Какое-то воспоминание крутилось в голове, но я никак не мог поймать его. Я смотрел на девушку. Ее губы скривились в кошачьей улыбке.
Чейд постоял, потом прошел внутрь и сел за стол. Комната была удобная, рассчитанная на нескольких путешественников. В ней был стол, четыре стула, четыре узких кровати, окна закрывали тяжелые шторы. В углу стоял дорожный сундук, его кожаные ремни были слегка потерты. Чейд не уделил девушке никакого внимания. Вместо этого он заговорил с Риддлом.
— Узнай, можно ли найти горячей еды на всех. И, наверное, надо еще выпить. Том?
Я медленно покачал головой. Я уже выпил достаточно и внезапно захотел, чтобы в голове моей прояснилось.
— Поесть было бы неплохо. Недавно они жарили хороший кусок говядины. Возьми его и немного хлеба.
Риддл задержал на мне взгляд. Он знал, что его просто выгоняют, но, как и я, не мог понять, почему. Кроме того, как и мне, ему все это не нравилось. Чейд ни слова не сказал о незнакомке.
Я посмотрел прямо на нее.
— Кажется, между нами произошло какое-то недоразумение. Теперь, наверное, тебе следует уйти.
Она посмотрела на Чейда.
— Нет, она должна остаться здесь. Риддл, пожалуйста, — сказал он, не глядя ни на кого. — Еда. И горячее питье.
Он посмотрел на девушку.
— Ты? — она слегка кивнула. — Для всех нас, — подтвердил он.
Взгляд Риддла встретился с моим, и я понял, чего он просит. Я сказал это вслух.
— Я берегу его спину, Риддл. Можешь идти.
Чейд начал что-то говорить, потом замолчал и кивнул. Риддл бросил на меня еще один мрачный взгляд. Я прошелся по комнате и без всякого притворства заглянул под кровати в поисках чужаков, убедился, что единственное окно плотно закрыто и осмотрел перевязанный ремнями сундук.
— На самом деле этого не требуется, — сказал Чейд вполголоса.
— Этому ты меня не учил, — ответил я и закончил свой обход.
Я вернулся к столу. Девушка, до сих пор сидящая в ногах кровати, заговорила.
— Если вы забыли, чему он научил вас, посмотрите на меня. Сейчас ползать под кроватями — слишком мелко и слишком поздно, — она склонила голову. — Я понимаю, почему он нуждается во мне.
— Пожалуйста, присоединяйся к нам, — тихо сказал Чейд.
Он откашлялся и перевел взгляд на меня.
— Мне не хотелось бы опоздать. Все на месте, и нам нужно кое-что обсудить.
Кажется, он готов был извиниться, что не предупредил меня об этом. Чем бы «это» ни было, он не хотел обсуждать его с помощью Скилла. Но если бы это узнал Риддл, узнала бы и Неттл. И, возможно, это не дошло бы до короля Дьютифула. Я отбросил эти мысли. Сосредоточился на здесь и сейчас.
Девушка поднялась, принимая его приглашение. Она двигалась, как кошка, виляя бедрами. Если бы она носила колокольчики на них, то звенела бы при каждом шаге. Я попытался поймать взгляд Чейда. Он спрятал глаза. Так что я изучал ее, пока она пересекала комнату. Не опасная, но и не безобидное существо, как самые опасные люди, которых я знал. Обычная, но сдержанная. Нет, не сдержанная. Готовая лопнуть от гордости. Она шла, как кошка с бьющейся птицей в пасти. Вот-вот выпустит ее и с удовольствием бросится снова.
Я вдруг понял, что казалось мне знакомым. В ее роду точно были Видящие. Я привык узнавать эти знаки у мужчин моей линии. Неттл была больше похожа на мать, чем на меня. Но в этой девушке, несмотря на всю ее женственность, было много от Верити и — о, ужас! — от меня. Быстро, как только возможно, я обдумал все, что знаю. Родилась Видящая. Моложе Дьютифула, но слишком взрослая, чтобы тот был отцом. И не моя. Так чья же? Внезапно комната поплыла вокруг меня. Откуда появилась эта ветвь на семейном дереве?
Я ждал, когда кто-нибудь заговорит. Она двигалась очень медленно. Если я позволил бы себе такое в ее возрасте, Чейд расценил бы это как дерзость и сообщил бы мне об этом легким подзатыльником. Но ее он терпел и что-то обдумывал.
Как только она села, он сказал:
— Доклад.
Она взглянула на меня и сосредоточилась на Чейде.
— Он неосторожен, — бесцеремонно заявила она. — Его «маскировка» вызывает жалость. Я дважды толкнула его, прежде чем он меня заметил. Взять его до смешного просто. Он только сидел и выглядывал вас, — она опустила глаза, чтобы посмотреть на меня и бросить вызов. — Я трижды могла бы убить его, отравить или обчистить карманы.
Это задело.
— Весьма сомневаюсь. Это самое жалкая отговорка в виде доклада, которую я когда-либо слышал.
Она подняла брови.
— Я передала всю необходимую информацию.
Она склонила голову к моему старому наставнику и заявила:
— Если бы лорд Чейд нуждался в подробностях, он попросил бы меня.
