Рик сбил ногой кучку ало-жемчужных грибов, и в воздух взмыло розовое облако. Кобольд быстро отпрыгнул, чтобы не вдохнуть ядовитый дым, и наткнулся на колючий куст. Шилья колючек проткнули штаны и вонзились в ляжки, и Рик завопил от боли.
Он тут же сжался от страха, прислушиваясь, не раздастся ли ответный крик спрутообезьян. Но гомон и гвалт лесных птиц не смолкал, и через минуту кобольд рискнул выпрямиться и потереть ноющие бока. Он мрачно оглядел ближайшие деревья, высматривая приметы, по которым можно будет найти обратный путь к клану эльфов, потребовавших от него долга за спасенную жизнь.
Ничего заметного на глаза не попалось, и Рик подумал было постучать в одно из пустых деревьев и попросить дальнейших инструкций. Но тут он снова вспомнил о безнадежности данного ему поручения, о том, что шансов вернуться очень мало, поэтому побрел дальше.
— Почему я? — продолжал он ворчать. — Два невыполнимых задания! Разве не хватит того, что я служил высшим силам? Почему я еще должен совершать подвиги ради этих несчастных эльфов?
Но теперь от него зависела честь рода кобольдов, и Рик не мог вспомнить, чтобы испокон веков хоть один кобольд нарушил свое слово.
Веков! Слово звенело, как кимвал. Если он не выполнит поручения Владычицы Сада, века перестанут существовать. Растает магия снов владычицы, и Край Мира, Немора, Ирт исчезнут.
Рик угрюмо продолжал идти. Утомительный и полный опасностей путь требовал мобилизовать все его силы. Лес был настолько густой, что иногда приходилось залезать на дерево, чтобы осмотреться и убедиться, что идешь именно к мрачным утесам, которые Рик видел при падении из сада. К ночи он выбился из сил и свернулся под корнем дерева, выставив из-под листьев только вздернутый нос и усталые глаза. Кобольд попытался посчитать, сколько у него и у всех миров остается еще времени, пока не пройдут сутки в саду на высотах Края Мира. Там время шло несколько иначе, не так, как за высокими стенами и на светлых планетах внизу.
Сон без сновидений навалился на Рика раньше, чем он успел закончить подсчеты. Проснулся он в изумрудный рассвет, под первые звуки щебета в лесной крыше.
— Эльфы! — прошипел Рик как ругательство и стряхнул пыль листьев с одежды, покрытой коркой грязи. — Ради этих эльфов я, кобольд, сплю на лесной подстилке и кормлюсь ягодами!
Между кустами мелькала лысая веснушчатая голова кобольдта, который искал чего-нибудь съедобного и думал о природе эльфов. Они, как кобольды и гномы, живут под землей. Как кобольды, но в отличие от гномов, они — природные создания и радуются свету Извечной Звезды. Но они, в отличие от кобольдов и совсем как гномы, придумывают хитроумные способы уловления магии дневного света в наговорных камнях и колдовских металлах и с помощью Чарма перестраивают свою жизнь. Кобольды же гордятся тем, что живут без Чарма. Они не прочь воспользоваться случайно попавшим к ним амулетом или талисманом, но все же предпочитают обходиться без них. Чарм им не нужен. В телах кобольдов, как и в растениях и животных естественного мира, который они чтят, содержится достаточно магии, чтобы обойтись без Чарма. У эльфов, гномов и людей все обстоит не так. Эти существа, если лишены устройств с Чармом в качестве балласта, уплывают с ночным приливом в Бездну, стоит им только осмелиться заснуть. Такое отличие позволяет кобольдам считать себя выше других разумных обитателей Светлого Берега.
— Если я настолько выше, — бурчал про себя кобольд, — почему я должен идти на такую страшную гибель ради эльфа? Азофель! — позвал он не слишком громко, чтобы не привлечь к себе спрутообезьян. — Азофель, зачем ты меня оставил? Ты сказал, что всегда будешь поблизости. Где же ты?
Ответа не было.
Весь день Рик Старый шел вперед, ночевал на лиственной подстилке под корнем дерева. Прошли еще два дня и еще две ночи, а он все пробирался сквозь лес.
На пятый день после падения с огромного пилона кобольд лежал без сил в последней своей норе, измученный голодом и страхами ночи. Скользкие огненные гадюки проползали мимо, охотясь за обезьянами, и их сияющие следы, похожие на струйки расплавленной лавы, и испуганные вопли их добычи — все это совсем лишило Рика отдыха.
— Папа? — прозвучал в утреннем тумане тоненький голосок. — Где ты, папа?
Рик Старый выпрямился. Он узнал влажное пришепетывание детского голоса. Это была Амара, его младшая дочь. Она умерла давно, очень давно, когда он был молод и женат впервые.
— Амара? — осторожно окликнул он.
— Папа! — Из тумана соткалась хрупкая фигурка. Увидев бледное личико, тонкие плечи и русые косички, Рик вскочил на ноги, будто его дернули за веревочки, как марионетку.
Он сделал шаг вперед, затем другой, третий, с протянутыми руками, ничего не соображая.
— Амара! — крикнул он, когда ее тело расплылось туманом в его руках.
Он, рыдая, упал на колени и тут же обратил к небу орошенное слезами, гневное лицо:
— Да пожрет огонь этот проклятый Лес Призраков!
Рик Старый поднялся с тяжелым сердцем и продолжил свой трудный путь. Вскоре он обнаружил поросль сахарных стеблей, слегка обгрызенных обезьянами, и собрал их, но есть ему не хотелось. Он любил Амару так же, как восьмерых своих детей, и больше, чем всех троих, которых пережил. Он знал, все они были здесь, в лесу, потому что их создавала его память — от многодневного голода рухнули запоры забвения, за которыми хранились воспоминания.
Рик жадно обыскивал лесные коридоры, высматривая еду, хищников и призраков. Он ничего не нашел, но к полудню у речного глинистого берега наткнулся на дымящийся помет — из густых экскрементов торчали кости неизвестного зверя. По лесным угодьям рыскал быкоящер, следы его когтей уходили вверх по речному обрыву и терялись в лесной подстилке.
Рассматривая, куда ведет след зверя, чтобы избежать встречи с ним, Рик Старый заметил в зарослях орляка у реки слюдяной проблеск. Он подошел посмотреть, что там светится, как вдруг из папоротников вылетела серебряная искорка и завертелась на ветру. Когда она пролетала мимо, Рик увидел размытые контуры небольшой бронзовой фигурки феи без одеяния и гениталий. Рик завопил от радости: феи знают пути между мирами.
Кобольд устремился вслед за порхающей феей вверх по речному обрыву. Было вполне возможно, что фея приведет его к шахте, уходящей с Края Мира вниз, где можно проскользнуть сквозь средний уровень к другому из Светлых Миров. Если он найдет такую шахту, то продолжит свой поиск темной твари, когда принесет эльфам Ожерелье Душ. Иначе он был бы вынужден просить людей-торговцев о проезде на эфирном корабле. Люди не очень жаловали кобольдов, и для платы за проезд пришлось бы раздобыть какой-нибудь чармоносный предмет.
