А самый Ад, куда их теперь отправляли, уже начинал ему казаться раем – в её объятиях!
«Видимо, Бог всё-таки существует, – понял Виктор, пока они втроём ожидали в камере смертников подачи газа, – раз Он послал мне Ганешу и Джиневру. И не дал тут сойти с ума!»
– Благодарю тебя, Творец Мироздания! – поднял он руки и взгляд к небу.
– Не за что, – усмехнулся Ганеша и хлопнул Виктора по плечу. Давая понять, что Бог действует через него. – Творцы – всего лишь руки Бога. Ты не знал? Ты думал, что это мы тут такие умные? Я поначалу тоже боготворил Судей, пытался стать среди них лучшим, затем – Творцов, пока не понял, с годами, что над всеми нами существует нечто, что мы называем Высший Разум. Именно так я и стал Творцом Вселенной. Это не я так решил, это Он меня выбрал. Когда я смог понять, чего именно Он от нас хочет.
– И чего же Он хочет? – усмехнулся Виктор. Не веря во всю эту чушь.
– Всего! И умеет это делать. Через таких, как я. Творцом Вселенной нельзя стать. Можно лишь быть Им избранным.
– Так это секта? – усмехнулся над ним Виктор.
– Ага, размером с вселенную. Закрытая от идиотов секта Высшего Разума, который тебе пока ещё недоступен. Нет в тебе потенциала Творца. К сожалению. Но ничего, я над тобой ещё поработаю, – хлопнул он Виктора по плечу. Давая понять, что теперь и над ним распростёрта длань Божья.
И все трое отправились в астральных телах на попутном Челноке из невидимой глазу материи по указанным в деле координатам.
Это была одна из самых заурядных планет, куда «смывали» через унитаз правосудия весь «интеллектуальный мусор» на периферию галактики. Периодически «обнуляя» цивилизацию этой планеты, как только те активно начинали строить космические корабли и колонизировать ближайшие планеты. Что и отражено в высказывании местного мудреца: «История ходит по кругу». Чтобы те опять не вырвались за пределы своей звёздной системы в более высшие миры и не натворили там бед. Доказывая всем, что их зря отвергли. Почему-то – с оружием в руках. Как уже не раз было. Пока однажды на данную планету ни прибыл Ганеша, внеся в их мироустройство существеннейшие коррективы. Столкнувшись там с её самыми заурядными представителями. Которые, наивно думая, что он точно такой же, как и они, набивались ему кто в друзья, кто в жёны. Или хотя бы – в любовницы. Чтобы хоть как-то коснуться этого божества – Воплощённую Личность Верховного Господа. Который и сам долгое время этого не понимал, считая себя самым заурядным бесом, пока Джиневра не ткнула Ганешу в это носом.
Из всего имущества в комнате Влас располагал в своей собственности только огромным телевизором и саунд-буфером с расставленными по углам колонками, что он гордо называл «домашний кинотеатр», и почему-то наивно считал, что для соблазнения девушек больше ничего и не нужно. Кроме пары бутылок пива – в особо запущенных случаях.
Мало того что он столь сильно заблуждался сам, даже не помышляя ни о цветах, ни об ухаживаниях, ни о прочих рекомендациях Дон-Жуана, о которых он даже не читал, но ещё и чуть ли ни каждый вечер практиковал это своё заблуждение с той или иной бесовкой, приглашая её к себе:
– Просто, посмотреть кино.
В том числе и – Машу, которую знал давно. Ещё до появления в комнате телевизора. О котором он с ней и мечтал, лёжа на кровати.
Язык у него был подвешен «будь здоров». Не в обычной жизни, нет. Но только тогда, когда он в присутствии девушки «наступал на пробку» и внезапно для неё (и для всех, если Влас куражился в компании) становился современной версией Златоуста. Благо, что он был симпатичным, и бесовки, минут за двадцать развесив уши, охотно шли ему на уступки. Особенно – поздно вечером, так как Влас наотрез отказывался их провожать.
Девушки были для него не просто предметом соблазнения, это и так понятно, даже – им, но ещё и источником вдохновения. А так это был обычный бес лет двадцати пяти небольшого роста, вертлявый и неугомонный, но не более того. И только присутствие симпатичной девушки вдохновляло его на «жизненный порыв» 1. В её сторону. Раздевая ту не только глазами и руками, как все, но и словами:
– Какой у тебя шикарный лифчик! Где ты такой размер достала?
– Этот комплект мне мама с папой на день рожденья подарили, – улыбалась польщённая им девушка. Намекая на то, что трусики у ней тоже брендовые.
– Наверное, долго для этого старались? – лукаво улыбался Влас.
– Да минут двадцать – точно! – усмехалась та. Наконец-то поняв, о чём он говорит.
Что любая из них почему-то расценивала как дерзость и охотно шла на эксперимент, который она ставила у себя в уме, желая посмотреть на то, что из этого получится. Как будто были варианты.
Особенно, когда фильм подходил к концу, и та начинала откровенно зевать, подумывая уже над тем, чем сегодня ей, на ночь глядя (в окно), предстоит заняться? И – куда пойти?
Внезапно для неё выдвигая свою кандидатуру, с бутылкой пива в руках. Мол, будешь? И начинал буквально ездить ей по ушам, вовлекая в своё безумное «ралли». Где он давно уже был, оказывается, чемпионом мира «в весе пера» и прочих канцелярских принадлежностей, которыми Влас никогда не пользовался, записывая свои ставшие уже давно крылатыми фразы прописными истинами прямо на подкорку девушек. И всё время использовал их… как шпаргалки, вспоминая то, насколько они были прекрасны! И как звонко они смеялись над тем, что он им говорил. Вновь и вновь. В разговоре с другой девушкой.
Мозг Власа свежел от пива, как ель на морозе, и мысли то и дело вспыхивали у него в голове, как новогодние гирлянды:
– Свобода и свинство это разные вещи. И их опасно смешивать!
– Откуда ты это вычитал?
– Я никогда не читаю вслух чужих произведений! Тем более – из разряда народного творчества. Хотя порой и хочется стать одним из героев сказок народов мира и премило щебетать о том, что правильно, а что – бесправие, поминутно выдвигая версии о том, откуда что пошло и куда, в конечном счёте, обещает нас привести. Ты живешь в Сказке, придуманной обществом для того, чтобы его граждане пытались быть её героями, черпая вдохновение в те мгновения, когда это у них хоть как-то получается. Составляя сказочку о себе-хорошей, чтобы
