— А ты думаешь, было бы лучше, разошли они сейчас гонцов во все края и присоединись они… к этому самому?!
Гномы застыли друг перед другом, сердито сверкая глазами. Наконец Торин вздохнул, плюнул и принялся снимать мешки с пони.
— Так и быть, останемся… Но стеречь будете вы двое! Ясно? А я спать буду.
Ясным морозным днем они вылезли из пещеры. Белая нетронутая пелена выпавшего за ночь снега покрыла камни, ни единого следа не было видно. Постукивая зубами — ветер и не думал успокаиваться, — они продолжили путь.
Минула неделя тяжкого, взявшего все силы труда. Тропа шла под уклон, они миновали перевал, но каждый шаг стоил таких же усилий, как добрая лига. Кончились дрова, пришлось кое-как сооружать снежные избушки, на что уходило немало времени. Они уже не шли, а плелись. Без гномов хоббит бы уже давно погиб; и сейчас, покачиваясь на спине пони, куда его едва ли не силой усадили Торин и Малыш, он мог только дивиться их необыкновенной выносливости. Они брели молча, ожесточенно и упрямо пробивая грудью дорогу через снежные завалы. Никто их не преследовал, и хоббит со своим обостренным чувством опасности был совершенно уверен — вокруг них сейчас врагов нет.
Его мысли невольно возвращались ко встрече с орками, и он не мог не удивляться — насколько все же далеко смотрел Саруман! Видать, он не был так уж не прав, раз его творения, обретя хотя бы относительную свободу воли, отшатнулись от стихии бессмысленных и бесконечных убийств, двинувшись по пути постижения — для начала хотя бы собственных истоков и предназначения. Да, они оставались еще во многом орками, но все же… Недаром их так ненавидят орки истинные, мордорские…
Несмотря на все тяготы, они все же продвигались вперед, и вот настал день, когда их взорам открылась простирающаяся далеко на восток необозримая Приречная Равнина, сейчас вся белая, сверкающая снежными покрывалами; и дымки многочисленных, разбросанных тут и там деревень. Путь через горы кончился.
Глава вторая
ОЖИДАНИЕ НА КРАЮ
трудом веря своим глазам, хоббит откинул со взмокшего лба меховой капюшон. Да, приметы не обманули, друзья стояли возле самого восточного края Серых Гор, у их последнего отрога. В затянутую снежной дымкой даль еще тянулись какие-то всхолмья и гряды, но сплошные стены серых непреодолимых скал кончались. Казавшийся бесконечным путь вдоль пролегшего на сотни лиг хребта завершился.
Они молча смотрели на изглоданный ветром край последнего утеса, не в силах вымолвить ни слова. Двухмесячная дорога, холод и метели, случайный ночлег в тех местах, где их застигала темнота, — все это было позади; теперь они могли наконец остановиться и перевести дух.
Над ними навис ярко-синий небесный купол; мартовское солнце сияло вовсю, а кругом расстилалась бескрайняя равнина, далеко на юго-западе был едва виден конус Одинокой Горы. В этих местах из-за края хребта выбегала узкая дорога, ведущая к Озерному Городу; в былые годы ею пользовались немногочисленные жители северных склонов Серых Гор. Где-то на самом восточном горизонте черной черточкой виднелись Железные Холмы — и вот в этом-то коридоре шириной чуть не в сотню миль им предстояло ожидать отряды Олмера, с не меньшим упорством пробивающиеся сюда же по другую сторону гор. А то, что это так, они знали от гномов — родственников Малыша, к которым они завернули, сделав краткую остановку возле южных ворот королевства потомков Дьюрина в Серых Горах. Дозоры гномов уже давно заприметили движение измученных сотен Олмера; по словам собеседников Малыша выходило, что друзья опережают остатки ангмарского воинства примерно на три-четыре дня; гномы и Фолко вздохнули с облегчением. Торин заикнулся было о том, что можно пройти под горами и встретить Олмера возле Северных Ворот, но Малыш отрицательно покачал головой — путь через все королевство занял бы по крайней мере неделю. Оставалось лишь, не жалея ни себя, ни пони, изо всех сил спешить к восточному краю гор, как и было задумано с самого начала. По хорошо наезженным зимникам, проложенным беорнингами в когда-то пустынных, а ныне густо заселенных землях между Серыми Горами и краем Зеленых Лесов, они шли ходко, насколько возможно сокращая ночевки и дневной отдых. Дорога отнимала почти все силы, однако они жадно ловили любой, даже самый невероятный слух, коими во множестве полнились в ту зиму придорожные трактиры.
К своему удивлению, хоббит убедился, что здешних лесорубов, углежогов и древоделей куда больше заботили дела каких-то непонятных степных племен Прирунья, чем новости из Соединенного Королевства. Так, мимоходом, как о чем-то совершенно незначащем упоминалось о войне Арнора с Ангмаром, о походе Наместника на Север; все были единодушны в том, что, хвала Дубу, война до нас не добралась; с кем и за что воевал там Арнор, мало кого занимало.
Известий с Юга, из Минас-Тирита, было побольше, но лишь в связи с заботами Приозерного Королевства, вассала могущественной Южной Короны; новости из устья Андуина были, в общем, утешительны для хоббита — на рубежах Гондора все спокойно, торговля с Харадом идет как всегда, пошаливают пираты на побережье, но не сильно, с флотом Пеларгира шутки плохи. О Короле упоминали мало, но всегда с почтением и легкой боязнью. Фолко удивило другое — любая новость из Гондора оценивалась лишь с одной стороны — поднимутся или упадут цены на лес, бревна, доски, древесный уголь, бересту и тому подобное; в то же время самые мелкие изменения в верхушке прирунских племен обсуждались с таким жаром, как будто от этого зависела их судьба. Хоббит недоумевал — кочевникам сюда не добраться, у них на пути Эсгарот и Приозерное Королевство, этим лесным жителям нечего бояться Степи.
Выспрашивая, подпаивая, а где и подслушивая, хоббит сумел узнать немало интересного о самом государстве Лучников; а среди прочего и то, что порубежные части в неурочное время подняты на ноги и подтягиваются к северной границе. После того как он услышал это от уже третьего купца, он мог только скрежетать зубами от бессильной злости на пару с Торином — хороши же эти потомки Барда, если в их королевстве всякий поганый купчик осведомлен о передвижении армий! Где уж тут говорить о внезапности! В Дэйле у Олмера не может не быть сторонников — это его родина, и весть наверняка найдет себе дорогу в обход пограничных постов.
— Н-да, приятное местечко, — поеживаясь, буркнул Малыш.
Он обвел взглядом унылые, лишенные зелени скалы и заснеженные холмы; в ложбинах виднелись голые спутанные кроны редких деревьев. На последнем утесе, на самой его вершине, высилась открытая всем ветрам сторожевая башня с островерхой крышей. Конечно, ей было далеко до суровой и мощной красоты, изящества и строгой соразмерности тех, что оберегали Аннуминас, не говоря уж об Ортханке, но сложена она была на совесть — приземистая, округлая, она словно вросла в дикий камень. К ней вела едва заметная каменистая тропа, а чуть в стороне, пониже, теснились какие-то низкие деревянные строения — очевидно, конюшни и склады заставы.
