На следующий день Мирута была выловлена на опушке леса. Я попросил передать кузнецу просьбу о встрече.
Все вроде прошло путем, но под конец разговора глаза кольнул странный взгляд девицы, брошенный на меня. Паранойя немедленно доказала, что спит крайне чутким сном.
Грешен: поддался: не только обновил раскраску, не только избавился от запаха, но и пришел на опушку (даже не на место встречи) куда как пораньше.
Дождался. Так, идут трое, это сразу видно. Первым кто? Знакомая могучая фигура, это кузнец. Второе лицо совершенно незнакомое, к тому же в юбке. Третье… тоже в юбке.
Лишь через минуту — другую доперло: третьей идет Мирута, но в необычном наряде. А вторая… малость похожа лицом на девочку. Наверное, ее мама. Выходит, у кузнеца хватило денег на мага жизни.
Когда вся троица подошла поближе, стало ясно: ошибся. Как‑то внезапно это случилось: Мирута превратилась в девушку. Вроде и не особенно прибавились круглости, а поди ж ты: фигура стала недвусмысленной. Будь я человеком, назвал бы хорошенькой. А еще интересный факт: одежда стала куда более качественной. Юбка так точно новенькая, да еще косынка с вышивкой.
Пора появляться.
— Доброго вам дня!
Кузнец проявил особую вежливость:
— И вам. Познакомьтесь, это моя жена Фарина. А это наш знакомый дракон, его зовут Динозаврр.
Женщину в моем мире и в мое время назвали бы «интересной». Крупные и правильные черты лица, фигура, подходящая под описание «очень даже ничего себе». Вблизи сходство с дочкой стало еще более явным, только что веснушек не было. Одета не лучше Мируты, скорее даже хуже. Но, возможно, она просто не успела обновить гардероб.
И лишь одно не вписывалось в благостную картину: тщательно скрываемый страх. Не нужно быть магом разума, чтобы это ощутить. Эта женщина меня боялась. Почему? Спрашивать сейчас, конечно, нельзя, но потом, при случае, очень даже стоит поинтересоваться.
Однако надо поддерживать светскую беседу.
— Рад знакомству, Фарина. Как понимаю, маг жизни вам помог?
Поклон. Не могу ответить тем же в драконьем теле.
— Да, и все благодаря вам.
Повышенная вежливость — тоже результат опасения. Кого же она боится: магов или драконов?
— Не будет ли с моей стороны неучтивым спросить: сколько же взял за работу маг жизни?
Одновременно я анализировал наложенный конструкт. Работа аккуратная, спору нет, но не такая сверхсложная. Мне самому, может быть, под силу, но без ручательства.
— Всего лишь два золотых восемьдесят сребреников, не считая расходов на услуги ученицы.
По их доходам — вполне позволительные деньги. Не удивительно, что любящий отец позволил дочери разодеться в новенькое.
Надо бы как‑то успокоить даму.
— С вашего позволения, уважаемая Фарина, я планирую сделать вам заказ.
Нарочитая пауза. Пусть страх хотя бы слегка заглушится любопытством.
— Это будут сумки, примерно такие же, какая сейчас на мне. Пять штук.
Я оказался прав: в карих глазах появился интерес.
— Разумеется, это возможно…
Женщина запнулась, явно не зная, как обращаться.
— …господин Динозаврр.
— И еще кожаные мешочки. Мирута знает, какие именно. Не правда ли?
Круглая мордочка зарделась. Голос звучал со всей солидностью:
— Ну конечно, знаю.
— А вот этот заказ я сделаю вам, уважаемый Сарир, причем немедленно. Пять браслетов, но чуть другой конструкции…
Из моей сумки появился изрядно помятый лист с чертежом.
— …вот, обращаю ваше внимание. Эта застежка позволит подгонять их под… заказчиков различного размера.
Кузнец понимающе кивнул. Я достал другой чертеж.
— Вот этот браслет уже для меня лично. Почти такой же, как уже был сделан, но гнезда… вот, видите? И притом разные.
— Бронза, надо полагать?
— Разумеется, уважаемый Сарир.
— Не могу поручиться за сроки, но, так думаю, не больше двух недель.
— Десять процентов.
Понимающий кивок.
— Через неделю будут кристаллы.
Постороннему разговор не понять. Но и Фарина явно ничего не поняла — видимо, муж не посвящал ее в эти дела.
Мы распрощались.
Под дороге в пещеру я пытался проанализировать реакцию жены кузнеца. Почему дети меня не боялись — понятно; в них играло любопытство. Почему кузнец не боялся — тоже ясно: он уже сталкивался с драконами, к тому же торговля. Но откуда такой страх в этой женщине? Или про драконов ей чего такого наговорили? Нет, точно надо выяснять.
* * *(на полпути от леса до околицы деревни)
Даже взрослым иной раз не хватает такта. Что уж говорить о подростках?
— Мам, ты чего так его испугалась? Он безобидный!
— Безобидный, ага! Сама слышала, как говорили у колодца: драконы, они людоеды.
— Ну мам, он же нам помог, и тебе тоже. Без него мы не набрали бы денег…
— Я ему благодарна, да. Но при всем том предпочту держаться подальше от этой зверюги.
— Так ты и сумки не будешь шить?
— Сошью. Но торговать с ним не буду. И тебе не дам.
— Но почему???
— Потому. Ты видела его когти? А клыки? У медведя и то поменьше!
Следует отдать справедливость этой достойной женщине: она знала, о чем говорила. Проезжий маг щегольнул как‑то раз перед деревенскими ожерельем из клыков и когтей.
В разговор вступил глава семейства.
— Насчет того, что людей едят — сказки это. А торговать так и так придется. Нам еще на приданое копить нужно. Посмотри на Миру — совсем уж невеста.
— Ну, папа!!!
Дочка надула губы. Мама продолжала нажимать все в том же направлении:
— Вот хоть на куски меня режьте: не верю я драконам. Кстати, ты сам говорил, что он маг.
— Ну да, все драконы — маги.
— Вот!! Я и магам не верю, и драконам не верю, а уж тем, кто и то, и другое — так совсем ни на столечки не верю.
Фарина демонстративно отмерила кончик ногтя.
— Мам, он никого из нас ни разу не обманул. Хотя мог.
— Значит, еще обманет. Да ты посмотри на его морду!
Сказано было с большой экспрессией, хотя смотреть в тот момент было не на что.
— По ней же прочитать нельзя: сердится он или нет. Ничего не видать!
Наступило молчание. Его нарушила Мира:
— Насчет морды точно. А вот другое… думается, я могу угадать, когда он сердится. Видела однажды. Он хвостом так двигает… гребень опять же топырится… точно как шерстка у Пушистика…
