— Списки приглашенных я составил. Осталось только перекинуть их Таритарену, а тот утвердит у отца. На этом все, — Анхель откинулся на спинку кресла, складывая ладони домиком. — Кстати, о нашем младшеньком. Пока еще чего не случилось, не дай высшие, может, поговорим о сложившейся ситуации?
— Мне странно это слышать от тебя, но ты прав, я сам собирался предложить этот разговор. Пока представился случай, давай обговорим сложившуюся ситуацию, — дернул уголком губ.
Мы замолчали, напряженно рассматривая друг друга, ожидая, кто первый и начнет сей разговор. Понимая, что от Анхеля толку не дождешься, уж так он был устроен, сел ровнее и закинул ногу на ногу, упираясь локтем о колено.
— Хорошо, начну я. Впрочем, как и обычно.
Анхель наградил меня насмешливым взглядом, на что я беззлобно фыркнув, продолжил:
— Признаем, что внимание младшего брата к нашей девочке нам обоим закономерно не нравится, но не настолько, если как на его месте был некто другой. И я рад, что этот некто именно Никлаус, — криво улыбнулся, скрывая за этой улыбкой чувство горечи.
Анхель отзеркалил мне идентичной усмешкой, склоняя голову на бок.
— Бесспорный факт. Но без него было бы лучше. Может, еще успеем прикопать в одной из необитаемых частей парка? — с напускной надеждой уточнил близнец.
Сделав вид, что ненадолго задумался, под тихий смешок Анхеля, с серьезным лицом отрицательно качнул головой:
— Это вряд ли. Раньше нужно было думать. Как бы нас потом самих не прикопали рядышком с ним.
— О чем ты?
— Ни о чем конкретном, — отмахнулся я, вспоминая ходящие по дворцу слухи в отношении Цветочка и распорядителя. Слухи, от которых избавился лично, как и от сплетников. Ни о первых, ни о вторых, близнецу знать не обязательно. — Более того, если все же говорить о том, чтобы ввести младшего брата в нашу семью, и я сейчас не о правящем роде, то, как отреагирует совет? Что скажут драконы о мужском триумвирате?
Близнец помрачнев, задумчиво потер подбородок.
— Ну, а кто сказал, что будет легко? — спустя несколько минут раздумий, иронично улыбаясь, выдал он, совершенно забывая мою прежнюю оговорку. Или, что точнее, сделал вид, что забыл. Вот и отлично. Еще одной вспышки гнева Анхеля, дворец может не пережить.
— Легко не будет, это также факт, — согласился я. — Но имеется более весомый аргумент. Никлаус Таритарен — бастард. Непризнанный сын императорской крови. Почти никто не знает, кто он такой на самом деле.
— Кстати, это странно, не находишь?
— Что именно? — не понял я.
— Лично я никогда не задавался этим вопросом, мне было далеко все равно. Но, если уж встал подобный вопрос, то, по какой причине отец не признал Клауса? Это странно, очень странно. Ведь драконы не разбрасываются своими детьми.
Я задумался, находя в словах близнеца истину. Анхель прав. Ранее нам была абсолютно не интересна жизнь Клауса. До сегодняшнего момента. И теперь мне тоже было интересно знать: почему младший брат не был введен в род.
— Разъяснить этот момент может только отец, — задумчиво протянул я. — Но скажет ли он правду?
Анхель неопределенно повел плечами, размеренно постукивая кончиками пальцев по подлокотнику кресла.
— Что предлагаешь?
— А что тут предлагать? — вздохнул я. — Поговорить с императором, конечно же. Так сказать, по душам. Заодно и о защите напомним.
— Хорошо, тогда идем, — легко согласился Анхель, поднимаясь и одергивая полы камзола.
Я недоуменно вздернул бровь, взглянул на часы.
— Прямо сейчас?
— Нет, через неделю, — буркнул близнец. — Чего ждать?
— Действительно.
***
Анхель
— То есть, вы не шутите? — недоверчиво переспросил император, вглядываясь в наши серьезные лица.
Переглянувшись с Дэмом, отрицательно мотнули головами.
— И заодно поведай нам, твое Величество, по какой причине ты так и не признал Никлауса и не принял его в род, — сразу взял в оборот растерянного отца.
Брови императора поползли еще выше, почти сливаясь с черными волосами.
