Сравнительно толстое бревно, до этого момента спокойно возлежавшее на чьем-то плече, стремительно понеслось по кругу, разворачиваясь вместе со своим владельцем, и плашмя врезалось со всей дури одним из концов в Мэри, угодив в голову. Точнехонько по бантику. Из глаз девушки брызнули искры вперемешку со слезами. А свет какой-то негодяй вновь выключил.
Глава 2. Погоня за призом
Невдалеке, малость позади и чуть левее, отчетливо-громко хрустнула сухая ветка, подломившись под тяжестью чьей-то лапы. Аня, вздрогнув от неожиданности, нисколько не сомневалась, что причиной испугавшего ее звука послужила именно лапа, а вовсе не нога. Вряд ли нормальные двуногие ходят или прогуливаются в тех местах, куда черти занесли колдунью. А вот совершенно ненормальные индивидуумы, обросшие мохнатой шерстью, пускающие от аппетита слюни, наверняка здесь шастают, как у себя дома. То есть запросто. И именно на лапах: больших, привычных к лесному бездорожью, когтистых, да к тому же без педикюра. Стопудово, что всевозможных оборотней, а так же прочих монстров в окружающем пространстве навалом. Только вот встречаться с ними нос к носу девчонку ну никак не климатило!
Она не ошиблась. В утренней сизоватой дымке, а если точнее, так в клочковато-рваных стежках тумана (наверняка постоянного в этом измерении) проскользнула размытая грязно-бурая тень, ломая тонкие прутики кустистых зарослей. Хотя говорить о скольжении явно не приходилось. Эта самая тень ломилась подобно трактору, прорубая неслабую просеку. Да и ростом создание не уступало «гусеничному монстру» ни вершка. А уж его недовольное рычание было однозначно громче, чем работающий двигатель машины.
Сердце юной волшебницы заполошено забилось, а сама Лекс постаралась замереть, прикинувшись еще одной корягой, которых в этих одичалых дебрях валялось в достатке. Одной больше, одной меньше — авось чудовище и не заметит ее, распластавшуюся на земле. Но тело, не желая слушаться доводов разума вести себя тихо и мирно, самостоятельно попыталось втиснуться в узкий прогал между двумя высоко выступающими над почвой узловатыми горбами корней неведомого дерева, поражающего воображение, как толщиной, так и уродливой корявостью. С проворностью загнанной в угол мышки девчонке удалось забиться в «норку». И Анька, мало заботясь о своем имидже, даже сгребла на себя солидный ворох опавших листьев, до которых смогла в спешке дотянуться рукой, благо их насыпалось полным-полно.
Видок у колдуньи стал еще тот! Уже через десяток секунд прелая листва густо усыпала ее от макушки до пяток, моментально запутавшись в волосах, приставуче прилипнув к лицу и одуряя гнилостным ароматом. Девчонка превратилась ни то в замаскировавшегося ниндзя, ни то в крепко подгулявшую подружку лешего. Но…
Главное ведь результат, а не то, каким способом она его добилась. А результат стоил издевательства над собой. Оборотень, как Аня предположительно охарактеризовала чудовище, тараном пробился сквозь кусты в непосредственной близости от девушки, но ее не заметил, не учуял, а потому и курс менять не стал. Маленькую передышку она себе выиграла. А дух перевести как раз и не помешает. Да и попытаться осмыслить обстановку, прикинуть свои действия хотя бы на ближайшее время, тоже нужно. Точнее, проанализировать ситуацию просто жизненно необходимо…. Если, конечно, Лекс не хочет закончить так же, как и шибко самоуверенный, но тем и привлекательный для неё Роб Баретто.
Папа у девчонки — десантник. Да не простой, а взаправдашний майор, прошедший там, где даже капыры себе копыта переломали бы. И мама у девочки — колдунья! Такая, что многим настоящим волшебникам впору позавидовать ее способностям. Да и Аня Лекс родителей не подвела, уродившись не совсем уж бестолковой. И потому прорвется! Не может быть иначе.