Сказав это, она встала и прошла на мою сторону стола. Я повернул голову, следя за ней. Она очень уверенно потребовала у Чейда:
— Скажите ему, что он должен позволить мне его коснуться.
Чейд встретился с моим взглядом.
— Это безопасно. Она — одна из наших.
— И даже более чем, полагаю, — парировал я.
Я услышал ее легкий вздох, но не мог решить, достиг ли я цели, или она пришла в восторг от моих слов. Я сидел неподвижно, но где-то волк поднял шерсть на загривке и низко зарычал.
Я почувствовал ее легкие прикосновения к моему воротнику и плечу рубашки. Она наклонилась, чтобы коснуться моего бедра, а затем ее рука скользнула по ребрам. Когда она убрала пальцы, рубашка слегка задралась. Она положила на стол шпильки. Их было шесть, а не четыре, каждая размером в полпальца. Головкам их была придана форма маленьких зеленых паучков.
— Если я чуть-чуть уколю любой из них, она проткнет кожу, — она наклонилась ближе к моему плечу и говорила мне в ухо. — Любая из них может отравить или усыпить. Вы бы завалились перед очагом, будто в пьяном обмороке, но уже никто не разбудил бы вас.
— Я предупреждал, — строго сказал Чейд. — Эти пауки — тщеславие, которого ни один убийца не может себе позволить. НИКОГДА не оставляй следов, которые могут вывести на тебя. Я разочарован.
Ее голос напрягся после такого упрека.
— Я взяла их сегодня, чтобы показать, на что способна. Я никогда бы не использовала их в важной или секретной работе. Сегодня я просто доказала свои слова. Он неосторожен, — ее презрение жгло меня. Она встала сзади, чуть левее, добавив: — И небрежен. Любой может убить его. Или его ребенка.
Я не знал, что готов сделать это. Мой стул перевернулся, когда я начал двигаться. Не так быстро, как когда-то, но все еще быстрее, чем она. Девушка рухнула на спину. Моя левая рука прижала запястье ее правой, в которую скользнул нож из рукава. Правой рукой я обхватил ее шею, крепко прижав большой палец к ямочке у горла. Зубы девушки обнажились, глаза выкатились, когда я понял, что Чейд стоит над нами.
— Прекратить! Вы, оба! Я не для этого вас позвал. Если бы я хотел убить кого-то, я бы нашел способ получше, чем натравить вас друг на друга.
Я убрал палец от ее горла и одновременно выдавил нож из ее руки. Прыжком поднялся на ноги, уходя от нее в сторону. Еще шаг назад — и мою спину прикрыла стена. Надеюсь, никто из них не понял, чего мне это стоило. Я медленно размеренно вдохнул, несмотря на колотящееся сердце, отчаянно требующее больше воздуха, и ткнул пальцем в девушку.
— Никогда не угрожай моему ребенку.
— Я не угрожала! — гнев душил ее, пока она поднималась, опираясь на стул.
Я пропустил ее слова мимо ушей и перекинул всю злость на своего старого учителя.
— Зачем ты послал ко мне убийцу? — потребовал я объяснения.
— Я не посылал к тебе убийцу, — возразил он с огромным недовольством.
Он обошел вокруг стола и вернулся в кресло.
— Я не просил убивать тебя, только проверить твою уязвимость.
— Это было небольшое испытание, — вставила девушка. Она еще хрипела, но мстительно договорила: — Которое вы провалили.
Она с трудом подтянула ноги и села. Хотел бы я не согласиться с ней, но не мог. Я говорил только для Чейда:
— Как и тот, что ты присылал ранее. Когда Би было несколько дней от роду.
Чейд не дрогнул.
— В некотором роде. Кроме того, он был просто мальчик. И, как я и подозревал, не подошел для обучения. Нам необходимо было это выяснить. Я занял его другим делом, как ты и предлагал. Моя вина. Он действительно был не готов.
— А я готова, — убежденно сказала девушка.
— Хватит злорадства, — сказал ей Чейд. — Следи за языком. Ты дразнишь мужчину, который только что мог убить тебя. Ни к чему это. Ты настроишь его против себя, и вы уже не сможете работать вместе.
Я не двигался.
— Я больше не «работаю», — холодно напомнил я старику. — И сейчас мне нет необходимости жить так, будто каждый незнакомец хочет убить меня. Если, конечно, ты не сделал чего-то, чтобы эта угроза опять возникла.
Он сложил руки на груди и откинулся в кресле.
— Фитц, перестань быть ослом и вернись к столу. Угроза не исчезла. Ты лучше всех должен знать это. Ты отстраняешься от нее, и пока это работает. Большинство твоих недругов или забыли про тебя, или не имели причин пожелать тебе смерти. До какого-то момента. Но когда у тебя появился ребенок, все изменилось. Я думал, что ты это осознаешь и принимаешь меры предосторожности. В первый раз, когда я проверил твои границы, ты оказался наготове. Но когда Неттл рассказала мне, как ты погрузился в горе, и что ребенок может нуждаться в особой защите всю остальную жизнь, я решил предложить тебе помощь. Если она тебе нужна. Особенно когда она упомянула, что ты можешь прислать ребенка в Баккип. Или вернешься туда сам.
