Оама спешилась, чтобы тихо сказать ему:
‑ Капрал, подумай.
Она была прямодушной молодой женщиной с бронзовой кожей, длинным и прямым носом и острыми карими глазами, носившей свои чёрные волосы свёрнутыми и крепко закреплёнными на затылке. Её навыки как Стража Герцога и части элитной Личной Стражи были весьма существенными: Сэндри как-то наблюдала за ней и её напарником, Квабеном, во время тренировки, и это её весьма впечатлило.
‑ Поверь, ты правда не хочешь сердить её, ‑ продолжила Оама.
Капрал покачал головой:
‑ Капитан Кейс вышвырнет меня за это, и будет прав.
Теперь уже Квабен спешился, чтобы поддержать свою напарницу. Он был шести футов росту, чёрный как ночь и острый как топор. Его бритая голова в комбинации с высокими скулами, впалыми щеками и широко поставленными глазами придавала ему такой же лоснящийся и смертоносный вид, как и у пантеры. Он производил впечатление опасного человека и являлся таковым.
Сэндри осталась верхом. Она никого не впечатлит, если спешится — упрямый капрал был выше неё на голову. Вместо этого она перебрала свою магию, пока не нашла нужный шнур. Он был сделан из её собственной силы и соединял её с Герцогом Ведрисом.
‑ Дедушка, ‑ чётко произнесла она, ощущая, как её голос прокатывается по магической связи, ‑ я хочу, чтобы меня впустили, пожалуйста.
Все уставились на неё, даже Квабен и Оама. Зеваки в толпе начертили у себя на груди круг богов. Стражи Провоста обладали более твёрдым характером. Их руки не покидали оружия.
Наверху, на втором этаже здания, застеклённые окна раскрылись наружу, повернувшись на петлях. Из них высунулись герцог и мужчина, имевший такие же коричневую кожу, худые щёки и причудливые брови, как и Паско.
‑ Дорогая моя, это место — не из тех, которые стоит показывать молодой девушке, ‑ крикнул Ведрис.
Он мог слышать Сэндри, когда та использовала силу, которую привязала к нему, но, не имея собственной магии, не мог ответить таким же образом.
Сэндри подняла голову и посмотрела на него. Он выглядел уставшим, хотя она сомневалась, что кто-то из не слишком хорошо знакомых с ним людей заметил бы это. Он также был потрясён, но это она скорее почувствовала, чем увидела.
‑ Я не раз уже видела скверные вещи, дедушка. Я действительно вынуждена настоять.
Квабен и Оама переглянулись. Они только один раз слышали от неё эту фразу — в день, когда у герцога случился сердечный приступ, и слуги пытались помешать Сэндри войти в его комнату. Потеряв драгоценные минуты на споры, она наконец настояла, именно таким тоном. Когда они отказали, каждая нитка в холле, куда выходили двери комнат герцога — гобелены, ковры, даже одежда слуг — размоталась и ожила, свив кокон вокруг каждого из них. Сэндри вошла к своему дедушке, и провела остаток дня с целителями, поддерживая его жизнь с помощью магии, пока они укрепляли его сердце. Квабен и Оама никогда об этом дне не забывали.
В окне второго этажа герцог поморщился. Он знал, что Сэндри видела вещи, от которых девушек её возраста следовало огораживать: сотни трупов, включая её родителей, оставшихся гнить после эпидемии; смерть людей в битве — от обычного и магического оружия; людей, выживших во время пожаров, наводнений, и других бедствий.
‑ Впусти её, ‑ сказал герцог своему спутнику в форме. Пока они закрывали окна, тот начал спорить.
Сэндри ждала и пыталась не барабанить пальцами по луке седла.
Через пару минут мужчина, который пытался спорить с герцогом, распахнул входную дверь и что-то тихо сказал стражам. Те потрясённо посмотрели на него, затем расступились. Мужчина, носивший пару капитанских жёлтых концентрических кругов на рукаве, коротко махнул Сэндри.
Она спешилась и передала поводья кобылы Квабену.
‑ Оставайтесь с лошадьми, ‑ сказала она своим стражам. ‑ Я думаю, что остальная часть эскорта Дедушки — на той стороне улицы.
Они кивнули.
Капитан провоста отошёл в сторону, когда она вошла в здание, затем закрыл дверь и опустил закрывавший её толстый дубовый засов. Для её глаз дверь и засов отсвечивали бледными следами магии. Как и плохо освещённый коридор, который вёл вглубь здания на первом этаже, и узкая лестница, которая вела на другие этажи.
‑ Пожалуйста, подумайте ещё раз, миледи, ‑ угрюмо сказал ей мужчина. ‑ Происшествие не из тех, на которые можно просто сходить посмотреть.
Сэндри поймала его взгляд.
‑ Ты — Капитан Кейс? ‑ осведомилась она.
Он чопорно поклонился.
‑ Я не передумаю, ‑ прямо заявила она. ‑ Мой двоюродный дед был болен. Он постоянно об этом забывает, поэтому я помню об этом вместо него — и, судя по всему, вместо тебя. Где он?
‑ Наверху, миледи.
Повернувшись к нему спиной, Сэндри начала подниматься. Свечение заклинательных рун освещало ей путь; ни одна из ламп на лестнице не горела. Поскольку капитан, в отличие от неё, не мог видеть магию, он споткнулся о следующую ступеньку — они были неравной длины именно для того, чтобы грабители оступались на них так же, как это произошло с капитаном. Он выругался; когда она обернулась, бросив на него взгляд, он махнул ей рукой.
Когда Сэндри достигла вершины лестницы, перед ней открылись два коридора. Один вёл в заднюю часть здания; второй пересекал его под прямым углом. В коридоре справа она заметила только выложенный плиткой пол, лампы в креплениях на стенах и закрытые двери. В секции слева от неё коридор был устлан шёлковыми коврами со сложными узорами — заколдованными, как и всё уже увиденное ею в этом доме, на защиту и на сбивание незваных гостей с толку. Лампы на этой стороне были установлены в креплениях из полированной латуни и закрыты дорогостоящим стеклом. Здесь же стояли две скамейки из красного дерева. На них, закованные в кандалы, сидели три угрюмых телохранителя, которые ранее сопровождали Джамара Роката тем утром. Они выглядели ошарашенными, сбитыми с толку и раздражёнными. За ними присматривали три Стража Провоста с дубинками в руках.
‑ Почему вы нам не верите? ‑ требовательно спросил самый молодой из них, увидев капитана. ‑ Мы ничо не слышали, ничо не видели. Он вошёл, дверь была закрыта — мы даже крика не слышали!
‑ А доказательства обличают вас во лжи, ‑ ответил Капитан Кейс. ‑ Вы выложите всё, когда до вас доберутся говорящие истину, ‑ и, уже обращаясь к Сэндри: ‑ Почему бы вам не подождать здесь, ваша светлость?
Она прошла вперёд него, мимо пленников, в открытую дверь комнаты. Ему не следовало видеть, что она волновалась; она изо всех сил пыталась это скрыть. Она не была огрубелым — как там их назвал Паско — ястребом, именно так. Она не была одной из них, но если её дедушка был в самой гуще этих неприятностей, то именно туда ей и надо было попасть.
