И тут раздался гром рога, возвестив о приходе подкреплений. к Глефе. Данила чуть не запрыгал на месте, когда увидел, как в чащу врывается полк наездников на мамонтах, ломая деревья и попутно сминая ряды неприятеля. Доселе не сражавшийся вместе с воинами Строгонов, блистая в лучах утреннего солнца золотыми наплечниками, вёл в победоносное наступление секретный отряд, ставший полной неожиданностью для врага. Ошеломлённые и раздавленные во всех смыслах рены со своими союзниками, после недолгого сопротивления обратились в бегство, но в большинстве были настигнуты, и либо перебиты, либо взяты в плен.
Часом позже, когда пленников привели в Лагерь, а вояки, достав бочки с вином, принялись праздновать победу, Строганов подозвал к себе Данилу, и в присутствии пяти оставшихся в живых сенешалей произвёл старого охотника в соответствующий ранг командующего состава.
– Мой сеньор, я не достоин. – начал было Данила.
– Ой, ну не пой уж мне эту песню, – отмахнулся Строганов, сделав богатырский глоток вина из серебряного кубка. Огромный в росте и плечах лидер Глефы чем-то напоминал медведя. Даже волосы его большой головы были чем-то похожи на мех животного. Правда, лицо у Строгонова было добродушное, как у любого храброго воина из старых сказок.
– Нет, сеньор. Особенно в сфере последних событий, – сказал Данила и замялся на полуслове. – Мой напарник – предатель. Я его спугнул, когда он решил ослабить наших воинов. Вот какая-то книга, в которой он читал заклинания.
– Неужели? – удивился Строганов, и, нахмурившись, выслушал описание происшедшего. – Ну! Товарищ мой дорогой! В таком случае ты более других заслуживаешь сего звания. Давай сюда книгу. Ага. Ну, я мало что в этом помаю, – положив её в походную сумку, пробормотал Строганов. – Дадим магам разбираться. А теперь выпьем же!
– Сеньор! Мой Сеньор! – прокричал кто-то, подбегая к Строганову.
– Что стряслось? – нахмурился сеньор. Его вновь прервали в попытке испить вина.
– Мастер Фолио. – задыхаясь, пробормотал рыжебородый боец с кровоточащим предплечьем, – убит. Жутко. А Патранакс. Он словно тот, что принесли. А самого больного нет. Только следы.
– И? – нетерпеливо пробормотал Строганов.
– Словно тварь какая-то прошла. неизвестная.
* * *
Гвоздь поднял всех разом, заставив в кратчайшие сроки приготовится к выступлению. Несчастную Альму расталкивали всем отрядом, влив в неё мамонтову долю настойки целуфатоса вперемешку с огненной водой. Последнее произвело на неё достойное впечатление, кашлем выбив последние остатки сладкого Мира Грёз.
– Давай собирайся! – прикрикивал Бочонок. – И так спала целый день!
Альма залилась краской. Как она впоследствии призналась, использованная ею у ручья магия далась ей впервые в жизни. До этого все попытки координировать действия перемещаемых объектов оказывались провальными. Узнав сие «приятное» обстоятельство, Гвоздь в командной, не терпящей возражений и оговорок форме, объяснил, что дальнейшие эксперименты стоит «засунуть в самые дальние концы академических аудиторий», или себе в место, предназначенное для опоры.
Когда солнце только-только выглянуло из-за горизонта, лизнув хмурое небо, бойцы славной Республики с каждой минутой приближались к заветной цели миссии – Шестнадцатому Валу. Несмотря на сообщение о неизвестности происходящего впереди, бывалые вояки ни в коем разе не выказывали озабоченности по поводу предстоящего. Теперь, когда отряд двигался в полном составе, полностью доверив разведку Ромунду, ежеминутно получавшему информацию о происходящем в трёх-четырёх километрах вокруг (юноша неплохо управлялся с поисковыми заклинаниями), люди почувствовали большую лёгкость. Белка и Стрелка перманентно острили в сторону Бочонка, который, умело парируя плоские, и, на взгляд Ромунда, неумелые выпады, сам давал жару шутникам, иной раз заставляя покраснеть Альму, а Медведь, шедший рядом с юношей, комментировал словесную дуэль, порой ненароком принимая ту или иную сторону удачно вставленной фразой. Гвоздь с эльфом хранили достойное молчание, соответственно возглавляя и прикрывая двигавшийся отряд. Наверное, командир предчувствовал, что ожидать что-то хорошее от предстоящей разведки Шестнадцатого Вала не представлялось возможным, поэтому давал некоторую свободу солдатам, дабы те немного развеялись и сняли лишнее напряжение, возникшее после того, как Ромунд сдуру разболтал о полученных сведениях.
Приложившись юноше кулаком по животу, Гвоздь дал понять, что вся информация идёт исключительно к командирам, но никак не к рядовым бойцам. Поэтому на все дальнейшие расспросы сотоварищей по оружию Ромунд отвечал односложным отказом, чем немало позабавил Белку и Стрелку.
Двигаться вперёд оказалось не так просто. Во-первых, в густых чащах обитало множество всевозможных тварей, с которыми лучше не встречаться и не терять время на бессмысленное растранжиривание ценных сил, а во-вторых, покрытая утренней росой земля превратилась в месиво, которое порой трудно отличить от зыбучих песков. Несмотря на все старания Ромунда, немного неповоротливый Бочонок умудрился попасть в одну из таких природных ловушек. Пришлось вытаскивать и очищать незадачливого вояку. Опасаясь всевозможных препятствий, отряд двигался крайне медленно, делая достаточно долгие обходные манёвры. Однако всё было бы хорошо и благополучно, если б не кое-какие обстоятельства. Примерно через полтора часа после выступления магия Ромунда начала давать сбои. Первым, что подало тревожный знак, была стычка с несколькими хмурыми цианосами, устроившими привал под большой ветвистой пальмой. Никаких данных заклятие поиска не предоставило, и отряд вышел на существ совершенно неожиданно для них и для себя. Первым опомнился Мердзингер, уложив двоих противников молниеносной стрельбой из лука. Ещё двое пали от одновременно пущенных огненных стрел Ромунда и Альмы. Первородные племена не шибко церемонились с людьми, ненавидя их всем сердцем, поэтому действовать по отношению к ним, к сожалению, приходилось соответственно.
После такого происшествия Гвоздь повторно сделал внушение в живот молодому магу, не получив, однако, конкретного объяснения. Начавший сомневаться в способностях Ромунда Гвоздь был сильно озадачен заявлением Альмы о своём полном бессилии вести разведку. Она даже не смогла определить передвижение бабочки в нескольких метрах от себя. Причины были ей неизвестны. Ромунд же кое-что улавливал в эманациях заклятия, хотя повторное «слушание ветра» ничего не принесло. Слегка проникшись попытками Ромунда теоретически объяснить происходящее, Гвоздь выслал Белку и Стрелку на ближайший осмотр местности, чем немало угадал, когда наступило второе и самое тревожное обстоятельство: полный отказ магии поиска. Как только Ромунд почувствовал, что более не получает никаких данных, он поспешил заявить об этом командиру, но в тот же момент из густых зарослей вынырнули два ловких близнеца, и с бледными озабоченными лицами посоветовали сделать крюк, обойдя лагерь гоблинов у Вертских холмов, за которыми в паре сотнях метров начинались первые укрепления. Теперь, потеряв всякую весёлость, члены разведотряда смотрели в оба, ожидая в любой момент встретить врага.
