К. Миллс - Зимний мир

— Хорошо, что вы вовремя остановились, иначе мы стали бы мужем и женой гораздо раньше, чем вам бы хотелось, и гораздо более грубо, чем я предполагал.

Мгновенно я осознала всю тяжесть своего положения. Эннис чуть ослабил свою хватку, и я почувствовала, как кровь побежала по моим онемевшим пальцам.

— Вот так-то лучше, — мягко произнес Эннис. — Я не обижу вас, леди Катрин, если вы успокоитесь, а что касается брачного обряда, то, как того требовал лорд Ричард, я не позволю вам причинить мне боль, я исполню свой долг перед фамилией. Уясните это для себя.

Выхода не было. Его доброжелательность не беспредельна. Тяжело было осознать все это. Я бы предпочла обойтись без ритуала. Я надеялась на это до тех пор, пока не услышала от Энниса, что он обязан подчиниться приказу главы Дома. Я надеялась даже несмотря на то, что сама должна была подчиниться своему Дому, когда подписывала брачный договор с де Ври. Но Арл никогда бы не обидел меня. Этот человек тоже обещал не обижать меня, если я добровольно отдамся ему. У меня снова полились слезы, я не могла перестать плакать.

— Только что сегодня утром я была замужем, а теперь Арл умер, а вы снова хотите заставить меня выйти замуж, не позволяя даже выплакать свое горе по нему.

Эннис, удивляясь, вытер мои слезы.

— Вы плачете о нем? Хотя это был выбор вашего брата?

Я кивнула. Это все, что я могла сделать. Его слова изумили меня. Арл только что умер, и я даже не успела привыкнуть к этой мысли.

— Арл был добр ко мне и терпелив, — заключила я. — Он не наказал бы меня, если бы я не согласилась с ним или ослушалась бы его. Большинство других моих поклонников побили бы меня за это. Поэтому я… я… печалюсь о нем. Мы были бы хорошей парой.

Я не говорила уж о браке с Ником.

— Тогда я прошу прощения, что встрял в это дело.

Эннис задумался, затем он опустил мои руки и тепло обнял за плечи, я полагаю, в знак сочувствия.

— Мне двадцать семь лет, у меня нет жены, так как я не нашел здесь достойную женщину и не в состоянии добраться до Черного Корабля. Я уж думал, что я умру, не имея детей, до тех пор, пока Ричард найдет мне богатую и знатную невесту. Я хотел иметь жену. Я очень хотел иметь детей. Я молил Бога помочь мне. Хоть какой-нибудь шанс! И я был готов напасть на свадебную процессию!

На его лице появилась усталость. Его плечи дрожали. Казалось, он испытывал угрызения совести. Я поверила ему, хотя он был из рода Харлана. Если он разыгрывал спектакль, то слишком убедительно.

Наконец он обернулся ко мне и подошел ближе.

— К утру мы станем мужей и женой. — Теперь его голос был более печален. — Я должен подчиниться главе моего Дома и выполнить приказание к полудню, так же, как вы подчинялись главе своего Дома сегодня утром. Вы не можете мне помешать. Вы только должны позаботиться о себе. Я не прошу от вас невозможного. Наши Дома — враги, но, пожалуйста, пожалуйста, постарайтесь сделать так, чтобы предстоящее было для вас менее болезненным.

Я не знала, что сказать. Если я лягу с ним без сопротивления, то я предам Халареков. Если я начну сопротивляться, то он возьмет меня силой, и окажется, что я все равно предам Халареков. Альтернативой только могла быть смерть. Я прошептала:

— Пожалуйста, я ничего не соображаю. Столько всего навалилось…

— Я знаю.

Правда ли, что он сочувствует мне?

— Можно мне немного подумать?

Он улыбнулся.

— Несколько часов, не больше. Мой нетерпеливый кузен, вероятно, потребует доказательств рано утром. Вы девственница?

В данной ситуации этот вопрос был понятен. Де Ври тоже требовал доказательств моей невинности.

— Конечно, — согласилась я. — Как еще может муж узнать, что первый ребенок, действительно, его?

— Вот это характер! — Эннис улыбнулся, хотя за его теплотой было заметно скрытое напряжение. — Я думаю, лучше бы перестать плакать. Пойдемте со мной, я провожу вас в удобное для отдыха место. — Он направился к двери. — Макнис выбрал отличное место для охотничьего домика.

Я остановилась.

— Макнис? Ван Макнис?

Я почувствовала, что он заметил мой испуг.

— Нет, он не знает, что его дом сдан в аренду кому-то из Дома Харлана. Лишь его управляющий знает. Отдыхайте, моя леди. Мог ли представить Лхарр Халарек, что Харлан подобрал для укрытия леди Катрин домик Макниса?

Чертовски удачное место для укрытия. Я могла бы остаться здесь до весеннего охотничьего сезона, и никто бы не догадался заглянуть сюда. Все знали, насколько сильно был настроен Макнис против Харлана. Хорошо, что Эннис сказал, где я нахожусь. Дом был выстроен окнами на юг и восток, посреди большой равнины. То ли Эннис случайно выдал мне название этого места, то ли домик так тщательно охранялся, что он, мог не беспокоиться о том, что я сбегу. Позже я постараюсь разобраться, эта мысль не покидает меня.

Эннис повел меня наверх крепости, в комнату, где со всех сторон были окна. Кроме разбросанных шерстяных или плетеных из травы ковриков не было никакой обстановки.

За окнами виднелись, кроме равнины, озеро и горы. Если напрячь воображение, то можно представить, что далеко за золотистыми равнинами находятся жилища в долине Онтара. Я подошла к ближайшему окну. Внизу в озере отражались солнечные лучи.

— Можете отдыхать час, два, три, — сказал Эннис. Он уединился на потрепанном коврике у двери и, прижавшись спиной к стене, закрыл глаза, казалось, что он задремал.

— Я бы хотела остаться одна, — сказала я. Эннис приоткрыл глаза, давая понять своим взглядом, что ему нечего сказать, так как он не собирается позволить мне убежать.

Я посмотрела в другое окно на заснеженные горы, и мне показалось, что я снова вижу Онтар или Карна. Я глубоко высунулась из окна, чтобы попытаться выбраться из комнаты.

Эннис вскочил с пола, обхватил меня руками и оттолкнул от окна быстрее, чем я успела понять, в чем дело.

— Нет уж! — сказал он строго. — Вы не убежите. Особенно через окно.

От удивления я замолчала на мгновение, затем рассмеялась. Делать было нечего: слишком много гнева и ярости за один день. Эннис выглядел захваченным врасплох. Он медленно отпустил меня и отступил.

— Халарекам не свойственно самоубийство, — заключила я. — Я просто хотела получше рассмотреть окрестности.

Эннис сомневался.

— По-моему, тоже.

Я лукаво улыбалась ему.

— Неужели вы думаете, что мысль о том, чтобы лежать рядом с вами, мне так ненавистна, что я готова на самоубийство?

Я заметила, что он почти свихнулся. Обиделся ли он? Наконец он уныло усмехнулся.

— Нет, если я упущу вас, я могу лишиться своего инструмента, необходимого для получения удовольствия от моего искусного обращения с женщинами. Я только и думал об этом моем умении.