Я помню как всё начиналось - Айкор

А вот с Викой оказалось всё намного сложнее. Нет, конечно. Работу над ошибками она провела хорошую, но всё равно, это только видимая часть проблемы. Никак подружиться с водой, у неё не получалось. У неё внутри шла постоянная борьба. Она, как будто противопоставляла себя всему. Всё время пыталась доказать окружающим и себе, что она лучше, чем есть на самом деле. Н-да. Тут надо к хорошему психологу. Моих пояснений явно маловато будет.

На соседней дорожке остановился мальчишка.

— Везёт тебе, Вика, вымахала как оглобля, теперь купаешься, а мне вкалывай тут.

Соседка поджала губы. Похоже такое обращение ей уже достало до печёнки.

— Вот дорастёшь до меня и тоже так сможешь.

— Ага. Дорасту. Пока я расти буду, ты ещё вымахаешь. Дылдой как была, так и останешься.

Вика ещё больше напряглась и казалось, что сейчас сорвётся. Тут в их разговор, вклинился я.

— Ну тогда до меня дорасти.

Соседка повернулась ко мне, с немым вопросом в глазах. До меня самого, только дошло, как это прозвучало со стороны. И мы, не сговариваясь, громко рассмеялись.

— Петров, — раздался голос тренерши, — ты всё задание выполнил?

— Нет.

— Тогда вперёд.

— А они, вон, стоят.

— Им положено стоять. Они на следующей тренировке ещё быстрее проплыть смогут. А тебе, до них ещё расти и расти.

Мы не выдержали и снова рассмеялись.

Когда Петров уплыл, Вика рассказала, что это её одноклассник. А, дылдой, её в классе называют. И вообще, в школе всё очень грустно.

— Вот скажи, в каком я классе учусь?

— В пятом или даже, скорее, в шестом.

— Вот в этом всё и дело. Я перешла в четвёртый. Я самая высокая. А ещё говорят, кость широкая. Со мной никто не дружит. Да и учиться плохо получается. Я потому и в бассейн хожу, что хоть здесь могу быть лучше других.

Н-да. Вот и проблемка нарисовалась. Поэтому она со всем окружением и бьётся. И здесь с водой тоже борется, а не плавает. Надо как-то из этого противостояния её выводить. А как выводить? Менять её личное отношение ко всему.

— Подумаешь. Я наоборот самый маленький в классе и что.

— Что?

— Да ничего. Чувствую себя превосходно. Чего и тебе желаю.

— Так ты в первый класс пошёл, ещё не известно, что дальше будет.

— Во второй.

— Что?

— Во второй класс, говорю, пошёл.

— Чего-то маловат ты, для восьмилетки.

— Вот и я о том. Я, маленький для второго, ты, большая для четвёртого. Слушай, может нас подменили, и мы действительно брат с сестрой. Уж больно схожая ситуация.

— Ага, схожая. Близнецы, блин, однояйцевые.

Сказав это, Вика, сначала сдавленно прыснула, потом всё-таки не выдержала и рассмеялась. Её поддержал и я.

— Слушай, а ты классный. Я бы не отказалась от такого братика.

— Пойдём, пока тренер ушла куда-то, на лавочку сядем. Я тебе одну вещь расскажу, чтобы без лишних ушей.

Вика осмотрелась и выпрыгнула на бортик. Когда мы уселись, я повёл свое повествование.

— Знаешь, кто такие, декабристы?

— Это которые революцию ещё в 19-ом веке хотели сделать?

Какое, всё-таки, извращённое понимание истории. Ну да каждая власть её под себя трактует. Вот и здесь. Декабристы, равно революционеры-большевики.

— Они самые. Их конечно всех наказали. Но не о том сейчас речь. Я встречался с директором краеведческого музея в городе Тобольск. Она ведёт свой род от потомка одного из декабристов, который был там в ссылке.

То, что эта встреча может состояться только через 16 лет упоминать не буду. В моей памяти она была? Значит была.

— Знаешь какой адрес у Тобольской тюрьмы?

— Не-а.

— Город Тобольск, Красная площадь, Кремль, дом номер один.

Глаза Вики расширились.

— Что? Правда?

— А зачем мне врать? Пересыльная тюрьма была построена вместе с закладкой города.

— Ничего себе.

— Ну это не суть. Так вот. Рассказала мне, эта директор, одно очень интересное упражнение. Я думаю, что для тебя оно очень даже подойдёт.

— Какое?

— Оно из школы русского дворянства. По крайней мере, мне так сказали. У нас накапливается много переживаний и не оправдавшихся надежд. Они высасывают из нас силы и не дают двигаться дальше. А к старости так насосутся, что мы уже ходим сгорбленными.

— Ну ты скажешь тоже, к старости.

— А сгибаешься под их тяжестью уже сейчас.

— Ну давай своё упражнение.

— Подожди. Сначала инструктаж. Что такое проблема? Это какая-то причина. Она как воздушный шарик. Всё время надувается, высасывая из нас все соки, пока полностью не придавит нас.

— Воздушный шарик не может придавить.

— Это если его накачивать воздухом. А если в него ведро воды налить?

— Тогда да.

— Вот. А внутри этого шарика, на самом деле, содержится энергия, которая нам очень как пригодилась бы здесь и сейчас. Может именно её и не хватает, для чего-то хорошего в жизни.

— Вот бы её оттуда забрать.

— Для этого и предназначено это упражнение. Только у него есть побочные эффекты. И я обязан тебя об этом предупредить.

Тут Вика напряглась. Похоже у неё всяких побочных проблем и без этого хватает. Но потом решилась.

— Ладно давай.

— В связи с тем, что ты возвращаешь свою силу себе, у тебя уплотнится твоя аура.

— Чего уплотнится?

Блин. Такое понятие ещё не распространено.

— Твоя сила станет более плотной и мощной. Она выступает и как твоя защита. Например, захочет кто-то тебе пакость устроить, так у него не просто не получится, а ещё и в троекратном размере прилетит обратно.

— О-о. — потёрла она руки, — это мне подходит, пусть сами своё говно хлебают.

— Не торопись. Если ты захочешь кому ни будь безосновательно насолить, то и с тобой тоже произойдёт.

— Так я и так веду себя тише воды, ниже травы. Это только здесь я немного расслабляюсь.

— Вот и помни об этом. И ещё. Каждое твоё действие будет иметь, после этого бОльшую силу. Даже твои слова станут весомее.

— Давай быстрее. Мне это всё больше и больше нравится. Прямо колдовство какое-то.

Реакция типичная. Но пусть потом не жалуется. Вроде обо всём предупредил.

— Не жди, что всё случится по мановению волшебной палочки. С этим упражнением надо будет обязательно работать, как минимум один раз в день. Лучше чаще. С первого раза может ничего и не произойти. Поэтому желательно, не останавливаясь, повторить его два, а то и три раза подряд. Через неделю, достаточно будет и одного. А через месяц, просто вспомнишь о нём, а тело само всё сделает.

— Давай уже быстрее, а то