Юлия Набокова - Требуется волшебница. (Трилогия)

Из белого камня, с алыми пиками башенок, венчающих крышу, как корона, замок походил на невесту, нарядившуюся к свадьбе. А маковое поле служило шлейфом, окутавшим каменную красавицу.

Я давно заметила, что есть здания сильные, коренастые, мощные, с мужским характером, а есть противоположные им — изящные, легкие, воздушные, игривые и кокетливые, само воплощение женской души в камне.

Замок Красных маков был женским на все двести процентов. В таком замке должны жить феи или сказочные принцессы. Вот только мне совсем не хотелось бы с ними встретиться. После свидания с фреей к местным красоткам я отношусь с подозрением.

— Раз нечисть им не грозит, тогда зачем мы туда едем? — чувствуя, как у меня начинает раскалываться голова, поинтересовалась я.

— Делия — племянница королевы-матери. Посетить эту сиятельную даму — наша прямая обязанность.

Сдается мне, у рыцаря была иная причина. И звали эту причину Эсмеральда.

Юная наследница замка Красных маков была сама жизнерадостность. Такие, как она, проживают каждый день, как последний, и берут от жизни все — удовольствия, развлечения, любовь. При таком отношении к миру она была бы окружена толпой поклонников, даже если бы обладала внешностью Бетт Мидлер. Но Эсмеральда была писаной красавицей — с утонченными чертами лица, изящной фигуркой и густыми каштановыми волосами, мягкими волнами спускающимися до узкой талии.

Мы встретили ее, не доезжая до ворот замка. Девушка собирала маки у края поля и весело кружилась, распевая во весь голос местные народные песни. Слуха у певуньи не было и в помине. У меня аж голова разболелась от ее вокальных упражнений.

К счастью, при виде нас юное дарование притихло и радостно вскрикнуло:

— Привет, Ив! — Она выжидающе глянула на меня.

— А это Селена, — представил меня рыцарь.

Улыбка на устах Эсмеральды погасла так быстро, как будто девицу скрутила зубная боль. Интересно, Селену она в лицо не знает, а та уже успела ей чем-то насолить, у^ не тем ли, что собралась выйти замуж за Ива?

— Вы какими судьбами здесь? — процедила красавица.

«Да вот, приехали вручить приглашения на свадьбу», — чуть не брякнула я, выставив себя глупой и ревнивой дурой. Что может быть глупее того, чем ревновать чужого жениха?

— Селена — дежурная по королевству, — ответил Ив. — Вот мы и проверяем, как что. Привидения, упыри, оборотни и злые духи не беспокоят?

Казалось, Эсмеральде сообщили, что приехал цирк. Она вся просияла и сменила гнев на милость.

— Никак нет! — шутливо доложила она.

— Что ж, проверили — и хватит, — подала голос я. — Если жалоб и пожеланий нет, то мы, пожалуй, поедем. Дел невпроворот.

— Конечно! Езжайте! Чего у нас время зря терять! — обрадовалась девица, выкрикивая каждое слово так же звонко, как рабочие — лозунги коммунизма на первомайской демонстрации.

— Мы на дежурстве, — выразительно посмотрев на меня, напомнил Ив. — И посетить замок — наш долг.

— Но ведь все в порядке, — возразила я.

— Никаких проблем! — подтвердила Эсмеральда.

— А нам еще в деревню до вечера надо успеть, — не сдавалась я.

— А время уже позднее, — поддержала меня девушка.

Что-то здесь неладно. Встречает за воротами замка, в поместье не приглашает, явно стремится от нас отделаться всеми силами.

— Мы все-таки заглянем, — настаивал Ив.

— Не хотела вам говорить, — замялась юная леди, — но у нас карантин.

— Тем более! — воскликнул Ив. — Наша задача — помогать больным и облегчать их страдания.

— Но это очень заразно! Вы можете заболеть сами!

— У нас иммунитет, — отрезала я.

Чем больше причин придумывала Эсмеральда, чтобы не пустить нас в замок, тем больше мне хотелось туда попасть.

— Едем, Ив!

— Но это ужасная болезнь! — на ходу сочиняла та. — Она может изуродовать все лицо! Поэтому я стараюсь проводить больше времени за пределами дома.

— О, тогда мы просто обязаны исцелить твоих родных. — От пререкательств с невоспитанной девицей у меня уже жутко раскалывалась голова. — Как мы можем допустить, чтобы такая прелестная девушка подвергала себя опасности за воротами замка?

— А нам и отплатить-то вам нечем, — прибегла к последнему аргументу Эсмеральда. — Отец на днях купил пару породистых жеребцов, а деньги из города мы еще не получили.

— За осмотр денег не берем, — гордо парировала я.

Что же они там прячут в замке такого, чего не стоит видеть посторонним? Философский камень? Ядерный реактор? Машину времени? На это стоит взглянуть поближе.

— Что ж, добро пожаловать, — нехотя протянула Эсмеральда. — Догоняйте. Я пока родителей предупрежу.

И, подхватив подол платья, помчалась к воротам, демонстрируя тонкую талию, роскошные волосы и повышенную прыткость. Мы поплелись следом.

— Хватит пялиться, — шикнула я на Ива, неотрывно следящего за ускользающей красавицей.

— Что? — не сразу очнулся он. — Извини.

У этой Эсмеральды что, фреи в роду были?

— Как будто в первый раз ее видишь, — возмутилась я.

— Знаешь, и действительно, как будто в первый, — признался он. — Я ее такой раньше не видел.

— Какой — такой?

— Такой веселой, разговорчивой... Еще зимой она была печальной и замкнутой девочкой, не посещала балы, почти не выезжала из замка, избегала людей. Я был убежден, что она и имени-то моего не вспомнит.

— Мое не вспомнила.

— Так ты, то есть Селена, здесь ни разу и не была.

— Интересно, что они там прячут? — шепнула я, когда мы достигли ворот.

— Увидим, — вполголоса ответил Ив.

Внутри замок был вовсе не похож на лазарет. Во дворе кипела жизнь — сновали юркие служанки, резвились чумазые детишки, из кузницы раздавались удары молота. Услужливый конюх мигом подскочил к нам и занялся лошадками, а важный дворецкий выплыл из дверей и вежливо пригласил нас в дом. Дышать здесь было гораздо легче, нежели на маковом поле, и голову мигом отпустило.

Лживая Эсмеральда предпочла скрыться с наших глаз долой, и в просторном холле нас встречала хозяйка замка — стройная красивая женщина с искоркой в глазах и с осанкой балерины. Такие дамы знают себе цену и комплимент их внешности для них — лишь констатация факта, которую они принимают со снисходительной улыбкой. А мне почему-то очень захотелось сделать приятное этой элегантной красавице, поэтому я решила похвалить самое дорогое — ее ребенка.