– Сереж, – между тем сказала Женька, – а куда мы едем?
Серега тут и вовсе скис, не зная, что ответить. Поначалу он планировать съездить на тот же бессветофорный Кутузник и там попробовать поиграть в шашки, а потом сломиться по Минке в область или по МКАДу доехать до Новой Риги, но по факту добрался до Кутузы чисто для «постоять». А тут и правый ряд встал намертво. Народная примета – если в пробке перестроишься в тот ряд, который едет, то он тут же встанет.
– А мы на дачу сегодня не успеем, да? – подал голос с заднего сиденья заскучавший Васек. Нет, первое время он гордо восседал позади Сереги, гордо и высокомерно поглядывая со своего места на все, что проезжало мимо, включая трактора и камазы.
Толку-то от его высокомерных поглядываний – стекла у «панамеры» были тонированные; один хрен ничего не видно.
– А зачем вам на дачу? – уныло спросил Серега. Надо же было как-то реагировать.
– Ну как – зачем?! – вытаращилась на него Женька. – Мы каждые выходные ездим. Ну, стараемся, по крайней мере. У нас там деревня рядом, ферма с коровами, речка есть…
– Свежий воздух типа, – покивал головой Серега. – Далеко, что ли, дача?
– Под Рузой, – ответила Женька. – Как раз сюда, по Минке…
Серега заинтересовался от нечего делать:
– Какие у вас там еще есть достопримечательности, кроме коров? – спросил он.
– Аэродром заброшенный! – сразу же завопил сзади Васек. – Там даже самолет есть, я в нем лазил!
– Что-о? – обернулась к нему возмущенная сестрица, – это когда это?! И когда я тебе разрешала?!
– Аэродром?! – обернулся Серега. Ему как будто показали красную тряпку. Ведь на заброшенном аэродроме есть самый реальный шанс покататься! Да, это не подготовленная трасса с идеальным асфальтом, но…
– Жень, а поехали-ка к вам на дачу, – решительно сказал Серега. – Тем более нас на это направление вытащило.
Женька обрадовалась:
– Давай!
– Ура-а! – завопил Васек – так, что у Сереги заложило уши.
Решено. Серега позыркал вокруг, пытаясь определить, какой же из рядов едет, и тут неожиданно наткнулся на нечто.
Нечто, насквозь промокшее, ютилось возле автобусной остановки на «Славянском бульваре». «Возле» – потому, что вылезший из метро многочисленный народ, массово оставивший зонтики дома, из-за ливня набился под остановочный навес, изображая из себя сельдей в банке, и места под стеклянной крышей хватило не всем. Так что нечто мужского пола лет двадцати-двадцати двух, вцепившись в свой рюкзачок, жалось подле, омываемое дождем, и смотрело таким жалким взглядом на проплывающие мимо автомобили, в которых сидели сухие и довольные пассажиры, таким жалким… Утренняя собачка из тупозвёздной «мазды» просто нервно курила в углу.
Серега не выдержал и тормознул.
– Щас, Жень, подожди, – быстро сказал он. Открыл пассажирское стекло и крикнул промокшему парню:
– Эй, пацан! Залезай давай! Тебе куда – в Одинцово?
Пацан вытаращил глаза на машину. Нате вам – стоишь себе на остановке, никого не трогаешь, и тут с Кутузника снисходит «панамера» и, похоже, предлагает подвезти.
– Ну, чего стоишь, – прикрикнул Серега. – Лезь давай назад.
Пацан замялся и наконец выдал:
– У меня денег нет…
– Да по нему и так видно, что нет, – хихикнул на этот раз Шаробздюнчик.
Серега не обратил на него никакого внимания, и только открыл рот, чтобы сказать пацану, что тот – идиот, раз решил, что его на «порше» хотят подвезти за деньги, как…
– Дурак, – неожиданно выступила Женька. – Кто их с тебя требует-то?! Дуй давай назад, быстрей.
Пацан посмотрел на нее и быстро прыгнул к Ваську.
Тот с неудовольствием посмотрел на нового пассажира, – как же, сфера влияния размером во все заднее сиденье сократилась; но промолчал.
– Так тебе в Одинцово?
– Н-ну да, – клацая зубами, видимо, от холода: май месяц нежарким выдался, – ответил пацан.
– Ладно, проедем через город, – милостиво решил Серега. – Лишь бы оно все ехать начало, а не стояло.
Сзади удовлетворенно и даже, кажется, благодарно икнули.
– Сереж, – тем временем сказала о чем-то напряженно думавшая Женька. – Слушай, у меня вот какая мысль… Мы такими темпами все равно долго ехать будем…
– Да не, – пискнул с заднего сиденья пассажир, – нам бы развилку Минки и Можайки проехать, там уже более-менее начинается…
– А вот, кстати, да, – подхватил Серега, озвучивая только что возникшую у него мысль, – может, по Можайке-то быстрее получится, чем по Минке.
– Да я не об этом, – отмахнулась от него Женька. – Я о чем: мы с Васей на дачу-то собирались, а ничего не взяли с собой, думали, потом. Сереж, может, так сделаем: вы сейчас меня высадите, мы с Васей на метро домой доедем, вещи возьмем, а потом на электричке – на дачу. Тогда все успеем. А ты нас там встретишь, на станции, я на последнюю тогда сяду, во сколько она к нам приходит… – и Женька начала торопливо рыться в своей сумке, нашла там карманное расписание, порылась теперь уже в книжечке и озвучила: – Ага, в 23.58 к нам, на место, приходит.
– Ого, – выдохнул Серега. – Время детское.
– Да вы и раньше-то не приедете, – посмотрев на орду стоящих впереди машин, ответила Женька. – Пятница. Я и электричку-то позднюю выбираю, чтобы народу поменьше было, но все равно людей полно…
Серега поразмыслил и решил, что в Женькиных словах есть определенный смысл.
– Ок, – сказал он, тормозя и включая аварийку. – Вылезайте тогда, ровно в полночь тогда я жду вас на станции.
– I’ll meet you at midnight! – внезапно с рязанским акцентом и фальшиво спел как всегда некстати материализовавшийся Шаробздюнчик, а кореш Пердиганди, появляясь следом, спросил Серегу:
– Слышь, братан, коньячка не осталось?
– Нет, – еле слышно цыкнул на него Серега. Но Женька услышала и переспросила:
– Ты чего-то сказал, Сереж? – и начала вытаскивать из «Панамеры» упирающегося Васька, который заныл: «А-а, не хочу на электричку, там воняет, мне и здесь неплохо!»
Попутно она выгнала пассажира и велела ему:
– Помогай!
Вдвоем они все-таки сумели вынуть вопящего и уже подумывавшего начать кусаться малолетку из салона.
– Телефон, говорю, свой дай на всякий случай, – попытался исправиться Серега. Женька, крепко держа братца за шкирку, задумалась, вспоминая собственный номер, и медленно начала диктовать:
– Восемь… девятьсот двадцать пять…
Серега похлопал себя по карманам, чтобы вбить телефон в память своего, но аппарата не обнаружил.
– Запиши, а? – обратился Серега к пассажиру. – Я потом перепишу, когда свой найду.
