Рафаэль - Лорел Гамильтон

— Я запрещаю вам причинять мне вред. — Приказал он.

Крысам было плевать, чего он хочет, как и мне, потому что я хотела, чтобы он сдох. Я не хотела, чтобы он следил за нами, и уже тем более не хотела, чтобы он приближался к нашему ребенку. Мы жаждали его смерти, и крысы прониклись мной еще больше, потому что ему они не нравились. Ему даже веркрысы не нравились, потому что с его точки зрения они были просто зверьми.

Первая крыса осмелилась укусить его.

— Хватит, я приказываю! Ты не причинишь мне вреда. Ты не можешь мне его причинить. Я твой хозяин. — Он звучал так уверенно, но мы чувствовали его страх — ощущали запах страха на его коже, чувствовали, как он трепещет под нашими лапками и животами, пока мы карабкаемся на него. Страх означал еду.

Крысы принялись кусать его — сотни маленьких ртов начали жор. Падма закричал:

— Вы не можете! Я ваш мастер!

— Ты здесь не мастер. — Сказали мы в один голос с Невой и ее помощницами. — Не в нашей святая святых. Тебе не победить здесь, где у нас есть другой вампир, способный призывать крыс, другая бруха, способная видеть межзвездную тьму, и другая веркрыса, способная стать проводником для Богини. Ты хочешь украсть силу и не более того, Мастер Зверей, Анита же хочет поделиться ею. Тому, кто делится, всегда рады больше, чем тому, кто берет.

Речь Невы все это время текла сквозь пасти жрущих крыс, которые были мной. Если бы она не сдерживала меня своей силой, нашей силой, их силой, силой Богини, Бога или кого там еще, я бы пришла в ужас и шок, меня бы поглотило чувство вины, но Падма угрожал нашему ребенку — тому, которого у нас еще не было. Он бы убил нас всех, поработил нас, и мы не могли этого допустить.

Обычные крысы не смогли бы навредить ему — это было бы как стрелять по нему свинцовыми пулями, но магия изменила их, сделала чем-то похожим на пули в серебряной оболочке, которые могли пронзить сверхъестественную плоть. Пламя в глазах Падмы потухло, а крысы все еще драли и терзали его плоть, отделяя ее от костей. В следующий миг мы вновь оказались на песке, и свет в глазах Гектора померк еще до того, как мы окончательно вернулись обратно. Ему не удалось пережить смерть своего мастера.

Часть меня ожидала, что крысы посыпятся на песок и на тело Гектора так же, как это было с Падмой, но зверек на моем плече издал нежный, почти воркующий звук у моего уха, как бы говоря мне, что они не такие.

— Не так мы избавляемся от тел здесь, в бойцовских ямах. — Сказала Нева.

Я это знала, потому что знал Рафаэль — знала о потайной двери, которая вела через реку, и там было что-то, что не было крысой или человеком, что-то, что находилось там задолго до того, как веркрысы пришли в Сент-Луис. Они опирались на мощь этого места и на то, что скрывалось под ним. Мертвецы из бойцовских ям становились жертвами того, что скрывала река, и это что-то было частью магии бруха, частью силы их святилища.

Я знала, что Рафаэль уже исцеляется самостоятельно, еще до того, как обернулась и увидела, что он сел. Когда я к нему подошла, глаза у меня снова стали нормальными. Мне хотелось бежать к нему, но на моем плече по-прежнему сидела крыса, и я не была уверена в том, насколько крепко она там держится. У меня никогда не было питомца-крысы, и в следующий миг крыс в моей голове преисполнился отвращением к мысли о том, что его можно было считать питомцем.

— Прости. — Сказала я вслух.

Рафаэль протянул мне свою руку, я приняла ее и встала на колени на песке, держа спину ровно, чтобы не уронить большого серьезного крыса со своего плеча. Рафаэль улыбался. Его ноги исцелялись, и это напоминало цветы, которые распускались в ускоренной съемке. Смотрелось красиво и немного стремно одновременно.

— Ты убила для нас еще одного мастера-вампира. — Сказал он.

— Это были общие усилия. — Поправила его я.

— Которые были бы тщетны, не будь с нами тебя. — Возразил он, подняв мою руку к своим губам, и поцеловал мне пальцы.

Мне так много хотелось ему сказать и расспросить его о стольких вещах, но я забила на все это и провела пальцами по контуру его лица. Зверек с моего плеча принялся спускаться по моей руке навстречу Рафаэлю.

— А это кто? — Поинтересовался он.

— Ему не нравится, когда его считают питомцем, так что я не уверена, что имею право дать ему кличку.

— Он говорит, что ты можешь выбрать для него человеческое имя. — Сказала Нева, направляясь к нам. — И он даст тебе знать, нравится ему оно или нет.

— Справедливо. — Согласилась я.

— Я надеялся принять ваше с Пьереттой предложение, но, даже несмотря на то, что я исцеляюсь, этой ночью я не смогу оправдать ожиданий, тем более, когда речь идет о тебе и еще об одной прекрасной женщине.

— Все в порядке, не думаю, что после всего пережитого я буду в настроении.

— Мне жаль, что ты увидела наш мир таким жестоким.

Я покачала головой.

— Он такой, какой есть, к тому же, если бы Падма не напал на нас здесь, мы не смогли бы победить его с такой легкостью. Он недооценил мощь родере.

— Не только его он недооценил, Анита. — Рафаэль потянулся ко мне — настолько, насколько позволяли ему его ноги, которые все еще находились в процессе исцеления, так что я преодолела остаток расстояния между нами сама.

— Я же сказала, что иду к тебе.

— Это так, но я знал, что ты любишь, когда твои мужчины встречают тебя на полпути.

Я улыбнулась и мы поцеловались.

Спасибо Мэтту Штумпфу за то, что помог мне возродить в себе воина, и Гуро Дан Иносанто за то, что поделился своими знаниями и умениями со всеми нами. Это честь, сэр.