— Что на вас обоих нашло? — растеряно выдохнул он. — Неужели одна маленькая девочка смогла за столь короткое время то, что не смогли куча нянек и наставников за больше чем сотню лет?
Я недоуменно моргнул, не понимая, о чем толкует отец. По озадаченному лицу Дэма было понятно, что это, похоже, не я дурак. А жизнь такая.
— Отец, ты можешь ответить прямо? — устало попросил брат, взлохмачивая челку пятерней, отчего она смешно оттопырилась и встала торчком.
Поджимая губы, чтобы не расхохотаться, отвел взгляд, мысленно помечая никогда так не делать. Никогда.
Его Величество, невесело хмыкнув, поджал губы.
— Хорошо. Я расскажу вам. Думаю, вы имеете право знать. Когда еще была жива Элья…
— Матушка Клауса? — уточнил, припоминая, что одна из фавориток отца вроде как, и вправду, носила такое имя.
— Да. Не перебивай, пожалуйста. Будущие императоры всегда внимательно слушают, что им говорят, особенно старшие рода, и вообще, как можно меньше болтают, — с укором припечатал отец.
Я вскинул руки, стараясь не замечать ядовитой усмешки, зазмеившейся на губах близнеца. Мстительно пообещал ему это припомнить и обратился в слух.
— Так вот, когда еще была жива Элья, именно она взяла с меня клятву, что я не буду пытаться притянуть Клауса в род, зная, каким нападкам он может подвергнуться ввиду того, что такого чуда, как рождение еще одного наследника, в нашем роду давно не случалось. Она боялась, что Клауса могли бы перетянуть на свою сторону, вбить ему лишнего в голову, а вас устранить.
Отец грустно улыбнулся, разводя руки в стороны, этими словами напоминая, что жизнь имущих власть далеко не сладка. Но мы и так это знали не понаслышке.
— Элья была очень доброй. Таких светлых существ, как она, я никогда не встречал. В ее внутренней теплоте хотелось греться как можно дольше. И я надеялся сделать ее своей императрицей, понимая, что это практически невозможно. Однако я искал, искал способы короновать свою девочку. Сделать ее законной императрицей и законной матерью моих детей, — император опустил глаза, в которых я успел заметить вспышку боли. И прекрасно представлял, что должно быть произошло дальше.
И мне было искренне жаль.
— Но когда мы узнали, что Элья беременна… В общем, она прекрасно осознавала, что не выживет. Но не винила ни меня, ни ребенка. Наоборот, просила его защитить. Дать время. И только после третьего совершеннолетия ввести в род. Ведь в таком случае, никто бы не вздумал возвести на престол непризнанного бастарда. Это бессмысленно. Его устранили бы свои же драконы. Даже вы.
Мы понимающе кивнули.
— Значит, ты собирался официально признать Никлауса своим сыном после того, как мы бы взошли на престол или же нашли фрайал, пройдя слияние, — спокойно прокомментировал Дэм.
— Именно.
— Постой, — насторожился я, перекрутив слова отца в голове. — Ты сказал, я верно услышал, что такого, как Клаус, давно не случалось. Ты же не хочешь сказать, что такое уже было?
— Да. Было, — улыбнулся отец, хитро прищуриваясь. — Как и мужской драконий триумвират.
— Чего? — в один голос удивленно воскликнули мы, обменявшись короткими, неверующими и вместе с тем с хрупкой надеждой, взглядами.
Император усмехнулся.
— Ну, а что, вы думали, что особенные такие? Как бы ни так. Подобная ситуация действительно имела место быть. Спустя примерно пятьдесят лет после переселения на Ардертарт. Первые владыки Драеклона были как раз триумвиратом. Этого уже почти никто не помнит, да и в фолиантах эту информацию можно найти с трудом. Но в нашей библиотеке в книге рода, в которую вы, видать, даже и не заглядывали, а если и заглядывали, то наверняка пунктиром, как раз имеется упоминание.
Мы с братом молчали, пытаясь уложить в голове информацию, которая, честно признаться, укладывалась с большим трудом.
— И что нам делать? — глухо пробормотал брат.
— А что бы вы хотели? — отец растянул губы в плутоватой улыбке. — Вы пришли ко мне с определенной целью и вопросами. Ответы вы вполне получили. Так осуществляйте, — он махнул кистью, довольно прищурившись, словно насытившийся сметаной кот.
