Рыжего. — Можно подумать, он и правда забыл, что у Каринки днюха.
— Всё может быть. — Пожал плечами Николя. — Ты же знаешь Эдика. Чаще всего его заботит только он сам.
— И то так, — согласился Рыжий. — Но если бы у меня была такая девчонка, я бы с неё пылинки сдувал.
— Кирюха, тебе что, Каринка нравится? — хохотнул Николя.
— Да какая разница? — буркнул Рыжий. — Просто говорю о том, что Эдик зря выделывается. Он ничем не лучше и не хуже любого из нас.
Интересное дело получается… Значит, нет единства в рядах товарищей Назарова. Похоже, Рыжего начинает угнетать компания Эдика. Или он просто завидует более успешному другу. Богатые на открытия выдались дни. Артем узнал много такого, что могло пригодиться ему в будущем. А ведь без своих дружков-приятелей кем будет Эдик? Никем. Вот, Рыжий уже брызжет слюной. Николя — человек недалекий. Что Эдик говорит, то и делает, но дружит больше с Кириллом. А насчет Дениса… Достаточно будет дать понять Назарову, что лучший друг ведет двойную жизнь. И шайка Назарова исчезнет, словно мыльный пузырь.
Лаптев улыбнулся. Он словно постепенно становился другим человеком. И тот, второй человек был гораздо умнее, смелее и сильнее. Там, где Тема Лаптев выхода не находил, нынешний Артем видел гораздо больше возможностей. Надо было только грамотно ими воспользоваться…
В понедельник Николя на занятиях отсутствовал — он уехал на соревнования. Боксом Верехов увлекался давно. Впервые в спортивный зал его привели родители в возрасте пяти лет. С тех пор жизнь Николая и спорт спелись воедино. Со стороны казалось, что ничего его не интересует, ничто не заставляет переживать какие-либо эмоции. Николя виделся окружающим неприступной глыбой, которой ветер, град — нет разницы. Но на самом деле он знал, что такое настоящая страсть. И страстью этой был бокс.
Сначала Эдик и Рыжий думали поехать поддержать товарища, но потом решили, что Николя справится и без них. Тем более, когда доходило дело до спорта, Николя не признавал ни друзей, ни врагов. Существовал только он — и противник. Отвлекать Верехова перед матчем не рекомендовалось, а после него он либо впадал в ярость из-за проигрыша, либо в буйство после победы. Поэтому парни направились на уроки.
Будь воля Эдика, уроки он тоже прогулял бы. Последние две ночи он отвратительно спал. Снился какой-то бред. Тронная зала, Лаптев. Начинало надоедать. И сама физиономия Лаптева раздражала, как никогда. Но прогула не вышло. Отец в кои-то веки решил взяться за его воспитание всерьез. Даже до школы подбросил по дороге на работу. И вообще, Эдик подозревал, что папаша собирается в эту самую школу наведаться лично. Навести справки, как себя ведет сын. Может быть, не замечали ли за ним чего странного. После видения Эдика отец стал как-то подозрительно на него поглядывать.
Денис тоже выглядел сонным, но по другой причине. Дома ночью был такой дебош, что стены ходоруном ходили. Соседи даже милицию вызвали, хотя давным-давно забили на их семейку. В общем, разбирательства затянулись до утра, постепенно переросли в очередной скандал с матерью, и теперь голова грозилась разорваться на части. Дэн даже начал думать о переезде. Будь его зарплата чуток выше… Правда, и мать оставлять одну не хотелось. Пропадет ведь. Какая ни есть, а мать.
Абсолютно довольным жизнью казался только Рыжий. Да, ему тоже снились странные сны. Подумаешь. Кому они не снятся? Гораздо больше Рыжего занимали вопросы реальной жизни. Например, как обратить на себя внимание Карины. И как избавиться от соперника. Не важно, насколько дружны они были с Эдиком. Эд Каринку не любил, и не скрывал этого. А Кирилл любил. Значит, надо было подвинуть Эдика куда-то в сторону…
После уроков вся компания отправилась на задний двор школы. Все школьные дворы похожи между собой — какая-нибудь сараюшка, гордо именуемая мастерской для уроков труда. Турники, поле, размеченное для сдачи стометровки. Колеса, вделанные в землю. И обязательно — лабиринт из спаянных труб. Вот там-то, на трубах, излюбленное место школьников. Туда и направились Эдик, Кирилл и Денис. Около двадцати минут они разговаривали о завтрашней вечеринке у Карины и предстоящих семестровых контрольных, обнаглевших десятиклассниках, которых давно пора поставить на место, и прочей ерунде.
В кармане Рыжего зазвонил мобильный.
— Колян, — прокомментировал он и включил громкую связь. — Да.
— Алло, — донесся до ребят далеко не радостный голос Верехова. — Ты один?
— Нет, с Эдом и Дэном. А что?
Николя смачно выругался. Значит, дело было плохо.
— Проиграл? — спросил Эдик.
— Если бы. Всё гораздо хуже, — запинаясь, отвечал Николя. — Ребята, вы меня только психом не считайте, хорошо? Тут такая история вышла… Не знаю, как и сказать. В общем, вышел я на ринг. Соперник не особо серьезный попался. Ну, думаю, проблем не будет. Обменялись парой ударов. И вдруг смотрю — а на меня змеюка прет. Громадная — жуть. Шипит, гадина, извивается. Меня чуть инфаркт не хватил. Только, по ходу, я один её видел, потому что противник и глазом не моргнул. Уложил меня на лопатки, как младенца. А змеюка исчезла. Что это было — понятия не имею.
— Что-то мне это не нравится. — Рыжий закусил губу.
— Слушай, Николя, завтра на вечеринке обсудим, — сказал Эдик. — Мне тоже есть, что рассказать. Может, и сведем всё к одному.
— Договорились. До завтра, пацаны.
— Пока.
Рыжий спрятал телефон. Несколько минут парни сидели и молчали. Наконец, Эдик сказал:
— Не нравится мне всё это. Сны дурацкие, миражи непонятные. Одно из двух. Или мы сошли с ума. Или кто-то хочет, чтобы так оно и было. Завтра обсудим с Николя. А пока давайте расходиться.
