— Верно, верно! Лучше какой-нибудь силптарский недотепа, чем этот мальчишка на троне, — закивал Аммерт Бранджак, поглаживая коня по крупу, чтобы успокоить. — Могли бы взять и торгаша с другого края света. И чем только они думали?
— Вот-вот, — добавил его приятель Дрантер, задумчиво сплевывая на груду ржавого железного лома в углу. — Они вообще не думали, эти дурни там, на острове Плывущей Пены. Думали бы — у нас тогда полкоролевства не перемерло бы, каждый третий бандюга не звал бы себя бароном и змеиные прислужники не прятались бы под каждым деревом.
— Ну-ну! — проворчал кузнец. — Может, про их злобу все врут. Змеиные жрецы платят доброй монетой не хуже любого барона, а ни один барон прежде мне и кружки воды не давал задаром!
Он отер лоб загорелой рукой, глянул на гвозди, согнувшиеся в его ладони, и покачал головой.
— Во имя Троих, жарко нынче, — проворчал он. — Непонятно почему… Не должен был я вспотеть так, ведь всего ничего торчу в кузне… — Он хорошенько глотнул воды из кувшина, закрепленного на столбе в двух шагах от наковальни, вздохнул и снова покачал головой.
— Что-то ты бледный нынче, — сочувственно сказал Данхальд Дрантер. — Небось вчера с девчонками перегулял, а?
Он хотел усмехнуться, но быстро убрал улыбку, когда кузнец кинул на него яростный взгляд.
— Хорошо хоть, погода держится, — решил сменить тему Бранджак. — Если так и дальше пойдет, хороший урожай будет.
Кузнец сплюнул и мрачно покачал головой.
— А кто растить-то его будет, когда столько народу перемерло? Зерно пойдет на корм воронью, если не сгниет прямо в поле. Силптарские купцы не станут платить за необмолоченное зерно и не станут платить полновесной монетой вообще, если скажут, что зерна и так выше крыши. Кое-кто уже так говорит, а ведь в Долине еще ни один росток толком не пробился!
— Ой, да ну, Ральд, мы и прежде видывали войны, и чужаков-разорителей, и дурное правление, да и погоды дурные видывали, и все равно урожая хватало, чтобы накормить всех и в Древопаде, и Аглирта как стояла, так и стоит. Бароны богатеют и мрут. Да, конечно, можно было и людей, и деньги сохранить, которых Земли Без Короля лишились в годы усобиц, и если бы правил новый, сильный король… Но чего только люди не видели за многие годы? И все же наше королевство для силптарцев, несмотря на все их деньги, — лакомый кусок.
— Ага, — ответил кузнец, и по его лицу прошла на миг странная волна багрового и зеленого. — Но я уверен, что в Аглирте было бы куда меньше баронской вольницы и крови лилось бы куда меньше, если бы Долиной правил Силптар. Мы б тогда в деньгах купались.
— Только вкалывал бы ты, Ральд, раз в десять больше, чем теперь, как и мы все, — ответил Дрантер. — И откуда бы взяться этой золотой Аглирте? Ну разве что боги заставят баронов измениться! И еще сделают так, чтобы погода каждый день была хорошей и все любили друг друга, а грабители из Дарсара и силптарские жулики сюда не совались!
Кузнец тряхнул головой, словно лошадь, отгоняющая назойливых мух, и снова проворчал что-то нечленораздельное, схватив молоток и подкову.
— Ты не подзуживай меня на умные ответы, дружище Дрантер, — проворчал он, подвешивая подкову на крюк и ловя массивное копыто, — и я не буду тебе сочинять веселых сказок, лады?
— Мудро сказано, Ральд, — быстро ответил Бранджак, почуяв недоброе в голосе кузнеца. — Мудрые слова! Будем делать каждый свое дело…
Кузнец выпрямился, по всему его телу прошла дрожь, — и вдруг, мгновенно обернувшись, он с размаху ударил Бранджака в лицо подковой.
С воплем крестьянин попятился и тяжело упал на спину. Скуля от ужаса, он пытался отползти в сторону, но кузнец, обливаясь потом, с дикими глазами, набросился на него и одним ударом молота свалил Дрантера наземь.
Череп Данхальда раскололся, как яйцо. С раскрытым ртом, с глазами, залитыми кровью и залепленными ошметками мозгов, Дрантер на сей раз — и в последний — не нашел достойного ответа.
Бранджак снова завопил, бросившись к двери кузни. Уже сбегались люди посмотреть, что творится, — Древопад был местечком небольшим, так что такие представления тут были в диковинку, а кузня Ральда была тем местом, где жители собирались компаниями поболтать под звон железа и среди отблесков огня, местом, где работал человек, мнение которого они почитали. Правда, он был неразговорчив, но другим позволял молоть языком сколько заблагорассудится.
Бранджак вцепился в первого же человека, который попался ему у дверей, — это сохранило ему жизнь ровно на то время, которое понадобилось кузнецу, чтобы убить его, потом второго, третьего и так далее. Все столпившиеся у дверей бросились бежать, а рыдающий, ревущий Ральд стоял посреди побоища, как волк, перерезавший стадо. Один из убитых, упав, забрызгал все вокруг мозгами, другой рухнул как мешок, со сломанной шеей. Голова его болталась, словно у куклы. Третий с руганью попытался выхватить кинжал, но кузнец набросился на него и забил насмерть молотом.
Бранджак пробежал почти половину пути вниз по переулку, когда брошенная кузнецом подкова ударила его сзади в плечо с такой силой, что он даже развернулся. Плечо онемело.
Оказавшись лицом к лицу с кузнецом, он не стал тратить время на бегство. А просто поднырнул под руку Ральда и бросился к кузне, почему-то вообразив, что кузнец не захочет разрушать собственную мастерскую, так что, может, удастся там укрыться…
Эта надежда умерла сразу же, как кузнец оказался на пороге. Он с такой силой ударил Бранджака по голове, что молот прошел сквозь череп почти до позвоночника.
Завывая, Ральд бросился с окровавленным молотом в одной руке и подковой — в другой сквозь теплую знакомую кузню и начал бешено бить лошадь Дрантера. Та попятилась, затем отчаянно заржала, и тут какой-то из ремней порвался, и лошадь со всей силой ударила кузнеца.
Неподкованное копыто проломило ребра Ральда, как сухой хворост, и тот отлетел в кузню. Лошадь вырвалась, снося все на своем пути, и кузнец, ударившись от броска о стену, в предсмертном тумане, задыхаясь, впервые увидел кровь повсюду, увидел трупы своих друзей.
— Нет, — выдохнул он вместе с кровью, пошатнулся и выронил молот.
Все поблекло…
— Нет! О, Трое! Нет!
Но Трое были сегодня не в настроении слушать. Баклунд Ральд сделал еще два шага, прежде чем упасть ничком и умереть.
— Так называемая Банда Четырех одолела всех наших братьев, которые могли их дважды уничтожить, брат Ландрун, — и торжествует. Пусть не обманывает тебя фиглярство Высочайшего Князя Делнбона и внешняя тупость Анхару, которые они выказывают на людях. Они вовсе не такие недотепы, какими кажутся.
