- Там столько убийств, что еще одно может среди них легко потеряться, - сухо заметил Орман.
- Ваш тон свидетельствует о том, что вы не одобряете моего занятия. Ничего страшного, я не в обиде. - Дарвей смерил астролога оценивающим взглядом, и тот сжался в ожидании смертельного удара.
Но удара не последовало. Вместо этого монах опустил руку на плечо Ормана и сказал:
- Не волнуйтесь, мы с вами на одной стороне. Я немедленно проведу вас к магистру, и вы сами убедитесь, что с ним все в порядке.
Астролог облегченно вздохнул. Он благодарно кивнул Призраку и тотчас пошел в сторону храма.
- Где вы взяли этот нелепый наряд? - спросил Дарвей, чтобы разрядить напряженность.
- У своего слуги. Знаю, я выгляжу глупо, но в тот момент мне не попалось ничего более подходящего. Нам далеко идти?
- Не очень. Предупреждаю сразу, как только мы войдем в храм - держитесь позади меня, и в точности повторяйте все движения.
- Ловушки? - помрачнев, поинтересовался астролог.
- Да, они. В потайных коридорах их превеликое множество. - Дарвей против своей воли зевнул. - Простите, у меня был очень длинный день. Перед вашим приходом я как раз собирался отправиться спать.
- Длинный? Опять отлучались по настоянию совета?
- Именно, - монах подмигнул астрологу. - И теперь мои руки в крови по локоть.
- И кто на этот раз? Или вам нельзя говорить?
- Можно, все равно его смерть станет главной новостью в трактирах не позже обеда. Нас покинул лорд Люций, мир праху его.
- Тот самый Люций? - астролог хмыкнул. - Честное слово, его сын должен быть вам благодарен. Теперь он сможет прибрать к рукам земли, не опасаясь ненормального отца, да и крестьяне, наконец, вздохнут свободно.
- Я тоже так думаю.
- Это было трудно?
- Не труднее чем обычно, - ответил Дарвей.
- Но у него же такая охрана...
Монах недобро усмехнулся в ответ. Уж он-то знал цену телохранителям.
Они вошли в храм, оставив позади дежурных. Те без особого интереса скользнули по их спинам ленивым взглядом. Ну и что, что кому-то приспичило помолиться в такую рань? Всякое бывает.
Монах вошел в пустующую исповедальню и сказал.
- Мы войдем в потайной коридор отсюда. Закройте глаза.
Орман повиновался. Дарвей наступил на плиту под сиденьем, одновременно повернув вторую букву в слове "истина" выгравированном на потолке. Он смог это проделать только благодаря своему немалому росту. Раздался характерный щелчок, и задняя стена исповедальни отошла в сторону. В лицо пахнуло сыростью.
- Помните, никакой самодеятельности, - строго сказал монах.
Несмотря на его опасения, дорога к покоям магистра не преподнесла им неприятных сюрпризов, чего не скажешь о самих покоях. Дарвей снова был в библиотеке, но за эти несколько часов в ней случились разительные перемены. Практически вся мебель была перевернута, книги сброшены с полок и разорваны.
- О, Господи! - воскликнул астролог, бросаясь вперед. - Только не это!
Он обежал все комнаты и вернулся обратно. Вид у него был растерянный:
- Кругом разгром! И Кармисса нигде нет!
- Замолчите! - скомандовал Дарвей.
В наступившей тишине, нарушаемой только тресканьем поленьев, послышался приглушенный стон и звяканье цепей. Монах со всех ног кинулся в спальню, но опоздал. Темная тень проскользнула мимо него в открывшийся стенной проем и исчезла. Дарвей тут же метнул в нее кинжал, с удовлетворением отметив последующий крик боли. К сожалению, он не смог последовать за незваным гостем. Тот успел закрыть за собой потайную дверь и скрыться.
Монах прижался к стене - его чуткое ухо различило быстро удаляющийся топот. Это означало, что ранение было не смертельным.
- Дарвей! - с ужасом воскликнул Орман. - Скорее идите сюда!
Астролог дрожащими руками одернул покрывало, опускавшееся до самого пола, и вытащил из-под кровати окровавленного старика. В груди у него зияла рана, словно кто-то несколько раз по самую рукоять вонзил в сердце нож.
- Нет! - астролог в напрасной надежде сжал руки магистра. - Нет! Это все-таки случилось... А ведь я предупреждал!
- Отойдите, - глухо сказал Дарвей. - Разве вы не видите, что он уже мертв.
- Почему он был так неосторожен? - на глаза Ормана навернулись слезы. Астролог с яростью стукнул кулаком по полу. - Почему?!
- Я думаю, он все предусмотрел. Это был его выбор.
- Мы опоздали... Дарвей, мы опоздали... Что вы стоите как истукан? Найдите убийцу!
- Он сумел скрыться, но я ранил его.
- Какой от вас прок, если вы позволили ему уйти!
- Орман, вы не в себе. Между прочим, это вы вспугнули убийцу, побывав в спальне.
- Но я никого не видел!
- Неудивительно. А теперь успокойтесь. Кармисса убили как раз из-за того, что мы здесь появились.
- Правда?.. Какой ужас!
- Да, и поверьте - для него это стало спасеньем. Старика пытали. Видите, - монах показал на небольшие зеленоватые пятна на висках магистра, - вот следы. Мы же помешали продолжать это грязное дело.
- Клянусь, я выясню, кто за этим стоит, и так просто не оставлю, - зловеще сказал Орман.
- Следы пыток и беспорядок в комнатах наводят меня на мысль, что здесь искали что-то ценное, но так и не нашли. - Дарвей с сожалением посмотрел на старика и осторожно закрыл ему глаза. - Покойся с миром.
- Что же теперь делать? - астролог обессилено опустился на кровать, запрещая себе смотреть на безжизненное тело, которое монах обернул в покрывало на манер савана.
- Известим совет о происшедшей трагедии, но для начала попробуем отыскать то, что не смог найти убийца. Это нужно сделать немедленно, пока он не вернулся с подкреплением.
- Но что мы ищем?
- Нужно подумать, - покачал головой Дарвей. - Что в нашем ордене представляет собой наибольшую ценность?
- Ах, не спрашивайте меня! - воскликнул Орман. - Я сейчас не в состоянии мыслить разумно.
- Вероятно - это знание. То есть, это могут быть сведения компрометирующие заказчиков убийства, которые Кармисс хранил у себя. Где-то среди его деловых бумаг... - тут Дарвея осенило. - Личный дневник!
- Верно, - согласился Орман. - Это может быть он. Давайте искать.
Они вернулись в библиотеку. Стоявший в углу письменный стол из орехового дерева был разломан на части. Монах поднял кусок столешницы, осмотрел и с сожалением бросил обратно.
- Искали тайник, - пояснил Дарвей.
- Вы так спокойны... Неужели смерть магистра вас нисколько не трогает?
- Больше чем вы можете себе представить... Но есть время для скорби, а есть время для действия. Понимаете меня?
