«Это не черное солнце, это же паук, черт возьми», — судорожно прокручивал он в воспаленном разуме воспоминания, — «они что же, все поклонялись пауку?».
— Какого грозга ты молчишь!? Отвечай, что здесь происходит! — пытаясь придать своему голосу хоть щепотку храбрости, прокричал Азхольд.
— Всему свое время, Азхольд, — произнес хозяин руин, — ты так же нетерпелив, как твой господин, просто подожди немного.
Ошарашенному мужчине более ничего не оставалась, как наблюдать за конвульсиями сумасшедшего трио в подземелье замка. В какой-то момент катакомбы объяло единым утробным воем. Казалось, все жители замка в один миг издали последний прощальный вопль, предвещающий расставание души со своей телесной оболочкой, и могильная тишина навеки окутала крепость, скрепленную печатью крови и людских страданий, поглощенную призрачным туманом. В тот же миг троица почти одновременно отняла руки от алтаря. Магический припадок прошел. Мужчины внимательно глядели друг на друга, стараясь уловить изменения, которые, по их мнению, должны были произойти с ними после окончания ритуала.
— Что Вы чувствуете, мой господин? — дрожащим голосом первым нарушил тишину вельможа.
Некоторое время юный правитель стоял молча, закрыв глаза, глубоко вдыхая сырой воздух подземелья. Затем его лик озарила хладнокровная, зловещая улыбка, и он, наконец, открыв глаза, тихо прошептал, — я чувствую силу.
— И я тоже чувствую… чувствую изменения в себе, — сказал алхимик, — однако они в крайней степени странны, не могу понять…
— И я…, - промолвил вельможа, лицо его побледнело, как только он остановил свой взгляд на юном господине.
— В чем дело? — недоуменно спросил юноша.
Кожный покров на лице и руках правителя, который был виден из-под доспехов, темнел, покрываясь отвратительными синюшными струпьями. Кое-где на сохнущей мертвой коже начали проступать кости.
— Что со мной происходит?! — воскликнул правитель, в ужасе смотря на свои руки, и пошатнулся, чуть не упав. Юноша боялся ощупать прокаженными руками свое лицо, еще не зная, что изменения коснулись и его тоже. Тогда он начал судорожно метаться из стороны в сторону, обуреваемый сменившей недавнее блаженство паникой.
Вельможа и алхимик, со страхом наблюдавшие за отчаянием своего господина, переглянулись, и тела их объяла волна дрожи, подобная удару цепной молнии. Внешность слуг не обошли ужасные изменения, которые только что претерпел правитель. Темная магия скомкала внешнюю оболочку трио, превратив ее в мерзкий, трупный покров.
— Лжец!!!! — истерично завопил юноша, сбив мощным ударом руки кубок с пьедестала. Кровь, некогда находившаяся в чаше, брызгами разлетелась по алтарю и каменному полу подземелья, оставив свои алые клейма на одежде алхимика и вельможи.
— Лжец!!! Предатель!!! Убийца!!! — упав на колени, рычал правитель, сотрясая своим воем своды катакомб крепости.
— Я выполнил условия сделки, как мы и договаривались, Сертус, — заполнил собой залу голос хозяина руин. Слуги правителя, только заслышав потустороннюю речь, раздавшуюся в подземелье, вжались в близлежащие стены, словно маленькие камушки, даже не думая возмущаться. Азхольд же, до сего момента «находящийся» в катакомбах, встрепенулся, заслышав знакомые звуки, однако не пытался вмешаться беседу, решив досмотреть видение до конца.
— Ты лжец! Ты проклял нас, вместо того, чтобы дать вечную жизнь! — начиная задыхаться от боли в легких, повелительно громыхал Сертус, словно разговаривал со своим подчиненным, а не с порождением параллельного мира.
— Помни, с кем ты говоришь, Сертус, — продолжал так же спокойно свою речь хозяин руин, — ты просил вечной жизни, и я дал ее тебе и твоим слугам. Вы провели темный ритуал, жизненные силы твоих граждан пошли на то, чтобы даровать тебе и твоим слугам вечную жизнь. Неужели ты думал, Сертус, что ваши души смогут спокойно претерпеть такие изменения? Ваши тела преобразовались, под стать вашим душам.
— Мы не договаривались об этом!!! — заорал правитель, вздымая к потолку свои уродливые руки.
— Именно об этом мы и договаривались, Сертус, ибо вечная жизнь есть объект не причастный к бытию людскому, и только через смерть можно получить вечную жизнь. Ну а ты и твои люди по собственной воле решили сделать это раньше установленного мирозданием порядка, за счет жизней других людей. Вы получили то, что просили. А теперь я хочу напомнить, что за тобой и твоими людьми остается долг передо мной, так как я выполнил свою часть сделки. Поэтому, когда я обращусь к тебе в следующий раз, ты и твои люди, в соответствии с нашим соглашением, должны будете откликнуться на мой зов и сделать то, что я попрошу.
— Нет! Глу-Атош!!! Верни все обратно! Верни! Договор недействителен! — бился в истерике юный правитель.
— Боюсь, что невозможно повернуть время вспять и исправить содеянное вами, — отвечал Глу-Атош, — сделка скреплена кровью. Вы будете обязаны выполнить условия соглашения, иначе я буду вынужден принудить вас к его исполнению. Вашим новым сущностям пригодятся знания, которые содержатся в тайной библиотеке. Она находится на два уровня ниже этого подземелья. Лаз в хранилище расположен за одной из этих стен. Некромантия — вот то, что сможет утолить жажду и голод ваших темных душ. Кроме того, не советую покидать пределы этой крепости, дабы не привлечь к себе нежелательное внимание людей, обитающих на Мирфгейте. Не думаю, что они по достоинству оценят появление в своих краях созданий тьмы.
— С-о-зз-даний ть-тьмы? — с трудом выговаривал слова, ставшие клеймом на его мертвой душе, вельможа.
— Вы свыкнетесь с этим. В этом нет никаких трудностей, ведь ваша душа погибла еще до ритуала, тогда, когда вы согласились умертвить жителей города, — как ни в чем ни бывало, продолжал Глу-Атош.
И без того уродливое, покрытое язвами лицо Сертуса исказила гримаса ужаса. Отчаяние выбило злобу и ярость из тела юного рыцаря смерти, так и оставив его распростертым на коленях на каменном полу. Грегвис, бывший алхимик, ныне ставший личом, которому еще предстояло изучить все тонкости искусства некромантии, горько всхлипывал в углу каменного подземелья. Вельможа Эндрель, дрожа так, будто его тело охватил жуткий озноб, пытался оттереть своим белоснежным платочком кровавые пятна со своего дорогого камзола, даже не подозревая, что вскоре и его камзол, и его, некогда известное всему городу имя, канет в небытие. Вельможа Эндрель — а в будущем медиум, могущий проникать за занавес жизни, которому еще доведется услышать стоны и вопли убиенных им при ритуале людей, чьи души навеки прикованы к замку, станет прекрасным дополнением мертвого трио.
