Вместе с другими стражниками я попал в шлюпку, которая первой коснулась берега Аслевджал. Почти сразу же в песок ткнулась лодка, в которой сидели Чейд, Дьютифул, нарческа, Пиоттр и Аркон Бладблейд. Нам пришлось войти в воду, и когда на берег набежала следующая волна, мы вытащили шлюпку на берег, чтобы ее пассажиры смогли сойти на сухую землю.
И все это время я ощущал взгляд Шута, замершего на краю утеса. Он стоял совершенно неподвижно, но мне казалось, что холодный ветер говорит за него. За спиной Шута развевались широкие полы плаща, длинные золотые волосы разметались в разные стороны. Шут перестал пользоваться пудрой, которая обесцвечивала его кожу, и джамелийской косметикой, превращавшей его в иностранца. Загорелая кожа, тонкие черты лица и желтая грива волос превращали Шута в существо из легенды. Строгие черно-белые цвета его одежды окончательно стерли все следы праздного лорда Голдена. Интересно, сумел ли кто-нибудь, кроме меня и Чейда, его узнать. Я попытался обменяться с ним взглядом, но он смотрел сквозь меня. Только когда принц сошел на берег, Шут заговорил.
– У меня для вас приготовлен горячий чай, – с поклоном сказал он.
Его голос донесся до нас сквозь немолчный шум ветра. Больше Шут ничего не прибавил. Затем он жестом пригласил нас к своей палатке, повернулся и зашагал к ней.
– Вы его знаете? Кто это? – осведомился Аркон Бладблейд, рука которого легла на рукоять меча.
– Я знаю его много лет, – угрюмо ответил Чейд. – Но как он сюда попал, не имею ни малейшего представления.
Принц пытался скрыть свое изумление. Он бросил вопросительный взгляд в мою сторону, но я быстро опустил глаза.
Это был лорд Голден? — Дьютифул искренне недоумевал, изменения внешности поставили его в тупик.
Нет. И это не Шут. Но они разные грани одного и того же.
Только не надо драматизировать, — раздраженно вмешался Чейд, недовольный нами обоими.
– Он для нас не опасен, – вслух сказал Чейд. – Я сам с ним разберусь. Пусть стражники останутся здесь и помогут разгрузить вещи. Необходимо перенести все за линию прибоя и надежно защитить от проникновения влаги.
Чейд с удивительной ловкостью избавился от меня, решив наедине поговорить с Шутом и выяснить, что происходит. Я хотел нарушить его приказ и вместе с ним пойти в палатку Шута. Но тут меня подтолкнул в бок Риддл.
– Похоже, нам придется им помочь.
К берегу подошла шлюпка с Олухом и свитой принца из обладателей Уита. Олух так вцепился в борта шлюпки, что костяшки его пальцев побелели. Уэб положил ему руку на плечо, но Олух лишь сжался. Я вздохнул и двинулся ему на помощь. На следующей шлюпке к берегу приближались воины Хетгарда.
Когда весь груз доставили с корабля на берег и надежно укрыли парусиной, уже стемнело. Я успел бросить быстрый взгляд на бочонки, которые Чейд приказал погрузить в самый последний момент. Нет, это не бренди. Из одного из них просыпался какой-то белый порошок. Меня охватили дурные предчувствия, когда я узнал субстанцию, с которой экспериментировал Чейд. Тогда он едва не взорвал свой кабинет. Теперь я понял, почему он так возражал, когда Хетгард принял решение ограничить количество воинов. Как он теперь использует свой порошок?
Я размышлял на эту тему, когда мы строили свое временное жилище. Лонгвик оказался хорошим командиром и всем нашел дело – стражникам и обладателям Уита. Он выбрал самую высокую возвышенность с плоской вершиной, откуда открывался хороший вид на окрестности. Наши палатки были установлены ровными рядами, стражники выкопали ямы для отбросов и собрали запасы плавника для костра. Неподалеку от лагеря обнаружился ручей с ледяной прозрачной водой.
Хеста, самого молодого из нас, Лонгвик поставил в первую стражу, Драба – здоровенного, как медведь, ветерана – назначил поваром. Дефт и Чарри отправились спать, чтобы позднее сменить Хеста. Риддл получил приказ повсюду сопровождать принца, а моим заботам, как и следовало ожидать, поручили Олуха. Обладатели Уита, которые временно оказались под началом Лонгвика, выполнив менее трудные задания, разбрелись по берегу.
Большинство из них не привыкли к такой работе, в особенности юный Сивил Брезинга. Надо отдать ему должное: юноша охотно выполнял все приказы Лонгвика. Несколько раз я видел, как Сивил бросает неодобрительные взгляды в сторону разноцветной палатки Шута, но свое недовольство он держал при себе. Чейд и принц вместе с нарческой, Пиоттром Блэкуотером и Арконом Бладблейдом приняли приглашение Шута и скрылись в его палатке.