А вот красотульку Баретто жалко, до жути жалко. Наверняка ведь он слишком понадеялся на свои знания, чего уж спорить — богатые и обширные, да вот только не принесшие ему сегодня удачи. Примерно полчаса назад или чуть больше того, Аня почти одновременно вначале услышала, а затем и увидела такое, что сердце у нее тоскливо сжалось, а в душе поселилось нечто ужасное, колючее и обжигающе-ледяное, словно девчонку изнутри блистающей изморозью покрыло. Пальцы на руках вон и до сих пор холодные-прехолодные.
Проводив пристальным прищуром серых глаз спешно удаляющуюся фигуру гигантского оборотня, волшебница устало вздохнула, предварительно коротко всхлипнув и обиженно шмыгнув носом. А затем медленно поднесла собранные в пригоршню ладони к лицу и попыталась согреть окоченевшие пальцы своим дыханием. Им стало чуточку теплее, а девушке гораздо уютнее. Глаза у колдуньи между тем сами собой закрылись, даже не спросив у хозяйки позволения.
Уже через минуту нахлынули воспоминания, и перед мысленным взором Ани вновь яростно всплеснулся ввысь ослепительно яркий столб огня. Он замысловато переливался между золотистым и фиолетовым цветами, с редкими вкраплениями красноватых протуберанцев, завихряющихся внутри жаркого пламени, но совершенно не рвущихся наружу. Что было крайне странно. Если конечно огонь настоящий, а не какая-нибудь магическая штучка-дрючка наподобие «Языка дракона» или чего-то такого же заковыристого. А спустя миг уши девчонки едва не свернулись в трубочки от дикого вопля, раздавшегося из центра огненного смерча и отозвавшегося в каждой клеточке мозга дребезжащим эхом. Правда, крик тут же и оборвался на такой пронзительной ноте, что юную колдунью чуть наизнанку не вывернуло и в переносном, и в буквальном смыслах. Этот вопль — единственное, что она услышала сегодня от Роберта Баретто…. Так сказать, последнее прости, долетевшее до девочки от её милого Робика.
Эх, ты, глупый! Ну куда же ты поперся напролом, подобно недавно виденному монстрюге? Если он и загнется, так его не жалко совсем. Их тут, поди, сотни бродят. А вот тебя, дружок, еще как жаль! Хотя, что уж теперь говорить о том, чего не исправишь? Но с другой стороны, поделом тебе, умник! Сам нарвался!..
Лекс резко вскочила на ноги, нетерпеливыми движениями рук стряхивая с себя листву, машинально поправляя растрепавшуюся прическу, если таковой могут считаться неопрятно свисающие грязные сосульки слипшихся волос. А еще Аня живо крутила головой, пытаясь одновременно прогнать отупляющее чувство заспанной безысходности и заодно стараясь прикинуть, как долго пребывала в отключке. Она задремала что ли? Вот, блин, растяпа! Подходи, кто хочешь, и бери её тепленькую…
Хотя нет, не тепленькую, а продрогшую до костей. Девчонка зябко запахнула жалкие остатки мантии, основательно потрепанной, ужасно испачканной и безжалостно изорванной в безумной гонке по местным достопримечательностям, из которых запомнился, как ни странно, почему-то только лес. Еще раз темный лес. Опять густой лес. Снова труднопроходимый, мрачный лес. И на загладку — опостылевший до чёртиков дремучий лес! Интересно, он когда-нибудь закончится? Ответ напрашивался сам собой: конечно, закончится. Разве могут быть сомнения? Хотя вряд ли так Ане повезет в этой жизни. Возможно в следующей реинкарнации удача улыбнется, и ничего кроме небольших березовых рощиц с поющими в них соловушками, ей не повстречается на жизненном пути…
