Створки неожиданно легко поддались, и Слава чуть не выпал из вагона.
– Тоже верно, чего это я?…
Друзья спрыгнули на дно тоннеля и аккуратно сняли с поезда ветерана. Димка прошел чуть вперед и оглянулся на кабину машиниста. Лобовое стекло было разбито, и с оставшихся в проеме осколков сползала все та же зеленая гадость. Димон присвистнул.
– Слышь, Крот, машиниста, похоже, у нас нема.
Слава уже дошел до конца первого вагона и теперь рассматривал преградившее ему путь небольшое вязкое озерцо. Зелень стекала с крыши второго вагона, смешиваясь внизу с сочащейся из-под дверей водой.
– И пассажиров, кажись, тоже…
Третий и последующие вагоны замершего поезда в сумраке тоннеля рассмотреть было сложно, но звуков с той стороны не доносилось никаких.
Ветеран неожиданно резво сорвался с места и посеменил вдоль путей по ходу движения поезда.
– Отходим! За мной, бойцы! Отобьем супостата!
– Дедуля уже в катакомбах, – Вячеслав подбежал к опешившему Димону. – С другой стороны, площадь Мужества уже недалеко должна быть. И выход на поверхность… Командир! Нас-то погоди.
Друзья рванули в сторону станции и скоро догнали ветерана.
12.01. Понедельник 9 мая 1988 г., г. Ленинград, пл. Мужества, map #1836.
Трамвай медленно подполз к остановке, но, вопреки ожиданиям пассажиров, замереть на месте и не подумал. Скопившийся у дверей народ слегка заволновался. На площадках началась игра в недоуменные гляделки – почему это мы едем, когда мне выходить?
– Водитель! – первой заверещала какая-то бабуля со средней площадки. – Откройте двери!
– Что-то случилось… – с умным видом изрек сидящий у окна старичок и кивнул на улицу.
Пассажиры, даже те, что не собирались выходить и мало обращали внимания на происходящее за бортом трамвая, машинально повернули головы в указанном направлении. На полупустой проезжей части отчаянно вертели жезлами несколько регулировщиков, торопя транспорт побыстрее проехать площадь. На тротуаре перед зданием с буковкой "М" и надписью "Метрополитен имени В.И.Ленина" скопилось несколько машин с мигалками различных цветов, и сновало большое количество людей в форме и белых халатах.
– Что-то нехорошее…
Милиция, соорудив из своих сотрудников широкий коридор, направляла выплескивающуюся из выхода подземки толпу к спешно подруливающим автобусам. "Белые халаты" время от времени выхватывали кого-то из толпы и под руки отводили к бело-красным машинам. Скучали на площади только пожарники, угрюмо сгрудившиеся у своих алых тягачей.
Трамвай все так же медленно и настырно полз по рельсам.
– Ах ты ж, батюшки святы, – запричитала бабулька со средней площадки. – Уж, не война ли?
Пассажиры недовольно зароптали, желая паникерше некой неприятности на язык, но поднявшийся, было, гомон перекрыл громкий металлический хлопок. Замолчавшие люди удивленно, как в замедленном кино, проводили взглядами взлетевшую к небу чугунную крышку одного из колодцев, в изобилии рассыпанных по проезжей части дороги. Работавший недалеко от колодца регулировщик, вжав голову в плечи, испуганно отпрянул от вырвавшегося из-под земли столба какой-то непонятной серо-зеленой массы.
– Ех, ты ж… – пробормотал умного вида старичок, заворожено следя за опадающим на асфальт фонтаном.
На тротуаре между станцией и дорогой вспыхнула паника. Толпа, сминая милицейский кордон, с криками бросилась врассыпную. Упавшая с глухим всплеском на асфальт огромная капля не торопясь растеклась в стороны. Почти в самом центре образовавшегося озера несколько секунд шевелился мало напоминающий постового холмик. Этот бугорок, приковавший к себе взгляды пассажиров ползущего трамвая, вдруг, в одно мгновение распрямился в какой-то отчаянной попытке и тут же рассыпался крупными брызгами.
Старушка со средней площадки поднесла к глазам ладонь, которой она до сих пор упиралась в щель между створками двери трамвая, тряхнула рукой, пытаясь сбросить непонятную зеленую нить, и истерически заорала.
Милицейский майор, руководивший оцеплением, вырвался из беспорядочной толпы, надел чуть не потерянную в суматохе фуражку и оглянулся, выискивая глазами источник слишком отчаянного крика.
– Трамвай! – майор вскинул руку в указующем жесте. – Эта штука попала на трамвай! Остановите его!!!
Выехав из рельсовой дуги на прямую, вагон увеличил скорость и укатил в сторону станции метро Политехническая.
12.02. Понедельник 9 мая 1988 г., г. Ленинград, вестибюль станции метро "Площадь Мужества", map #1836.
Лужи прибывающей воды появились метров за пятьдесят до станции. Новоиспеченные подземные жители с опаской прохлюпали до платформы и обескуражено замерли на путях. Все доступное взгляду пространство станции было покрыто почти ровным слоем слегка уже надоевшей зеленки.
– Притопали, блин…
Уставший за время пути ветеран несколько подрастерял свой боевой задор и взирал на происходящее почти безучастно.
– Может, по ней прочапаем? – Димка опасливо подошел к лестнице, выводящей на край платформы.
– Плохая мысль, – Слава открыл портфель и пригляделся к содержимому. – Есть у меня стойкие опасения, что эта гадость пожирает любую органику…
Он выудил из недр ручной клади купленную еще в Киеве половинку батона.
– Ну-ка, проверим, – Вячеслав без размаха бросил хлеб за прибрежную линию зеленого озера.
Кусок буханки в течение пары секунд позеленел, меняясь в цвете снизу вверх, потерял форму и без следа растекся по поверхности.
– Не-а, не протопаем…
Ветеран устало опустился на ступеньку и обнял свою трость.
– До Политеха надо идти, – Слава посмотрел в темноту тоннеля в другом конце платформы. – Нам, все одно, в ту сторону.
– Километра полтора? Поменьше? Дедулю, думаю, тащить придется… – Димка сочувственно глянул на старика. – Слухай, Крот, а ты не можешь?… Ну, как тогда… На квадратики и – в другое место?
– Не могу. И не выспрашивай подробностей, там было все по-другому.
Базов кивнул и вздохнул.
– Ну да, ну да… Пошли, что ли, тогда?
13.55. Понедельник 9 мая 1988 г., г. Ленинград, ул. Вавиловых, 12. Родильный дом N 15, map #1836.
Ирина распахнула глаза и рывком села на кровати. Голова тут же закружилась, руки, на которые он оперлась, предательски задрожали, но Ира сумела удержать равновесие и заставила себя оглянуться. Три соседки по палате одновременно подняли головы, оторвавшись от кормления младенцев, и несколько удивленно посмотрели на вскочившую Ирину.
– Сейчас и твоего принесут, – сказала одна из мамаш. – Ты полежи пока, не беспокойся.