Олух сразу же уселся в палатке, где он должен был жить вместе с Уэбом, Свифтом и мной. Неподалеку горел костер, возле которого возился Драб – варил кашу. Я поставил небольшой котелок на краю костра, чтобы согреть воды для чая. Да, очень скоро у нас возникнут проблемы с топливом – ведь на острове практически нет деревьев. Я нетерпеливо расхаживал возле палатки, дожидаясь, когда закипит вода. Все собаки бегают, где хотят, а мне приходится сидеть на привязи, с тоской подумал я.
Воины Хетгарда поставили свои палатки – каждый для себя – немного в стороне от нас. Они привезли с собой собственные припасы. Я тайком приглядывал за ними. Все они были опытными ветеранами. Имен я не знал. Мне сказали, что для исполнения их долга имеет значение лишь клан, к которому принадлежит каждый из них. Определить клан можно было по татуировке. Медведь, массивный и темный, каким и положено быть медведю, руководил отрядом. Филин был худым стариком, поэтом и бардом. Ворон отличался темными волосами и блестящими глазами. Тюлень оказался низеньким грузным мужчиной, у которого не хватало двух пальцев на левой руке. Самым младшим был Лис, постоянно чем-то недовольный, ему явно не нравилось на Аслевджале.
Орел был высоким поджарым человеком средних лет. В эту ночь ему выпало быть часовым. Остальные устроились возле костра, чтобы поужинать, и о чем-то негромко разговаривали. Орел перехватил мой взгляд, но на его лице ничего не отразилось.
Я не ощущал ни малейшей враждебности с их стороны. В их задачу входило проследить за выполнением правил, навязанных нам Хетгардом, и они не собирались мешать. Более всего они напоминали зрителей, которые пришли понаблюдать за состязанием. На корабле они общались с нами, а их поэт даже подружился с Коклом. Теперь, когда мы оказались на острове, они предпочитали держаться особняком, но я не сомневался, что через пару дней это пройдет. Нас было мало, а окрестный пейзаж производил слишком гнетущее впечатление.
Рядом с разноцветной палаткой Шута поставили два более просторных шатра. В одном из них устроились нарческа и Пиоттр, в другом – Чейд и принц. После высадки я их практически не видел. Шут пригласил их в свою палатку, но что там происходило, осталось для меня тайной. Ни Чейд, ни принц даже намеком не дали мне понять, о чем они говорили с Шутом. Хотя я помогал ставить шатры возле палатки Шута, до меня доносились лишь отголоски их беседы и аромат травяного чая.
Когда спустились сумерки, Шут и группа Уита отправились на корабль, где давал прощальный пир Аркон Бладблейд. Ни он, ни воины клана кабана не собирались с нами оставаться. Я так и не понял, что это означало. Быть может, клан кабана хотел показать, что не имеет ничего общего с дурацким планом клана нарвала или они решили предоставить Пиоттру свободу действий? Я хмурился и пинал ногами камешки. Меня раздражало непонятное поведение наших хозяев. Мне хотелось осмотреть окрестности лагеря, но Олух категорически отказался подняться на борт корабля – даже обещание роскошной трапезы не заставило его изменить решение остаться на острове и разделить простую пищу со стражниками, охранявшими лагерь.
Неожиданно мое внимание привлек звук шагов по мерзлой земле, и я увидел Риддла, который улыбался и махал рукой.
– Райское местечко, – заявил он. – Если, конечно, ты любишь снег, траву и песок. – Он присел у костра и протянул руки к огню.
– Я думал, ты останешься с принцем ночевать на корабле.
– Нет. Он меня отпустил, сказал, что я ему больше не понадоблюсь. Впрочем, стоять и смотреть, как остальные едят, – не самое интересное занятие. А ты что собираешься делать?
– Как обычно. Составлю компанию Олуху. Сейчас я завариваю ему чай.
– Если хочешь, – негромко предложил Риддл, – я могу посидеть здесь и подождать, пока закипит вода. А ты сможешь размять ноги и осмотреть окрестности.
Я с благодарностью принял его предложение. Повернувшись к нашей палатке, я спросил:
– Олух, ты не возражаешь, если я немного пройдусь? Риддл приготовит для тебя чай.
Маленький человечек поплотнее закутался в одеяло.
– Мне все равно, – угрюмо ответил он, его голос все еще был сиплым.
– Ладно. Ты не хочешь составить мне компанию? Если ты будешь двигаться, то согреешься гораздо быстрее. Здесь не так уж холодно, Олух.
– Нет. – Он отвернулся.
